Спецподразделение Чистки - Сергей Сацук

— А почему было решено, что обслуживающий персонал и спецподразделение погибли, если связи с ними не было?

— Потому, что не все из обслуживающего персонала погибли на станции.

Одному горному инженеру удалось бежать на спасательной капсуле вместе со своей собакой. Вероятно, он был последним.

— Инженер жив? — спросил я.

— Нет, — ответил полковник. — Он умер во время полета, хотя собака жива и очень хорошо себя чувствует по сей день. Вся капсула и тело инженера были буквально разобраны на атомы в нашей лаборатории, но присутствия никакого инородного организма — мертвого или живого — там обнаружить не удалось.

— Но что-то же там было, раз вы сделали соответствующие выводы, — не выдержал я.

— Да, — стерпев мою выходку, ответил полковник. — Там было предсмертное послание инженера, записанное на пленку. — Полковник повернулся к монитору, где на экране появилось лицо смуглого, немного полноватого человека с лихорадочно блестящими, запавшими от бессонницы глазами.

— Я уже лечу в капсуле второй день, — произнесло лицо, — и больше не могу этого терпеть. Что это, я не знаю, но оно повсюду… И во мне… Что-то мы не так сделали… — Человек на экране склонил голову. — И сказал мне Ангел: что ты дивишься? Я скажу тебе тайну жены сей и зверя, носящего ее, имеющего семь голов и десять рогов…

— Читает Библию, — пояснил полковник. — Мы нашли экземпляр в капсуле.

— …Зверь, которого ты видел, был, и нет его, и выйдет из бездны и пойдет в погибель; и удивятся те из живущих на земле, имена которых не вписаны в книгу жизни от начала мира, видя, что зверь был, и нет его, и явится.

Здесь ум, имеющий мудрость. Семь голов суть семь гор, на которых сидит жена, и семь царей, из которых пять пали, один есть, а другой еще не пришел, и когда придет, не долго ему быть.

И зверь, который был и которого нет, есть восьмой, и из числа семи, и пойдет в погибель…

Экран монитора затуманился какими-то помехами, а затем и вовсе потух.

— И что это все значит? — опять поинтересовался я. Лично для меня услышанный бред не имел никакого значения.

— Вам все объяснит психолог, у него есть свои соображения, — произнес полковник.

К шефу подошел психолог. Я давно его уже не видел — почти полгода, но за это время он не сильно изменился, как и за все пять лет, что мы с ним были знакомы.

— Этот горный инженер определенно сошел с ума, — начал излагать свои мысли психолог. — Поэтому процитированное им писание, я думаю, следует рассматривать несколько в ином аспекте, нежели в том, в котором оно было написано. Первые строки пропустим и начнем с места: «…Зверь, которого ты видел, был, и нет его, и выйдет из бездны и пойдет в погибель; и удивятся те из живущих на земле, имена которых не вписаны в книгу жизни от начала мира, видя, что зверь был, и нет его, и явится;..» — Психолог замолчал и, улыбнувшись, обвел хитрым взглядом весь зал. — Какую информацию можно выудить из этих слов? Вильям Грем, горный инженер, не был глубоко верующим человеком и не мог понимать истинного смысла в этом Писании. Значит, его привлекли в нем какие-то отчетливо видимые совпадения с ситуацией, возникшей на станции. Одно из них — зверь; второе — «…выйдет из бездны…». Бездна в этом случае, мне кажется, пласт минерала, залежи которого опускаются на глубину около пятисот метров. Неизвестная форма жизни вышла именно оттуда. Теперь пойдем дальше. Здесь у нас более сложное послание. — Психолог склонил голову и стал читать из своего блокнота: — «…Здесь ум, имеющий мудрость, семь голов суть семь гор, на которых сидит жена, и семь царей, из которых пять пали, один есть, а другой еще не пришел, и когда придет, не долго ему быть…» Семь голов зверя — семь гор… Это понимается-просто.

Пласт минерала пролегает под семью небольшими скалами. Жена — это, надо полагать, сама станция, которая расположилась над пластом. Семь царей… Вот здесь сначала возникли трудности. Что это за цари такие? Кто или что могло вызвать такую ассоциацию в голове потерявшего рассудок человека? Я долго думал над этим и решил, что обслуживающий персонал станции.

— Но их было только шесть, — вставил я слово.

— С собакой семь, — поправил меня психолог. — Ведь нельзя же отрицать, что это животное имеет кое-какой разум. Итак, пять царей пали — это пять человек обслуживающего персонала. Один есть — это собака, которая жива и по сей день.

Вероятно, инженер каким-то образом знал, что собака останется жить. «…А другой еще не пришел, и когда придет, не долго ему быть». Здесь, скорее всего, инженер подразумевал себя.

— Что-то в этих словах не вяжется, — опять встрял я. — Куда это он тогда должен был прийти, не в рай ведь?

— Возможно, и в рай, — произнес психолог. — Но скорее эти строки не несут такой информации. Я же говорил, что инженера привлекли в Библии лишь некоторые совпадения. Но для нас останется тайной, как Вильям Грем воспринимал их сам.

Давайте теперь разберем последнее предложение. «…И зверь, который был и которого нет, есть восьмый, из числа семи, и пойдет в погибель». Зверь восьмый из числа семи — это определенно знак на то, что неизвестная форма жизни обладает каким-то разумом. Разумом не меньшим, чем у собаки, и не большим, чем у человека.

Психолог замолчал, и я не замедлил подать голос:

— Безусловно, интересные мысли. Но как в ваши измышления вписываются слова инженера, что ЭТО находится и в нем?

— Повторяю, мы не нашли никакого инородного тела ни в организме инженера, ни в капсуле. Вероятно, Вильям Грем имел в виду мучившие его в течение двух дней полета кошмары.

— А как же умер сам инженер? — задал вопрос лейтенант Терри. — Что говорит медицина?

— Вильям Грем повесился на собственном ремне, сразу же после записи послания. Мы обнаружили капсулу на пятый день полета.

— Вот и вся имеющаяся у нас информация, — вновь заговорил полковник. — План операции будет таким. Подразделение Чистки в полном составе грузится на боевой звездолет и выходит на орбиту планеты. Взвод лейтенанта Селия на десантном челноке высаживается на планету в районе станции. Сам челнок немедленно возвращается на корабль. Взвод производит быструю разведку. Цель — попытаться обнаружить следящую аппаратуру погибшего пять лет назад подразделения и доставить материал на корабль. Если удастся найти останки кого-нибудь из погибших, тоже хорошо. Упакуете их в изоляционную капсулу и возьмете с собой. Время разведки — два часа. После этого вас на месте высадки вновь подберет челнок. Вопросы есть?

— А почему не допускается возможность противостояния нам какой-нибудь иной высокоразвитой цивилизации? — поинтересовался я.

— На орбите планеты не было зарегистрировано никаких неопознанных летающих объектов, — ответил полковник.

— Оружие? — спросил я.

— Выбор за вами, лейтенант. — Полковник мельком взглянул на психолога.

— Но я бы посоветовал не брать для разведки слишком тяжелое вооружение.

Еще вопросы есть? — Все молчали, и полковник повернулся к психологу. — Вы хотите что-нибудь добавить?

— Пожалуй, нет, — ответил он.

— Ну тогда на этом закончим, — произнес полковник, обращаясь ко всем в зале. — Вылет через три часа.

Глава 4

Планета класса «2А» системы КТ.01.4. «В живую» она была более привлекательна. Ее серость, казалось, диктовалась веянием некой галактической моды, а редкие зеленые островки прекрасно дополняли элегантность строгого «наряда».

Я сам сидел за управлением десантного челнока. И я не спешил… Одно дело увидеть вид планеты на экранах монитора, сидя в уютном кресле оперативного зала, и совсем другое ощутить ее таинственность воочию. Это запоминается.

Конечно, сейчас «2А» системы КТ.01.4 почти обыденная планета, но тогда было нечто в ее облике настолько загадочное и величественное, что невольно хотелось поклониться ей, как какому-нибудь могущественному божеству. Хотя, может быть, это мне только казалось В свете тех необъяснимых смертей обслуживающего персонала станции и посланного спецподразделения.

Что мне не нравилось в предстоящей разведке, так это собака. Я совсем не хотел, чтобы какое-то существо, имевшее непосредственный контакт с неизвестной тварью, находилось рядом. Никто не может знать, какой фортель захочет вдруг выкинуть этот старый пес. Но психолог с полковником настояли. Нет, конечно, они имели на это право, но все же это моя разведка, и распоряжаться здесь должен был только я!

Челнок уже входил в плотные слои атмосферы. Я немного притормозил и замедлил падение. Тихо было в челноке. Не нравилось мне это. Ребята были слишком напряжены перед разведкой. Не особо заботясь о своей репутации, я включил внутренний селектор и запел известную когда-то, но уже забытую песню.