R.U.R. - Карел Чапек

Прим. Что ты наделала! Елена. Это можно вытереть.

Прим. Ты испортила ему опыт!

Елена. Оставь — это пустяки. Ты сам виноват. Нечего было подходить ко мне.

Прим. А тебе нечего было меня звать.

Елена. Ну что же, пусть я звала — а ты бы не подходил. Ой, смотри, Прим: господин тут что-то написал!

Прим. Этого нельзя читать, Елена. Это тайна.

Елена. Какая тайна?

Прим. Тайна жизни.

Елена. Это уж-жасно интересно! Одни цифры. Что это такое?

Прим. Формулы.

Елена. Не понимаю. (Подходит к окну.) Нет, Прим взгляни!

Прим. Что там?

Елена. Солнце всходит!

Прим. Постой, я сейчас.. (Просматривает книгу.) Елена, это величайшая вещь на свете!

Елена. Пойди же сюда!

Прим. Сейчас, сейчас…

Елена. Прим, да оставь ты эту противную тайну жизни! Какое тебе дело до всяких тайн? Иди скорей смотри!

Прим (подходит к окну). Ну, что тут?

Елена. Слышишь? Птицы поют. Ах, Прим, как бы мне хотелось стать птицей!

Прим. Для чего?

Елена. Не знаю, Прим. Мне так странно. Сама не знаю, что это такое: я словно с ума сошла, совсем голову потеряла, у меня болит тело, сердце — всё болит!.. А что со мной случилось — ах, этого я тебе не скажу! Знаешь, Прим, наверно, я скоро умру.

Прим. Скажи, Елена, не кажется тебе иногда, что лучше было бы умереть? Ведь может быть… мы просто спим? Вчера я опять во сне разговаривал с тобой.

Елена. Во сне?

Прим. Во сне. И говорили мы на каком-то чужом или новом языке, потому что я не помню ни слова.

Елена. О чем мы говорили?

Прим. Не известно. Я сам не понимал — и все-таки знаю, что никогда еще не говорил ничего более прекрасного. Как это было и где — не помню. Но когда я дотронулся до тебя-я чуть не умер. П место было совсем не похоже на те, какие я когда-нибудь видел на свете.

Елена. А я нашла такое местечко, Прим, — ты не поверишь! Там жили люди, но теперь все уже заросло, и никто туда не ходит. Никто, никогда только одна я.

Прим. А что там есть?

Елена. Ничего особенного; просто домик и сад. И две собаки. Видел бы ты, как они мне лижут руки… А их щенята! Ах, Прим, наверно, в мире нет ничего прекраснее! Возьмешь их на колени, станешь с ними нянчиться — и уж ни о чем не думаешь, ни о чем не заботишься, пока солнце не сядет. И потом, когда встанешь, У тебя такое ощущение, будто ты сделал в сто раз больше самого большого дела. Нет, я и впрямь никуда не гожусь. Все говорят, что я не пригодна ни к какой работе. Я сама не знаю, какая я.

Прим. Ты красивая.

Елена. Я? Перестань, Прим… Как ты сказал?

Прим. Поверь мне, Елена: я сильней всех роботов.

Елена (перед зеркалом). Будто я красивая? Ах, эти уж-жасные волосы! Что бы такое воткнуть в них? Там, в саду, я всегда втыкаю в волосы цветы; но там нет зеркала, и никто… (Всматривается в свое отражение.) Ты красивая? Почему? Разве красивы волосы, от которых только тяжело голове? Красивы глаза, которые то и дело закрываешь? Или губы, которые все время кусаешь, чтоб стало больно? Что это такое, к чему это — быть красивой? (Видит в зеркале Прима.) Это ты, Прим? Пойди сюда. Посмотримся в зеркало, вот так, рядом… Видишь, у тебя голова не такая, как у меня, и плечи, и рот… Ах, Прим, зачем ты сторонишься меня? Почему заставляешь меня целыми днями бегать за тобой? А сам говоришь, что я красивая!

Прим. Это ты от меня скрываешься, Елена.

Елена. Что за прическа! Дай-ка! (Запускает обе руки ему в волосы.) Ой, Прим, как приятно до тебя дотрагиваться! Погоди, ты тоже должен быть красивым! (Берет с умывальника гребенку, начесывает Приму волосы на лоб.)

Прим. Елена, с тобой не бывает так: вдруг сердце заколотится, будто вот-вот случится что-то…

Елена (смеется). Погляди теперь на себя!

Алквист (поднимается с кушетки). Что… что это? Смех? Люди? Кто вернулся?

Елена (роняет гребенку). Но что же может с нами случиться, Прим?

Алквист (шатаясь, бросается к ним). Люди. Вы… вы… вы — люди?

Елена, вскрикнув, отворачивается.

Алквист. Вы — обрученные? Люди? Откуда вы взялись? (Ощупывает руками Прима.) Кто вы?

Прим. Робот Прим.

Алквист. Что?! Покажись мне, девушка! А ты кто?

Прим. Робот Елена.

Алквист. Робот? Обернись ко мне лицом! Как! Тебе стыдно? (Берет ее за плечо.) Покажись мне, робот!

Прим. Господин, не трогай ее!

Алквист. О! Ты ее защищаешь?.. Ступай, девушка!

Елена выбегает.

Прим. Мы не знали, господин, что ты спишь тут.

Алквист. Когда ее сделали?

Прим. Два года тому назад.

Алквист. Доктор Галль?

Прим. Так же, как и меня.

Алквист. Тогда вот что, милый Прим: мне… мне надо произвести кое-какие опыты над роботами Галля. От этого зависит будущее, понятно?

Прим. Да.

Алквист. Хорошо. Тогда отведи эту девушку в прозекторскую. Я буду ее анатомировать.

Прим. Елену?!

Алквист. Ну да, я же говорю. Иди, приготовь все… Ну, что же ты стоишь? Или мне позвать других, чтобы ее отвели?

Прим (хватает тяжелый пестик). Пошевелись только — голову разобью!

Алквист. Разбей! Разбей же! Что тогда станут делать роботы?

Прим (бросается на колени). Возьми меня, господин! Я так же — сделан, как она, из того же материала, в тот же самый день. Возьми мою жизнь, господин! (Распахивает блузу.) Режь! На!

Алквист. Ступай, я хочу анатомировать Елену. Да поторапливайся!

Прим. Возьми меня вместо нее: вскрой мне грудь. Даже не вскрикну, не охну! Сто раз возьми мою жизнь…

Алквист. Спокойно, милый. Не так щедро! Или тебе жизнь не дорога?

Прим. Без нее — не дорога. Без нее я не хочу жить господин. Ты не должен убивать Елену! Ну, не все ли тебе равно? Возьми мою жизнь!

Алквист (нежно дотрагивается до его головы). Гм, не знаю. Послушай, юноша, подумай хорошенько. Тяжело умирать. Видишь ли, жить гораздо лучше.

Прим (поднимаясь). Не бойся, господин, режь. Я сильней ее.

Алквист (звонит). Ах, Прим, как давно я был молодым! Не бойся — с Еленой ничего не случится.

Прим (расстегивает блузу). Я иду, господин.

Алквист. Погоди.

Входит Елена.

Алквист. Подойди сюда, девушка, покажись мне! Значит, ты — Елена? (Гладит ее по волосам.) Не бойся, не отдергивай головы. Ты помнишь госпожу Домин? Ах, Елена, какие у нее были волосы! Нет, нет, ты не хочешь взглянуть на меня. Ну как, убрала в прозекторской?

Елена. Да, господин.

Алквист. Хорошо. И ты поможешь, мне, правда? Я буду анатомировать Прима…

Елена. (вскрикивает). Прима?!

Алквист. Ну да. Это необходимо. Я думал было анатомировать тебя, но Прим предложил себя на твое место.

Елена (закрыв лицо руками). Прим?

Алквист. Ну да, что тут такого? Ах, дитя мое, ты умеешь плакать? Но скажи: что тебе до какого-то Прима?

Прим. Не мучай ее, господин!

Алквист. Тише, Прим, тише! Зачем эти слезы? Господи, ну что тут такого: ну, не будет Прима. Через неделю ты о нем забудешь. Иди и радуйся, что живешь.

Елена (тихо). Я пойду.

Алквист. Куда?

Елена. Туда… Чтобы ты меня анатомировал.

Алквист. Тебя? Ты красивая, Елена, Жалко.

Елена. Пойду. (Прим загораживает ей дорогу.) Пусти, Прим! Пусти меня туда!

Прим. Ты не пойдешь, Елена! Прошу тебя, уйди. Тебе нельзя здесь оставаться!

Елена. Я выброшусь из окна, Прим! Если ты туда пойдешь, я выброшусь из окна!

Прим (удерживает ее). Не пущу! (К Алквисту.) Ты не убьешь никого из нас, старик!

Алквист. Почему?

Прим. Мы… мы принадлежим друг другу.

Алквист. Да будет так! (Открывает среднюю дверь.) Тише. Ступайте.

Прим. Куда?

Алквист (шепотом). Куда хотите. Елена, веди его. (Выталкивает их.) Ступай, Адам. Ступай, Ева; ты будешь ему женой. Будь ей мужем, Прим! (Запирает за ними дверь. Один.) Благословенный день! (Подходит на цыпочках к столу, выливает содержимое пробирок на пол.) Праздник дня шестого!{5} (Садится к письменному столу, сбрасывает книги; потом раскрывает Библию, перелистываeт, читает вслух.) «И сотворил бог человека по образу своему, по образу божию сотворил его: мужчину и женщину — сотворил их. И благословил их бог, и сказал им вот плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими, и над зверями, и над птицами небесными, и над всяким скотом, и над всею землею, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле… (Встает.) И увидел бог все, что он создал, и вот — хорошо весьма. И был вечер, и было утро день шестой». (Выходит на середину комнаты.) День шестой! День милости. (Падает на колени.) Ныне отпускаешь раба твоего, владыко, — самого ненужного из рабов твоих Алквиста. Россум, Фабри, Галль, великие изобретатели — что изобрели вы более великого, чем эта девушка, этот юноша, эта первая пара, открывшая любовь, плач, улыбку любви — любви между мужчиной и женщиной? О, природа, природа, — жизнь не погибнет! Товарищи мои, Елена, — жизнь не погибнет! Она возродится вновь от любви, возродится, нагая и крохотная, и примется в пустыне, и не нужно будет ей все, что мы делали и строили, не нужны города и фабрики, не нужно наше искусство, не нужны наши мысли… Но она не погибнет! Только мы погибли! Рухнут дома и машины, развалятся мировые системы, имена великих опадут, как осенние листья… Только ты, любовь, расцветешь на руинах и ветру вверишь крошечное семя жизни… Ныне отпускаешь раба твоего, владыко, по слову твоему, с миром; ибо видели очи мои… видели… спасение твое через любовь, и жизнь не погибнет! (Встает.) Не погибнет! (Раскрывает объятия.) Не погибнет!