Команди Особого взода - Вадим Шарапов

  - Брось, старшина, - оскалился смершевец, - с Половодовым и так все ясно. Предатель, и точка. А вот связистка эта - она нам более интересна, шпионка потому что. Да ты не бойся, старшина, не бойся. Мы в расположении части допросим, все чин по чину.

  С минуту Степан Нефедов молча смотрел ему в глаза, потом повернулся, оттолкнув плечом одного сержанта и зашагал прочь, на ходу бросив:

  - Ну забирай, лейтенант. Нам для своих ничего не жалко. И ты не пожалей потом.

  Двое суток прошли быстро. На допросах майор Половодов недоуменно бормотал что-то, озираясь по сторонам, словно человек, только что очнувшийся от тяжкого забытья. После того, как старшина Нефедов подробно рассказал ему, как и когда командир батареи рассекретил свое подразделение, Половодов дико посмотрел на него и вдруг рухнул на колени, пытаясь поймать руку отшатнувшегося старшины.

  - Товарищ... товарищ старшина! - заговорил он торопливо, давясь словами. - Товарищ старшина! Я все подпишу! Я предатель, конечно... а что с Наташей? Что с ней будет?

  - Забудь о ней, - жестко проговорил Нефедов, - ты ее больше не увидишь. Тебе, майор, теперь не об этом надо думать.

  Но Половодов не слушал. Он обхватил голову руками и теперь раскачивался, тихо мыча и глядя расширенными глазами на стену, словно видел там что-то, другим недоступное. Впрочем, это было уже не важно. Вызванному наряду Нефедов приказал доставить майора в город и сдать в распоряжение НКВД вместе с подписанными протоколами. Сам он вышел из душного блиндажа, закурил и вдруг почувствовал страшную усталость, словно эти несколько дней таскал бревна или мешки с песком... Лег прямо на брезент, кучей валявшийся около окопов, расстегнул ремень и тут же провалился в сон, словно в черный омут без сновидений.

  Проснулся старшина оттого, что кто-то осторожно тряс его за плечо. Как всегда мгновенно вытряхнув себя из сна, Степан сел и провел ладонью по лицу, стряхивая налипшую осеннюю паутину. Над ним стоял тот самый лейтенант из СМЕРШ - только сейчас он выглядел усталым и чем-то расстроенным, у губ залегли резкие складки. Нефедов молча поднялся и вопросительно поглядел на него.

  - Здорово, старшина, - нехотя, сквозь зубы, сказал смершевец, - похоже, ты прав оказался. Чертова связистка! Допрашиваем ее, допрашиваем - как заговоренная. Да и вообще чертовщина творится! Двое наших начали ее колоть, потом пришли с допроса и разом свалились - один с сердечным приступом, а второй как в лихорадке. Оба здоровые мужики... Ерунда какая-то! - в сердцах выкрикнул он, рубанув ладонью воздух.

  - Это потому, что вы с ней как с человеком... - пробормотал Степан, снова затягивая ремень. Лейтенант остолбенело смотрел на него, приоткрыв рот как мальчишка, которому только что рассказали страшный секрет.

  - Пойдем, - резко сказал Нефедов и не дожидаясь, скорым шагом двинулся вперед.

  - Сюда, - хмуро произнес лейтенант и рывком открыл тяжелую дверь. Заходя следом за ним, Степан поморщился - спертый воздух шибанул как молотом.

  Потом он пригляделся. У стены стоял большой стол из чисто оструганных досок, на котором горела лампа в абажуре и были аккуратно сложены серые папки с какими-то делами.

  Связистка сидела на табурете, у противоположной стены в углу - и смотрела на них. Сложив руки на коленях, чистая и безмятежная, в как будто только что отглаженной гимнастерке и юбке. Смотрела своими ярко-синими глазами и кривила губы в презрительной усмешке, от которой ее лицо почему-то казалось только красивее. Взбешенный особист, которому вся кровь бросилась в лицо, резко шагнул к ней, вскидывая кулак.

  - Ах, ты...! - и тут же бессильно уронил руку, когда Наталья рассмеялась - словно горсть серебряных колокольцев рассыпали по полу. В этом смехе было что-то завораживающее, и смершевец невольно сделал еще шаг вперед.

  На плечо ему легла твердая ладонь.

  - Стоять.

  Он не послушался, и тогда ладонь больно сжалась клещами, а неприятный голос снова повторил:

  - Стоять, я сказал! Отойди, - и лейтенанта откинуло к дверям, крепко приложив спиной об доски. Он выругался и тут же опомнился, широко раскрытыми глазами глядя на мрачного Нефедова.

  - Знаешь, что? Погуляй-ка ты, командир, за дверью, своих проведай. Заскучали поди. Кто это начертил? - вдруг спросил он, ткнув пальцем в прорезанную чем-то острым на земляном полу глубокую линию , размеченную символами. Линия замыкала стул, на котором сидела женщина, в полукольцо - от угла до угла.

  - Это... наверно, сержант Плахтин. Он всегда так делает, сколько раз я ему говорил...

  - Толковый парень, - задумчиво хмыкнул Нефедов, - надо бы его за такое поощрить. А ты иди, лейтенант, иди.

  Когда ошеломленный и возмущенный смершевец послушно закрыл за собой дверь, Степан закурил и повернулся к связистке. Она по-прежнему сидела не шевелясь, но теперь в ее взгляде сквозила злоба и... что-то еще, похожее на опасение.

  - Говори, - равнодушно сказал старшина, присев на стол. Наталья вдруг рванулась с табурета, ударилась обо что-то невидимое и зашипела. В этом не было ничего человеческого - словно смертельно ядовитая змея металась перед человеком, не в силах покинуть круг. Нефедов молча курил. Когда связистка снова затихла и с каменным лицом уставилась в пол перед собой, он аккуратно задавил окурок в пепельнице и встал.

  - Ты - суккуб, - сказал он. Это не было вопросом, и ответа не последовало. Да Степану он был и не нужен.

  - Я думал, вас таких давно не осталось. Ошибка вышла, значит. Долго разговаривать мне с тобой не о чем. Выбора у тебя два. Или рассказываешь все, что знаешь, называешь всех, с кем связана: позывные, время выхода в эфир - и тогда отправляешься в тыл под защитой моих Охотников. Волос с головы не упадет, обещаю. Или вариант второй - ты расскажешь все, что знаешь. Но уже не сама, а принудительно. Принудить я тебя сумею, опять же обещаю. Потому что ты не женщина, да и вообще не человек. И работать, значит, с тобой можно не по-человечески. Ясно?

  - Да кто ты такой?! - крикнул вдруг суккуб и расхохотался. - Ты что, думаешь, что напугал меня? Чем ты хочешь меня убить, человек? Пулей? Ножом? Сейчас я пока питаюсь страхом этих идиотов. Они делают меня сильнее. К сожалению, один из них оказался чуть поумнее остальных.

  - Это точно, - кивнул головой старшина, скучающе осматриваясь по сторонам, - поумнее.

  - Ничего, - оскалилась Наталья, - я все равно выйду из вашего круга. И тогда...

  - И тогда ты в него снова войдешь и будешь сидеть там столько, сколько я скажу, - медленно оборвал ее Степан. - Или там же умрешь. Ты вообще знаешь, кто я такой?

  Суккуб снова зашипел - яростно, оскалив удлиняющиеся на глазах клыки. И тут старшина Нефедов метнулся к ней, размываясь в полете, на ходу достав словно бы из ниоткуда длинный черный клинок. Он пересек черту, неуловимым движением повернулся и приставил нож к горлу существа.

  - А! А-а! А-а-а!!

  Мучительный крик, перерастающий в страшный визг, заполнил все помещение. Суккуб выл и судорожно дергался всем телом, не в силах пошевелиться. На лбу у него злым светом наливалась медная пластинка амулета, словно бы вросшего в кожу. Черное лезвие, прижатое к шее, медленно багровело. Потом Степан поднес нож к лицу Натальи.

  - Знаешь, кто я? - голос его был по-прежнему спокоен.

  - Н-нет! - содрогаясь, прохрипела она, пытаясь откинуть голову назад.

  - Нет? Точно? А помнишь Суу-Л'ира, - спросил старшина, глядя в черные глаза без белков, - твоего брата? Помнишь, я вижу... Еще бы, он же, как и ты, работал на немцев. Только в нашем тылу. Красивый такой летчик-капитан, грудь в медалях. Человеческое имя, понятное дело, было у него другое. Все жены большого начальства от него с ума сходили. Помнишь?

  Он отступил на шаг.

  - Мне пришлось его убить. Вот этим ножом, другой бы просто не взял. Слушать меня! - чуть повысил голос Нефедов, глядя как голова связистки бессильно клонится вперед. - Убить насовсем. В пыль. Так, что ему больше не воскреснуть. Ты этого же хочешь? Твой брат был нелюдь, и умер как нелюдь. И как дурак. Ты тоже?

  - Нет... - замотала головой связистка, - Нет! Я... нет! Я знаю тебя! Я сделаю все что скажешь, я хочу жить!

  - Понятное дело. Все хотят, - пожал плечами Нефедов и отступил обратно за черту, сорвав медную пластинку со лба Натальи. Нож из его руки исчез так же мгновенно, как и появился. Старшина снова сел на стол и спросил:

  - Значит, контакт можно считать налаженным?

  Наталья кивнула, сгорбив плечи и неверными движениями длинных пальцев ощупывая исчезающий ожог на шее.

  Старшина устало вздохнул и зевнул во весь рот.

  - Не выспаться мне со всеми этими делами, - пожаловался он сам себе. Подошел к двери, распахнул ее и крикнул:

  - Эй, лейтенант! Ты где там? Заходи...

12. За махорку

  Ночной дождь кончился. От мокрой земли под лучами солнца поднимался легкий парок, последние ручейки еще стекались в лужи, высыхая на глазах.