Мокруха - Марк Смит

Дон окунул ломтик картошки-фри в бумажный стаканчик с кетчупом и замечтался. Ему привиделся Эстеван Сола без своей волосяной накладки, в ярко-оранжевой робе заключенного лос-анджелесской окружной тюрьмы. Мысленным взором Дон смаковал образ понурого, закованного в наручни шэль-хефе, готового к депортации в мексиканскую тюрягу. Слишком долго ему пришлось бессильно наблюдать, как Эстеван с самодовольной безнаказанностью хозяйничает в Лос-Анджелесе, как у себя дома. Его наглое высокомерие выводило Дона из себя. Вот почему он выбрал Солу в качестве первоочередной цели, считал для себя делом чести свергнуть этого долбанного мексиканского царька из Хуареса.

Дон отхлебнул из стаканчика глоток диетического рутбира. Потом обратился к Флоресу.

– А вешдок уже подвезли?

Жующий Флорес посмотрел на него и молча покачал головой. Его рот был до предела набит буррито с карне асада.

– Ну, целый день я ждать не могу. Пойду звонить, выяснять, где эта штука.

Дон скомкал обертку от желудочной бомбы и точным броском запулил ее в мусорную урну. Потом, как подобает мужчине, вытер руки о штаны и зашагал к себе в кабинет.

Дон вырулил со стоянки Паркер-сентра на грязно-коричневом «каприсе». Он не понимал, почему все полицейские машины обязательно должны быть одной из моделей «шевроле» и неизменно грязно-коричневого цвета. Когда они стоят в ряд перед зданием участка, то напоминают огромные собачьи какашки. Что, глядя на них, могут подумать о полиции обыватели? Почему бы детективам не гоняться за преступниками по Лос-Анджелесу на каких-нибудь «БМВ» и «линкольн-таун-карах»? Урки с такой же легкостью узнавали о появлении копов по этим тачкам дерьмового цвета, как и по прежним черно-белым. Так почему не сделать полицейский автопарк смешанным? Сидя за рулем такой машины понимаешь, почему некоторые детективы склонны к мздоимству. В ней просто перестаешь себя уважать! Как не поддаться соблазну добавить к полицейскому жалованью несколько сотен халявных баксов, неся службу в собачьей какашке?

Дон ломал голову над тем, куда мог запропаститься курьер из «Юнайтед патолоджи». Он позвонил туда, и ему передали список всех пунктов сегодняшней доставки. Парень не появился ни на одном из них. Поэтому Дон поступил, как любой хороший детектив – выехал в город, чтобы провести расследование. Во всяком случае, лучше что-то делать, чем просиживать в кабинете, дожидаясь, когда начнет выделять газы кишечник Флореса.

Всякий раз, собираясь на занятия, Ларга мучительно выбирал, что ему надеть. Джинсы плохи тем, что инструкторша заставляла его стягивать их полностью. Они, мол, затрудняют приток крови к простате, и ей не хватает кислорода, необходимого, чтобы в большем количестве вырабатывать эту самую скользкую слизь. Шорты? Шорты делали его похожим на голубого. Стоя нагишом перед зеркалом, Ларга повернулся боком и обозрел свое выпирающее, обвислое брюхо. Может, спортивные штаны? Ларга покопался в шкафу и снял с вешалки нейлоновый тренировочный костюм, в каких толстые ребята из Нью-Джерси разъезжают после обеда в своих «камаро». Он приобрел его, когда решил заняться бегом трусцой. Один раз даже надел.

Дон остановил машину напротив «Юнайтед патолоджи» – большого здания, битком набитого мертвечиной. Хотя детектив на своем веку повидал сотни трупов, даже у него вблизи этого места возникло нехорошее чувство. Может, потому, что те мертвецы, которыми занимался Дон, все же были людьми. Ведь и труп остается личностью. Имеет при себе личные вещи. Обладает жизнью – прожитой и потерянной. А здесь, в лаборатории патологической анатомии, человеческие тела расчленяют, измельчают и превращают в образцы тканей и жидкостей. И больше нет ни прожитой жизни, ни человека, даже мертвого. Дону меньше всего хотелось, чтобы после смерти его тело кромсал какой-нибудь пойндекстер. Лучше быть уверенным – раз ты умер, значит умер. Дон вошел в здание.

Моррис сидел перед компьютером и ждал, когда загрузится сайт. Миновал целый ледниковый период, прежде чем он открылся, а когда это случилось, итог был все тот же. Моррис побывал уже на нескольких сайтах, предлагающих «бесплатные» фотки, и все они потребовали у него номер кредитной карты в качестве «доказательства», что ему исполнился двадцать один год. Как будто подросток не может иметь кредитной карты! Или тем, кто младше двадцати одного года, не разрешается смотреть порнографию! «Вот дерьмо! – подумал Моррис. – Я с пятнадцати лет баб трахаю!». Весь день ему испортили!

Моррис увидел, как в кабинет вошел какой-то чувак в спортивной куртке. Незнакомец улыбнулся и показал полицейский значок – не как в кино, достал и тут же спрятал, а долго держал его у Морриса перед глазами, будто он дурак какой, чтоб читать.

– Привет!

Чувак из полиции откашлялся.

– Привет. Вы сегодня должны были доставить в Паркер-сентер одну улику…

– Вы имеете в виду оторванную руку?

– Да.

– Наверно, она уже там.

– Нет, ее не привезли.

Моррис посмотрел на копа, потом перевел взгляд на экран монитора, на котором как раз открылся сайт Spunk.com и – вот дерьмо! – оказался голубым порно. Он принялся лихорадочно щелкать мышкой, пытаясь закрыть сайт, но тот еще не закончил загружаться, и картинка зависла в полной неподвижности. Морриса прошиб холодный пот. Он поспешно ткнул пальцем в кнопку и просто выключил монитор.

– Ну, значит, привезут с минуты на минуту!

– Но ее нет!

– Должна быть!

– Я знаю, что должна быть, но ее нет! Потому я и приехал сюда.

– Никуда она не денется!

– Где она?

– Для вас это важно?

– Да!

– Ну, так ждите, привезут.

Дон опять прокашлялся.

– Ее нет.

Моррис подивился такой непроходимой тупости.

– Чего вы от меня-то хотите?

– Чтобы вы сказали мне, где рука.

Моррис пожал плечами.

– Чувак, я не знаю!

Полицейский потерял терпение и стал изображать из себя крутого. Он перегнулся через Морриса, дотянулся до кнопки монитора и включил его.

– Чувак, ты что делаешь?

– Где рука?

– В пути!

– В пути куда?

– В Паркер-сентер!

– Но ее нет в Паркер-сентре!

– Ну, правильно! Она в пути!

На экран монитора выплыли несколько красочных картинок, изображающих секс между мужчинами. Моррис заерзал на стуле.

– Вот черт, это не то, что я хотел!

Коп улыбнулся с таким видом, будто знал о Моррисе что-то нехорошее.

– Кто повез руку?

– Боб.

Моррис щелкнул мышкой, и на этот раз сайт закрылся.

– Где Боб?

– Я не знаю, чувак, честное слово! Он уже давно должен быть в Паркер-сентре!

Боб сидел на переднем пассажирском сиденье, а Норберто вел машину. Эстеван и Мартин расположились сзади. Амадо предпочел остаться в «хранилище», чтобы не пропустить свою любимую теленовеллу.

– Поверни здесь!

Боб показывал дорогу к месту работы Моры. Ее кабинет находился в ничем не примечательном здании, похожем на бетонную коробку.

Боб вспотел. Его начали мучить сомнения по поводу только что заключенной сделки. Сомнения и раскаяния. Раскаяния и сомнения. Одновременно он был радостно возбужден – ведь это же самое настоящее, невероятное приключение! «Ты даже вообразить не мог, – мысленно говорил он себе, – насколько скучна твоя жизнь, пока тебя не грохнули по башке и не упрятали в багажник».

Но с другой стороны, Боб знал, что по своей натуре не способен причинить зла ближнему. Он не вор и не убийца, и вовсе не желал становиться ни тем, ни другим.

В промежутке между сомнениями и раскаяниями ему удалось подыскать подходящее определение своим действиям. Он все делает правильно. Он не собирается никого убивать. Он просто играет отведенную ему роль в драме, не имеющей сценария. А как можно судить о персонаже, не зная, чем все закончится? Это же только начало!

Однако в промежутке между раскаяниями и сомнениями вернулись сомнения, которые уже посещали его в самом начале. «Если я не выполню их требований, они убьют меня. В конце концов они все равно могут меня убить!». Тут уж начались страхи.

– Можете поставить машину на частную стоянку позади здания. Мора подтвердит, что вы ее клиенты.

– Вряд ли, если ты заявишься, чтобы порвать с ней.

Боб на секунду задумался.

– Да, пожалуй.

Он вылез из машины и вошел в здание, размышляя на ходу, что сказать Море. Хоть бы разозлиться на нее по-настоящему, прийти в этакий раж! Наорать, обозвать ее сукой, швырнуть что-нибудь, разбить тарелку или опрокинуть стол – в общем, разыграть целый спектакль. Но у него вовсе не было настроения устраивать скандал. Наоборот, чем больше Боб думал о расставании с Морой, тем радостнее себя чувствовал. Он настолько погряз в этом своем богемном однообразии, что совсем перестал замечать множество иных волнующих возможностей. Мир велик и обилен, а Боб бездумно просиживал на диване перед телевизором, пил пиво и рассылал е-mail'ы друзьям. Но теперь он переродился, и его ждет необычная, интересная и опасная карьера. А может быть, и новая подруга жизни. Страстная, роскошная ла/пина, которая могла бы обучать его говорить по-испански прямо во время жарких занятий любовью. От этих мыслей у Боба голова шла кругом.