Брат Берсеркер (Брат Убийца) - Фред Саберхаген

Не считая короля, принцессы и двух участников поединка, все остальные были очень даже рады поглазеть на небольшое кровопускание. Все с нетерпением ждали, пока с корабля принесут щит Ая. Пауза дала ему возможность отлучиться на минуту и связаться с Сектором. Посоветовать ему все равно ничего толком не могли, поэтому Матт использовал остаток времени на непринужденный разговор с дамами. Юнгуф стоял насупившись, сверкая очами, в окружении родственников.

Вскоре Харл принес щит. Он вбежал во двор замка с видом "Пусть скорее начнется бой!" Наверное, старался вывести из равновесия противника господина.

Благородное собрание в полном составе покинуло зал и вышло во двор замка, где ожидала начала поединка возбужденная толпа горожан. Короля с креслом вместе поместили в самом удобном для обозрения схватки месте. Его окружила высшая знать. Судя по изрубленным деревянным колодам, во дворе замка часто упражнялись в военном искусстве.

Придворный, перед этим сообщивший Матту о церемонии обручения, попросил принять его секундантом. Матт кивнул в знак согласия.

– Тогда, мой господин, займите место на арене.

Матт вышел на мощеную площадку, достаточно просторную, чтобы свободно маневрировать, и обнажил меч. Юнгуф двинулся на него, мощный и неотвратимый, как осадная башня. С церемониями было кончено. Здесь убивали не так церемонно, как играли свадьбы.

Солнце перевалило зенит, ветра не было, и даже небольшое движение покрывало тело потом. Юнгуф наступал, делая обманные выпады, почти до смешного осторожный, но зрители удивления не выразили. Наверное, таков был стиль молодого Юнгуфа. Матт сделал шаг назад, отразив три удара подряд – мечом, щитом и снова мечом. Матт надеялся перерубить меч противника, но мечи ударились плоскими сторонами. Кроме того, понял Матт, если сломается меч, бойцу дадут второй и третий, а потом обвинят противника в чародействе. Нет, дело решат только раны.

Матт, не подпуская Юнгуфа близко, вернулся в центр площадки. Ему не давала покоя мысль об убийстве – любое убийство станет нарушением жизнелинии, это на руку берсеркерам. Но если победит Юнгуф, ущерб для истории будет еще больше. Зрители и так уже шушукаются – они заметили сдержанность Матта. Нужно выиграть поединок и чем скорее, тем лучше... но без того, чтобы убить или покалечить противника.

Матт поднял щит и меч, Юнгуф осторожно приближался. Когда противник бросился в атаку, Матт ударил, целя в боевую руку Юнгуфа. Но Юнгуф сделал собственный выпад в этот момент, лезвие его огромного меча скользнуло по щиту Матта и меч последнего вошел меж верхних ребер Юнгуфа.

Рана была средней тяжести, Юнгуф не собирался сдаваться, но следующий его удар был уже слабым. Матт спокойно уклонился от удара, сделал выпад, блокировал меч своим мечом, зацепил колено раненого ступней и толкнул противника щитом.

Юнгуф рухнул, как дерево, и тут же острие меча Матта коснулось его горла, а ногой он прижал к камню ту кисть Юнгуфа, которой тот сжимал меч.

– Уступаешь ли ты победу... и ее приз? – Матт только теперь заметил, как он сам тяжело дышит. Воздух со свистящим клекотом вырывался из горла Юнгуфа.

– Уступаю, – придушенно сказал побежденный противник.

Матт устало отступил. Чем обычно Ая вытирал лезвие? Но лезвие тут же вытер подоспевший Харл, упрекнув господина в нерешительности в начале поединка. Родственники Юнгуфа помогали подняться побежденному: по крайней мере, подумал Матт, удалось избежать убийства.

Он повернулся к принцессе и ее отцу и обнаружил, что они испуганно смотрят на предмет, лежащий неподалеку. Это был балахон Номиса, снежно-белый в ярких солнечных лучах. Волшебника видно не было, а сброшенный белый балахон недвусмысленно давал понять, что теперь чародей облачится в черное.

За спиной Матт услышал влажный кашель. Он обернулся и увидел красную, яркую кровь на губах Юнгуфа.

Огромный металлический дракон затаился, зарывшись в морской донный ил. Вокруг шла скудная жизнь глубин. Присутствие машины ее не тревожило – берсеркер старался ничем себя не выдать и больше не убивал. Прервав жизнелинию какой-нибудь водоросли, он бы дал ценную информацию мощным компьютерам Современности. Эти компьютеры искали входную "скважину" с неутомимостью, достойной берсеркеров.

Драконом все еще непосредственно управлял флот, осадивший Сиргол в Современности. Объединенный компьютерный мозг флота наблюдал на своих часовых экранах, как был поднят в Современность корабль Ая, как был потом возвращен в исходную точку, но с дополнительной жизнелинией на борту.

Намерения Современности были очевидны, берсеркеры сами были неплохими ловцами на приманку. Но эту приманку игнорировать они не могли, и готовились нанести новый удар, используя одно из оружий дракона.

Но действовать нужно было тоньше. Матт не должен был погибнуть – по причинной цепочке гибели Современность добралась бы до дракона. Объединенный мозг флота берсеркеров некоторое время размышлял над задачей, а потом нашел идеальное решение: захватить Матта в плен живым и держать в плену, пока не рухнут стены истории Современности.

Лежа в укрытии, дракон следил за поверхностью через сеть инфраэлектронных датчиков-сенсоров. Сейчас он наблюдал за человеком в черной одежде. Человек стоял на скале-столбе у берега моря, примерно в двух милях от укрытия берсеркера, без отдыха ритмично повторял какие-то слова, обращаясь к воздушной пустоте. Банк памяти дал нужные факты, и берсеркер определил, что человек на скале хочет вызвать на помощь сверхъестественные силы.

Среди его слов машина уловила имя Ая.

В ярком свете полдня Номис стоял на вершине скалы. Чары глубокой злобы лучше всего работали в темноте, но ненависть и страх были так сильны, что сами источали вокруг тьму: Номис не мог ждать, пока сядет солнце.

Вокруг парили морские птицы, их пронзительные крики уносил ветер, и Номис пел тонким голосом:

Демон тьмы, встань и иди,

Кости мертвых приведи,

Проведи сквозь сор и слизь,

Ползи и явись,

Явись ко мне

В подземном огне

И мне расскажи,

Как врага изжить...

Длинная, длинная песня. Заклинание, выманивающее на свет из глубин мрачные, придонные создания, только и ждущие свеженького утопленника: тоща демоны надевают труп на себя, как платье, и устраивают праздник на морском дне. Живущие во тьме морского дна знали о смерти все, в том числе и способ убить Ая – чего не удалось Юнгуфу, несмотря на обильный поток чародейских угроз, низвергнутых Номисом на тупицу.

Тонкие руки Номиса дрожали: он устал держать их высоко над головой. Наконец, он наклонился, зажмурился от солнца. Сегодня заклинание должно сработать, он чувствует великую ненависть, а она, подобно куску магнитной руды, притягивает к Номису злую нечисть.

Он сделал паузу в песне, размежил веки. Не послышался ли ему какой-то посторонний звук? Грудь старика тяжело поднималась от усталости и возбуждения.

Закричала птица. И снизу, оттуда, где изрытый трещинами склон вел к плоской вершине, донесся звон металла о камень. Звук был слабый, едва слышный сквозь ветер и волны.

Номис отчаялся услышать его во второй раз и начал песню снова, как вдруг уже почти из-под ног, почти у самой вершины, послышался стук катящихся камешков: как будто кто-то карабкался наверх. Звук был обыденным, и все мысли о магии покинули чародея. Он рассердился. Неужели кто-то узнал о его тайном месте?

Прямо перед ним, со стороны моря, к плоской вершине подходила расщелина. Из этой расщелины и донесся скребущий шорох, потом хруст растертого в порошок камня.

И в следующий миг сомнениям Номиса, не оставлявшим его всю жизнь, был положен конец. На первый взгляд гость Номиса был типичным утопленником. С голого блестящего черепа свисала нитка водорослей.

Создание ловко взобралось на скалу. Теперь Номис видел его полностью. Оно было толще скелета, но тоньше любого живого человека. Наверное, когда демон завладевает утопленником, тело последнего изменяется. Эти кости больше напоминали металл.

Морской демон остановился. Он был намного выше Номиса и поэтому чуть наклонил голову, державшуюся на подобной блестящему канату шее. Номис заставил себя стоять неподвижно, преодолел страх и заглянул в туманные алмазы демонических глаз. Демон шагнул вперед, и Номис поспешил усилить защитный меловой круг жестом и заклятием.

И вспомнил, что ритуал надлежит заканчивать призывающей формулой. Демона нужно подчинить.

– Теперь обязан ты служить и помогать мне, пока я не отпущу тебя! И сразу скажи, как умертвить моего врага?

Сверкающая челюсть не дрогнула, но из черного квадрата в том месте, где должен быть рот, донеслись слова:

– Твой враг – Ай. Сегодня он приплыл.

– Да, да, говори скорей секрет его смерти! Убийство Ая – обрыв жизнелинии, след на часовых экранах. И след приведет к берсеркеру, если убийство будет сделано по его приказу.