Июнь 41-го. Окончательный диагноз - Марк Солонин

Впрочем, терять десятки дорогостоящих танков вовсе не обязательно. На руках у наступающих есть еще один «козырь» — взаимодействие. Противотанковую артиллерию обороняющихся можно и нужно подавить еще до начала атаки танков. Термин «подавить» имеет в артиллерийском деле вполне конкретное содержание: заставить расчет вражеского орудия прекратить огонь и уйти в укрытие (физическое уничтожение матчасти и личного состава — это уже «сверхзадача»). Атака танков всегда скоротечна — даже еле ползущему по мокрой пашне Pz-II достаточно 5 минут для того, чтобы преодолеть последний километр, отделяющий его от огневой позиции противотанкового дивизиона. Соответственно, подавить артиллерию ПТО противника достаточно на очень короткое время.

Разумеется, прежде чем стрелять, замаскированные вражеские пушки надо обнаружить, а для этого нужна разведка. Данные разведки надо передать артиллеристам — для чего нужна надежно работающая связь. Для организации взаимодействия нужен грамотный и энергичный командир — самая главная «деталь» военной машины. Если все перечисленное имеется в наличии и работает, то танковая дивизия, даже вооруженная слабыми легкими танками, пройдет через оборону пехотного полка противника как нож сквозь масло.

И вот после этого, после прорыва танками первой линии обороны начинается самое главное. Результатом тактического успеха танковой дивизии может быть все или ничего. Именно из документального описания этого «все или ничего» будут состоять следующие главы нашей книги. Могу сразу же огласить ее краткое содержание: летом 41-го года, даже в тех редких, редчайших случаях, когда танковые дивизии и корпуса Красной Армии добивались локального успеха, заканчивалось это «ничем». Ни разу, ни в одной точке фронта развить тактический прорыв в оперативный не удалось. Немцы хладнокровно подтягивали противотанковую и зенитную артиллерию, вызывали авиацию, пускали в ход все «подручные средства» — от тяжелых гаубиц до связок гранат. В конечном счете, через один-два дня наступление потерявших всякое управление советских танковых частей заканчивалось их полным разгромом.

Напротив, почти всегда первый же успех немецких танковых соединений приводил к обрушению всей системы обороны противника. Атакованные войска с головокружительной скоростью превращались в вооруженную толпу, каковая толпа обращалась в бегство. Но убежать от танка, даже самого тихоходного, трудно. Дороги и мосты имеют отнюдь не бесконечную пропускную способность, причем неразбериха и паника эту пропускную способность еще и многократно снижают. И тут у немцев начиналось взаимодействие следующего уровня — в действие вступала авиация. Людские толпы, загромоздившие дороги, сбившиеся в кучу у мостов и переправ, представляли собой идеальную мишень для бомбовых ударов; хаос и неразбериха переходили в стадию коллективного безумия, толпы бросали оружие и разбегались кто куда. После чего от наступающих требовалось лишь подгонять бегущих; с такой задачей успешно справлялся любой танк, его ТТХ уже не имели существенного значения.

Именно это произошло в мае — июне 1940 г. во Франции. То же самое, но в многократно увеличенном масштабе произошло в 1941 г. на Восточном (для немцев) фронте. Затем повторилось летом 1942 г. А потом что-то изменилось. Красная Армия перестала разбегаться — и «танковые клинья» вермахта немедленно заклинило. ТТХ немецких танков радикально улучшились, про убогие Pz-I, Pz-II, Pz-38(t) в войсках уже и забыли, на поля сражений выкатились могучие «Тигры» и «Пантеры», но ни одного стремительного танкового броска — подобного тем, что немцы раз за разом проводили в первый год войны, — в 43-м, 44-м годах осуществить не удалось. Да, были эпизоды удачных боев, даже удачных операций, проведенных немецкими танковыми соединениями, но в конечном счете заканчивались они «ничем» — если не считать результатом огромные потери танков.

Общий вывод: наличие большого количества замечательных танков является желательным, но отнюдь не обязательным условием эффективных действий танковых войск. Воюют тем, что есть. Если убогие танки соединить с очень качественным «человеческим фактором», да еще и добавить полную дезорганизацию на стороне противника, то можно добиться огромных оперативных успехов даже с «картонными танками».

Такова теория. Теперь обратимся к практике. Практика боевых действий первых недель советско-германской войны нашла свое отражение в докладах командиров танковых частей и соединений Красной Армии. Докладов этих сохранилось в архивах немало. Читая их, желательно не забывать о том — кто, где и когда их писал. По большей части приведенные ниже документы составлены в первых числах августа 1941 г. Их подписали командиры разгромленных наголову полков, дивизий и мехкорпусов; многие из них писали эти отчеты, выйдя из окружения, потеряв всю матчасть и до 90 % личного состава. Эти люди еще не знали — простят им результаты такого замечательного руководства войсками или «поставят к стенке». Казалось бы, кому как не им рассказывать про могучие, несокрушимые немецкие танки, про многократное численное превосходство врага, про устаревшие и ненадежные собственные танки и так далее — по всему перечню «объективных причин», успешно сочиненному двумя поколениями советских историков. Но командиры 41-го года говорят совсем о другом:

24-я танковая дивизия (10 МК, Северный, затем Северо-Западный фронт)

«Мотомехчасти противника действуют только по дорогам, смело углубляются в тыл и располагаются в основном в населенных пунктах… Таким образом, противник привязан к дорогам, от качества которых зависит скорость его движения… Действия мотомехчастей противника доходят до полного нахальства, при отходе [наших войск] ищет фланги наиболее слабые по составу. При неудаче атаки с ходу немедленно переходит к артиллерийской подготовке, при появлении танков КВ все средства сосредотачивает против них…» [46]

11-й мехкорпус (Западный фронт)

«В первых же атаках наших танков противник понес большие потери в танках и в последующих боях при появлении наших танков уходил за свою обороняющуюся пехоту… Наступление [противника] подготавливает авиация, путем бомбежки и обстрела из пулеметов. После этого ведется артподготовка и обстрел из минометов в течение 2–3 часов, затем двигаются танки в удалении 300–500 метров впереди пехоты. На пересеченном и лесном участке танки не участвуют в атаке. Танки при атаке в глубине обороны не отрываются далеко от пехоты, и только когда обороняющиеся (в оригинале — «оборона») начинают быстрый отход — вклиниваются в отступающих и преследуют их…» [47]

7-я танковая дивизия (6 МК, Западный фронт)

«Танки немцы используют главным образом мелкими подразделениями: взвод, рота, батальон во взаимодействии с другими родами войск (мотопехотой и конницей)… При появлении наших танков танки противника боя не принимали, а поспешно отходили. Система противотанковой обороны у немцев развита, причем надо отметить, что, кроме 37-мм противотанковых орудий, широко используется вся полуавтоматическая артиллерия крупного калибра… Лично преодолевал четыре противотанковых района машинами КВ и Т-34. В одной машине была выбита крышка люка механика-водителя, а в другой — яблоко «ТПД». Надо отметить, что выводятся из строя главным образом орудия и пулеметы, в остальном машина Т-34 прекрасно выдерживает удары 37-мм орудий, не говоря уже о КВ». [48]

114-й танковый полк (отдельная 57-я тд, Юго-Западный, затем Западный фронт)

«В направлении действия полка со стороны противника применялось до одного батальона легких танков, до роты средних танков. Кроме того, противник применял танкетки и бронемашины. Ни при одной нашей танковой атаке танки противника в бой с нашими танками не вступали, они действовали или на флангах своих частей или выходили на фланги наших частей, но в случае отхода наших танков танки противника наседают на хвост и преследуют. Больше всего танки противника использовались небольшими группами для выхода во фланг и тыл наших частей, а также при преследовании… Был случай лобовой атаки средними танками противника, но стоило вывести из строя два танка противника, как весь боевой порядок возвращался обратно и через некоторое время появлялся с другого направления…

Вывод: Танки противника как правило являются средством прорыва и деморализации тылов и флангов (выделено мной. — М.С. ) , отсюда наши части нигде не должны забывать об организации ПТО. Во всех случаях наши танки, вооруженные пушками, могут использоваться в качестве ПТО (танки Т-26)…» [49]

17-я танковая дивизия (5 МК, Западный фронт)

«За весь период боев с 7.7 по 5.8.1941 г. части 17-й дивизии провели (неразборчиво — 1, 4 или 7) танковых атак на танки противника. Один раз были атакованы танками противника в количестве 60 танков. Во всех случаях противник избегал атак, всегда уклоняясь от равных сил и даже меньших. В ходе длившихся месяц боев установлено: хорошее взаимодействие частей [противника] , в особенности наземных войск с авиацией, хорошая работа средств службы связи. Особенно широко противник применяет свето-сигнальную связь…» [50]