Бегущая вода - Гу Щу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– «Колокол» и «Рао Лян», хоть и были единственными в своем роде, никогда не сравнятся с цинь, которую я когда-то видел.
Фэй Ю слегка повернулся к окну.
– Я не верю в это. – Сяо Бай сразу понял, что Фэй Ю имел в виду, и громко заговорил: – Музыканты во дворце невероятно осведомлены о всех инструментах в мире. Если они что-то рассказывают, то так оно и есть. И они всего лишь упоминали «Колокол» и «Рао Лян». Ты со мной почти одного возраста, как же ты можешь знать о цинь, что лучше тех?
– На юге есть одна по имени «Лу Ли». Материал корпуса – дерево Мигу с горы Шаояо, с черным узором и звездным блеском. Струны сделаны из перьев хвоста феникса, собранных с горы Даньсюэ, красочные и невероятно красивые. Цвет глубокий и насыщенный, и сама мелодия наполняет мир новыми красками.
– Ого, я никогда не слышал о такой цинь! – неосознанно воскликнул Сяо Бай.
– На Западе есть еще одна под названием «Беззаботность». Корпус цинь сделан из дерева с горы Куньлунь в расцветке желтой яблони и ягод боярышника. Из-за материала она не тонет в воде. Струны – это перья трехглавой шестихвостой птицы из Иваншаня. Они тонкие, как волосы, но чрезвычайно гибкие. Слушая мелодию этой цинь, ты забываешь о своих заботах, превращаешь плохие времена в удачу и никогда не беспокоишься о кошмарах.
– Фэй Ю, это правда?
– А ты что думаешь?
– Не знаю, – произнес Сяо Бай, – но, если эта цинь «Беззаботность» действительно существует, она обязательно станет той частью коллекции, о которой может мечтать любой музыкант.
– Однако я также видел цинь с востока. Она называется «Блаженство». Корпус вырезан из хрусталя с горы Гуе. Оно прозрачное и кристально чистое. Струны взяты у девятихвостой черной лисы с горы Лишань. Мех лисы темный, как чернила. И мелодия этой цинь подобна перестукиванию колец, такая же красивая и великолепная.
– Интересно, как бы я себя чувствовал, если бы мне посчастливилось играть на такой цинь? – Тон Сяо Бая выражал его бесконечную тоску.
– А что же насчет северной цинь? – улыбнулся Фэй Ю. – Эта цинь называется «Чаща». Корпус сделан из яшмы с горы Чунвэй и имеет темно-зеленый окрас, что придает ему изысканности и блеска. Струны сделаны из крыла птицы Цзинвэй, которая обитает на горе Цзюшань, и имеют неповторимый природный узор. Мелодия этой цинь нежная и мягкая и словно петляет туда-обратно. Просто дух захватывает…
Не успев закончить, Фэй Ю заметил, как тень дерева за окном покачнулась, будто необычная сила хлынула в Облачные врата.
– Раньше я думал, что очень хорошо осведомлен о всех музыкальных инструментах в мире, и считал, что во дворце находятся самые лучшие. Оказывается, еще есть так много превосходных цинь, о которых я никогда не слышал. И я боюсь, не найдется в мире музыканта, достойного играть на всех этих прекрасных инструментах, что ты описал. – Сяо Бай глубоко вздохнул. Его слова действительно были искренними.
– Это правда, – сказал Фэй Ю. – Хотя несколько дворцовых музыкантов, которых вы знаете, и освоили некоторые техники, в конце концов, они играют музыку для развлечения во время праздников. Обычное представление.
– Тогда как ты думаешь, кого можно назвать настоящим мастером? – спросил Сяо Бай.
– Трудно сказать. – Губы Фэй Ю растянулись в улыбке, словно он посчитал вопрос интересным, но его взгляд все еще отдавал холодом. – Музыкант, игравший на «Лу Ли», обладал широкой душой и был подобен водам реки Янцзы. Он никогда не заботился о наградах императора или мнении его вельмож. Мастер, игравший на «Беззаботности», был сама простота и невинность. Его привлекала легкость и свобода птиц. Музыкант с «Чаща» был грациозен, как горный дух, и его игра связывала и объединяла людей. Тот, кто играл на «Блаженстве», был нежен, ловок и ласков. И играл он, словно боги с небес, так захватывало дух. Все эти четыре музыканта по-своему хороши и прекрасны в своем мастерстве. Мне действительно трудно судить, кто из них был лучше. Однако я никогда не видел мастера, который мог бы с ними сравниться.
– Я не знаю, откуда пришел музыкант, играющий под моим окном каждую ночь, если сравнивать с этими четырьмя. А ты как думаешь? – очень медленно произнес Сяо Бай, намеренно делая акцент на каждом слове.
– Я не слышал его игры, так как же могу их сравнивать? – улыбнулся Фэй Ю. – Если он лично не играл перед мной, как я могу понять его музыку?
Сяо Бай намеренно задал это вопрос. Он знал, что только так он может заставить их невидимого гостя показаться.
– Да, и правда, если он никогда не играл перед тобой, то ты никак не можешь их сравнить. – Фэй Ю и Сяо Бай почти одновременно закончили эту фразу.
– А возможно ли, что эти четыре мастера лично играли перед тобой? – Сердце Сяо Бая подпрыгнуло в груди.
– Это уже другой вопрос…
Сказав это, Фэй Ю поднял руку, чтобы прикрыть нижнюю часть лица, и сузил глаза.
– Прислушайся, кажется, кто-то приближается.
Сяо Бай почувствовал, как по его телу прошла еле заметная дрожь, и окружающий воздух, казалось, на мгновение замерз, образуя тонкий слой льда.
Несмотря на то что звук был едва различим, Сяо Бай точно определил, что это были звуки той самой цинь, похищенной из Облачных врат.
В то же время он обнаружил, что глаза Фэй Ю словно засветились в темноте – он вспомнил, что когда-то в детстве, когда он охотился со своим отцом, они наткнулись на леопарда, приближающегося к своей добыче. Животное выглядело опасно, но элегантно. Добыча даже не заметила, как попала в лапы хищника. В этот момент взгляд Фэй Ю был похож на взгляд того леопарда.
Кто еще мог быть в Облачных вратах, кроме них? Однако, сразу после этого, в воздухе раздалась прекрасная мелодия цинь.
Глава 6. Музыка сердца
Музыка играла, и лунный свет струился сквозь окна Облачных врат. Перед глазами Сяо Бая словно разворачивали целую картину: весной лед трескается, и рыбы свободно резвятся в водах рек; летний пруд с лотосами, сумерки постепенно сгущаются, светлячки выглядят в темноте как звезды; наступают осенние морозы, листья меняют цвет, лес покрывается туманом; зимой падает снег, и холодная луна взбирается к верхушкам деревьев, а в это время в топке потрескивали дрова.
Сяо Бай словно слушал песню богов.
