Завоеватели - Елена Хаецкая

Однако проплутав по улицам с полчаса, Разенна вышел к знакомому перекрестку и по-детски обрадовался такой удаче.

— А вот и ее дом, — сказал он, указывая вперед.

Тагет свесился с шеи Великого Магистра.

— Где?

Разенна уже подхватил маленького демона на руки и опустил на мостовую.

— Подождешь меня здесь.

Демон даже подпрыгнул от неожиданности.

— Ларс!

Шагнувший уже было к дому Разенна с неудовольствием остановился.

— Ну, что тебе еще?

— Ты всерьез решил меня здесь бросить? — Демон всей кожей почувствовал, как бессердечный этруск совершенно искренне удивился.

— Подождешь несколько минут. Ничего с тобой не сделается. Не тащить же тебя в приличный дом.

С этими жестокими словами Великий Магистр пропал в темноте. Тагет остался один, в незнакомом месте, посреди враждебного мира людей.

Страшная гроза все еще бушевала и не думала стихать. Шмыгая носом, маленький демон присел на корточки, опираясь спиной о шершавую каменную стену. Вокруг него натекла большая лужа воды. Глазки демона светились в темноте двумя унылыми желтыми плошками. При громовых раскатах он вздрагивал и жался к стене. Торфинн словно утверждал свою власть в этом мире, и Тагет с ужасом представлял себе, как сквозь тучи холодно поблескивает черный металл Кочующего Замка.

А Ларса все нет и нет. Если рассвет застанет Тагета в городе, Завоеватели, эта жалкая пародия на финикийцев, чего доброго, затравят маленького демона, как дикое животное, а то и в печке сожгут. С них станется, с варваров. Но идти одному, без Ларса, на зад, на болота, быть может, прямо в когти к Торфинну? Гибель, гибель кругом… Низко несутся черные тучи… Где ты, Ларс? Почему бросил меня? Ибо никто, кроме Великого Магистра, не придет на помощь. И никому, кроме Ларса, не под силу совладать с темным, зловещим миром людей. Тагет прикрыл глаза, проваливаясь в ледяную пропасть кошмара.

…В этом кошмаре его трясло и качало, больно дергало за волосы, било под ребра, окликало ужасным рокочущим голосом, и, наконец, маленький демон сообразил, что это не сон. Тагет открыл глаза, метнул перепуганный взгляд на нависшую над ним темную громаду и засипел от страха — у него перехватило горло. Он дернулся, но чьи-то сильные руки крепко держали его за плечи.

— Да что с тобой, Тагет? — с тревогой спросила громада. — Ты болен?

Тагет раскрыл рот пошире, несколько раз вздохнул и, наконец, выдавил жалобно:

— Ве…ликий… Ма…

— Я это, я, — сказал Ларс и засмеялся. — А ты тут перетрусил без меня, малыш?

Тагет высвободил плечи из-под ладоней Ларса, энергично пригладил обеими ладошками волосы и ответил:

— Да нет, вздремнул… Где подозрительная личность, ради которой мы и пришли?

— Исчез солдатик, — сказал Ларс. — Анна-Стина говорит, что ушел из дома в день сдачи города и не вернулся. Может, с армией подался на юг, может, убили его.

— Так какого рожна ты торчал там столько времени? — взъелся Тагет. К тому моменту он окончательно пришел в себя.

Заметив это, Разенна тихонько щелкнул его по носу — как всегда, метко и потому очень обидно.

— Глупый ты у нас, Тагетик, — сказал он, — недогадливый. На-ка, брат долгожданный, погрызи плюшечку.

Он вынул из кармана сухарь, которым его усердно угощала растерянная Анна-Стина и который унес с собой «на память». Тагет сердито захрустел сухарем в темноте. Вспыхнувшая молния высветила его маленькое личико.

Следующая вспышка обнаружила чью-то темную фигуру, маячившую в конце улицы. Человек этот, видимо, тоже заметил Ларса, потому что замер и склонил голову к плечу, приглядываясь.

— Вон еще один идиот бродит под дождем, — сказал Ларс, перекрикивая шум ливня. Он двинулся навстречу человеку, стоявшему у перекрестка. Тагет засеменил следом, пища, как комар:

— Осторожней, Ларс! Не связывайся с этим отребьем! Сам знаешь, на что способны люди! И если что — сразу беги! И в этом нет позора, ибо своевременное бегство оставляет время для последующей мести…

Ларс как будто не слышал мудрых предостережений. Шел себе и шел. Время от времени молнии освещали незнакомца, и Ларс успевал разглядеть то волосы, прилипшие ко лбу, то штаны, подвернутые над босыми ногами, то загорелые руки, заложенные за пояс. Ларс с намеком потрогал свой карабин и вдруг рассмеялся — узнал.

— Синяка! — сказал он. — Вот это да! Мне только что сказали, что ты геройски погиб.

— Привет, — отозвался Синяка.

Ларс заключил его в свои могучие объятия.

— Я чрезвычайно рад видеть тебя, дружище, — заявил Великий Магистр.

Синяка одарил его сияющей улыбкой.

Тагет подергал Ларса за штанину и крикнул пискляво:

— Эй вы, дылды! Ларс!

Разенна подхватил демона на руки. Тагет с любопытством уставился на вымокшего под дождем парня своими пронзительными желтыми глазками.

— Чего это он? — осведомился Синяка с опаской.

Великий Магистр добродушно хмыкнул.

— А, не обращай внимания. Это старый демон Тагет, он всегда такой, с причудами. Он у нас немножко ненормальный.

Ларс посмотрел на Тагета так, словно видел его впервые в жизни, и как бы ненароком уронил в грязь. Демон возмущенно хрюкнул, однако на более членораздельный протест не отважился.

— Ты зачем под дождем бродишь? — спросил Разенна.

— А ты?

Разенна с вызовом ответил:

— Я, например, наносил визит госпоже Вальхейм. Это был вполне светский дружеский визит.

— Ты бы лучше принес им что-нибудь поесть, — угрюмо сказал Синяка. — Мне кажется, они голодают.

Великий Магистр густо покраснел. В Ордене не принято было носить еду в гости. Это считалось оскорблением для брата-кормильца. Поэтому Разенне и в голову не пришло захватить с собой гостинцев для Анны-Стины.

— Ясно, — сказал наконец Разенна. — А она, ну, Анна — она, между прочим из-за тебя расстраивается. И очень горюет, думая, что ты лежишь в сырой земле, никем, кроме дождя, не оплаканный.

Синяка отмолчался.

Дождь полил еще сильнее, хотя это, казалось, было невозможно. Потоки воды заливали босые ноги Синяки до щиколотки. Сквозь шум дождя, словно издалека, доносились бессильные сетования демона.

— Видел бы тебя этрусский царь Порсенна, — бубнил Тагет, — вот это был царь! Римлян жарил над костром. Свяжет штук десять — и жарит. А ты… тоже мне, «царь»! Тьфу!

Он плюнул, и седой хвостик на его макушке вздрогнул.

Ларс наклонился к Тагету и сказал неприятным голосом:

— Порсенна — не этрусский царь.

Тагет страшно возмутился и начал было возражать, но Ларс преспокойно зажал ему рот рукой. Он держал ладонь «домиком», чтобы демон ненароком его не тяпнул.

Синяка смотрел на них, слегка улыбаясь непонятно чему, но молчал, и Разенна решил взять беседу в свои руки. Он посмотрел на сплошную пелену дождя и изрек: