Связанная с Богом войны (ЛП) - Диксон Руби

— Ладно, как скажешь, — воскликнула я. Боже, наедине он оставался таким же хреном. Какого черта? Впрочем, это не означало, что я не сумею с этим справиться. Я должна была это сделать, так как не могла избавиться от ощущения, что прелат задумал что-то плохое. Но для начала мне нужно было побольше узнать об Ароне, чтобы понять, с кем я имела дело. — Могу я задать тебе несколько вопросов? Я лишь хочу узнать немного больше о наших с тобой отношениях, — я взмахнула рукой, указывая сначала на него, потом на себя. — Я не привыкла быть якорем или как там меня еще называли. Поэтому я не совсем понимаю, что это значит.

— Ты выгнала всех из этой комнаты, чтобы спросить, что такое якорь? — Арон скрестил руки на груди, держась высокомерно, будто это не он стоял передо мной полностью обнаженным. Мне пришлось сделать все возможное, чтобы поддержать зрительный контакт, потому что каждый раз, когда Арон двигался, меня отвлекало покачивание его сосиски.

— Нет, я выгнала всех из комнаты, чтобы защитить нас. Чем меньше они знают, тем лучше. Возможно, они шпионят для прелата.

Он хмыкнул.

— Я был бы удивлен, если бы это было не так.

— Давай притворимся, что я здесь новенькая. Чем занимается якорь? Почему-то у меня такое ощущение, что речь о чем-то большем, нежели приносить тебе тапочки.

Глаза Бога сощурились.

— Как ты можешь не знать?

— Значит, ты тоже не знаешь?

Его губы сжались в тонкую линию. Какое-то время Арон просто молчал.

— Есть некоторые факты, о которых я, кажется, забыл.

— Вот дерьмо, — это как если бы слепой вел за собой слепых. Но я не осуждала Арона. Тем более казалось, что он тоже попал в совершенное незнакомое место и не был тем, кто придумал всю эту историю с «якорем». Очевидно, прелат был в курсе происходящего, но я была чертовски уверена, что он являлся последним человеком, которому стоило признаваться в уязвимости. — Ладно, для начала нам нужно найти того, кто расскажет все, что нам нужно выяснить. Существует ли какое-нибудь место, где люди были бы преданы тебе и готовы рассказать правду?

Его ледяные глаза снова сощурились, Арон выглядел разгневанным.

— Преданы? Это мой храм. С чего ты взяла, что здешние люди не хранят мне верность?

Я подошла ближе, потому что Арон начал повышать тон.

— Послушай, только между нами, ты серьезно по поводу прелата? Выражение на его лице ничем не походило на преданность. Ты опозорил его перед людьми. Он не знает, что с тобой делать. Поэтому я боюсь, что ему взбредет в голову нечто плохое. Ты не нравишься ему. Думаю, он стал подчиняться твоим приказам только потому, что вы были на людях.

— Я Бог, — в его глазах полыхала ярость.

— А мне показалось, что теперь ты смертный. Вернее, аспект, не так ли? Это нам и нужно, — я щелкнула пальцами. — У тебя остались способности, несмотря на облик аспекта?

Арон стиснул зубы, бросив на меня опаляющий взгляд.

— Ну хоть какие-нибудь?

— Смертный, — отчеканил он предупреждающим тоном.

Я подняла руки, твердо решив не расстраиваться.

— Я спрашиваю потому, что мне нужно знать, с чем мы имеем дело. Ты Бог бурь, можешь ли ты вызывать грозы и поражать людей молниями? Если да, то все мои тревоги напрасны, — я действительно почувствовала бы себя лучше, зная, что Арон обладал огромной силой, выбрав сдержанность и жалость в общении с людьми.

Арон настолько сильно стиснул зубы, что шрам на левой стороне его лице натянулся.

— Я… — он переминался с ноги на ногу, бросая на меня свирепый взгляд. — Я не думаю, что сумею что-то сделать.

Мое настроение резко упало. Я подозревала, что Арон был также слаб, как и я. А его сила заключалась только в громе, звучащем на заднем плане.

— Могу я спросить, почему тебя выгнали с небес?

— Из Эфира, — поправил он.

Очевидно, он хоть что-то помнил.

— Хорошо, Эфир. Как так вышло, что тебя выгнали оттуда?

Его губы сжались.

— Верховный Отец был недоволен тем, как я справлялся со своими обязанностями. Меня наказали, — Арон произнес эти слова так, словно они были неприятны на вкус.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Но ведь есть же способ вернуться, верно? Если ты сумеешь попасть домой, тогда смогу и я, — он не ответил, поэтому я задалась вопрос, а знал ли об этом сам Арон. — Ладно, — пробормотала я себе под нос, заламывая руки в раздумье. — Ладно, пока мы знаем свои пределы и будем работать с этим. Насколько я понимаю, ты не очень-то разбираешься во сне. А также в еде и питье. Ты голоден? Хочешь пить?

Он покачал головой.

Что ж, он точно не был одним из нас. Несмотря на все, что я съела в главном зале, меня до сих пор терзал голод. Я подозревала, что это было связано со стрессом. Поэтому я попыталась не обращать на это внимания.

— Ты когда-нибудь был смертным раньше…

В его взгляде отразился такой гнев, словно я нанесла ему серьезное оскорбление.

— Я не смертный. Я один из аспектов.

— Хорошо, — я сцепила руки, потому что была очень терпелива, правда. — Сузь для меня разницу между аспектом и смертным.

Арон сердито посмотрел на меня.

— Я не обязан что-то тебе объяснять.

Наверное, потому что он и сам не знал.

— Мне было бы очень, очень полезно выслушать всю имеющуюся у тебя информацию, потому что пока я действую вслепую.

Он сощурил глаза.

— Я Бог. Это не изменилось. Просто я… Бог, который был лишен сил и вынужден идти по смертному пути с тобой рядом, — и снова Арон произнес это так, словно пережевывал гвозди.

Очень лестно.

— Ты впервые стал аспектом? Судя по болтовне в храме, этот праздник повторяют на постоянной основе. Ожидание. Предполагаю, подобное уже случалось раньше.

— Да, это уже происходило, — медленно произнес он, оглядывая комнату. — Но не со мной.

Оу.

— Думаешь, кто-то уже попадал в такую ситуацию? А сейчас? Может, нам стоит помолиться другим Богам и попросить вернуть тебя домой?

Он бросил на меня испепеляющий взгляд.

— С чего ты взяла, что я единственный непослушный Бог? — Арон весело фыркнул.

Ладненько. Значит, Арон был плохим парнем, а все плохие мальчики и девочки изгонялись с небес, верно? Все ясно.

— Мы можем найти других Богов и поговорить с ними? — он опять презрительно посмотрел на меня, из-за чего я так разозлилась, что фыркнула. Господи, что я такого сказала? — Тогда ладно, встреча с другими Богами исключена, — может, речь шла о тех самых Богах, которые выгнали его с небес, именно поэтому Арон не хотел никого искать. — Значит, остались только мы. Придется выяснять все по ходу дела.

Ничего не предвещало того, что Арон собирался возвращать меня домой в ближайшее время, ведь он совершенно ничего не знал о происходящем. Хорошо, можно и подождать. Просто этот путь будет немного долгим. Борясь с разочарованием, я окинула взглядом помещение. Комната была роскошной, но я не заметила ничего, что можно было использовать в качестве оружия для самообороны, и меня это беспокоило. Даже на подносе с едой не было ножа. Я устало ущипнула себя за переносицу. Это был самый длинный из дней.

— Ничего страшного, если я пойду на боковую?

— На боковую?

— В кровать?

— Ах, кровать, — Арон медленно кивнул. — Это место, где смертные лежат с закрытыми глазами долгие периоды времени. Я всегда удивлялся этому.

Я начала задумываться, не помутился ли его рассудок при переходе в состояние смертного… простите, аспекта.

— Да. Они спят. Мозг успокаивается, а тело набирается сил. Каждый должен спать.

— А если я не хочу? — в его голосе вновь появилось высокомерие.

— Это своего рода требование для людей, как дыхание, еда и питье, — я сделала паузу, потому что Арон так ничего не съел и не выпил. — Ты точно не голоден?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я в этом уверен, — он огляделся по сторонам, а затем ткнул в один из толстых ковров на полу голым бледным пальцем ноги. — Разве я сплю здесь?

Боже милостивый, Арон был совершенно беспомощен.

— Как насчет кровати, чемпион? — я даже указала на нее пальцем, потому что была хорошим человеком.