Тайга – это моя жизнь. Приключения на охоте и рыбалке - С. Лобов

– Ребята, для того, чтобы хорошо поохотиться на лесного зверя, надо иметь хороших собак и вы убедились в этом. Ведь не каждая собака остановит кабана или сохатого, для этого её нужно натаскивать, чтобы работала по следу. Поэтому надо брать щенков от хорошей охотничьей суки, имейте это в виду, а инстинкты передаются по наследству. А сейчас будем спать, так как завтра надо вставать рано.

Мы прожили в этом зимовье ещё три дня и объездили все места, прилегающие к нему. Здесь мы хорошо добыли белку и взяли несколько колонков, которых приходилось выкуривать из полых внутри деревьев. Если колонок не мог убежать от собак, он всегда прятался в дупле или залезал в старые, гнилые изнутри деревья, лежащие на земле. Ну, а если ему негде было спрятаться, он использовал свой последний шанс и залазил на дерево.

Обычно утром, когда мы собирались на охоту, Василий показывал и объяснял нам, в каком направлении надо ехать и как называется та местность. После того, как мы разъезжались в разные стороны, охотничий азарт гнал меня вперёд, так как очень хотелось добыть больше белок и опередить мужиков.

В этот день Вася вернулся очень поздно, когда на улице уже было темно, видимо ездил далеко, поэтому задержался на охоте. Он зашёл в зимовьё, разделся и присев на лавку возле стола, произнёс:

– Всё мужики, пожили в этом гостеприимном доме и хватит, завтра будем переезжать в другое место. Нам надо пораньше встать, так как впереди у нас длинная дорога. Сначала мы разъедемся в разные стороны и будем охотиться, но к обеду все обязательно должны быть на таборе возле палатки. Там загрузим в сумы продукты с овсом и по дороге отправимся в Дарин-Талый. Это большая падь, которая находится далеко отсюда, за дальними хребтами. Я сегодня переваливал в неё и издалека заметил, что на берегу речушки там стоит какая-то избушка. Ещё я обратил внимание, что на крыше торчит труба, а это означает наличие печки. По моему, в этой избушке летом живут и пасут скот колхозники, вот там и остановимся. Правда, я не стал подъезжать к избушке и смотреть её, так как дело было к вечеру, а ехать обратно в Тэлэргу далеко. Так что давайте сегодня пораньше ложиться спать, а завтра в путь.

На следующий день рано утром, когда ещё было темно на улице, Василий встал первым и разбудил нас. Мы сонные, ещё с закрытыми глазами, соскочили с нар и стали шарахаться по зимовью в поисках своих вещей. Он начал ругать нас и торопить, чтобы быстрее одевались и шли за конями, так как сегодня будем кочевать в другую. Мы с Пашкой оделись и пошли за ними, а Василий остался готовить завтрак. Когда привели коней к зимовью, он уже накрыл стол, мы помылись и сели кушать. Основательно перекусив, ведь впереди дальняя дорога, быстро собрали вещи и оседлав коней, тронулись в путь.

Как договаривались, до палатки решили ехать отдельно друг от друга и по пути охотиться. Поэтому сразу разъехались в разные стороны и каждый направился по своему маршруту, который запланировал заранее.

Когда я подъехал к табору, где стояла палатка, мужики уже были там и готовили обед. Нам предстояло жить далеко от основного табора, где находились наши вещи, поэтому нужно было захватить всё, что потребуется для охоты. Каждый из нас насыпал в сумы овса, сколько отмерил ведром Василий и сверху положил необходимые вещи с продуктами.

Когда был готов суп, мы покушали и сложили посуду с котлами в сумы. Забросив их на коней и привязав на торока скатки, мы приготовились к дальней дороге. Затем закрыли большим брезентом все вещи, оставшиеся на таборе и усевшись на коней, выехали с табора.

Когда подъехали к дороге, закурили и направились по ней в падь, которая называлась Дарин-Талый. В это время года день был короткий, солнце уже клонилось к закату, так что было не до охоты, скорей бы добраться до места. Время поджимало нас и скоро станет темно, поэтому мы ехали быстро, подгоняя своих коней. Василий обогнал нас и ехал впереди по дороге, он часто оглядывался и кричал, чтобы догоняли его. Когда ему это надоело, он остановил коня и дождавшись нас, укоризненно произнёс:

– Мужики, ведь до избушки ещё далеко и нам бы желательно добраться засветло до неё, чтобы приготовиться к ночлегу. Так что давайте будем подгонять своих коней, а то они у вас спят на ходу.

Мы закивали головами, что поняли его и стали подгонять своих коней. А что толку, сначала они едва поспевали за его Карькой, но потом быстро отстали, хоть и колотили мы их прутьями. Василий поглядел на нас и махнув рукой, не стал ждать, а вырвавшись вперёд, поехал дальше один.

С завистью, мы смотрели на его коня и вздыхали, он был совсем не такой, как наши клячи. Красавец, на которого было любо посмотреть, все мышцы у него играют и не постоит на месте, сразу видно, что его готовили к охоте. А когда пойдёт рысью, то любо дорого на него смотреть, он как будто плывёт и даже не тряхнёт седока. Один раз, когда мы ещё жили на зимовье, я прокатился на нём рысью, после этого у меня возникло такое ощущение, как будто проехал на «Волге», а не на коне.

Искоса, я посмотрел на Пашкину кобылу и сразу отвернулся, чтобы не захохотать во всё горло, а то мой друг обидится на меня. Мой конь против его кобылы выглядит ещё ничего и даже пытается обогнать её. Он высокий на ногах, а Пашкина лошадка была низкая росточком и кое-как плелась позади моего коня.

Обращая внимание, как устаёт его кобыла, Василий не один раз говорил ему:

– Павел, пожалей свою красавицу и дай немного передохнуть ей, а то она дошла и не выдержит до конца охоты. Один день катайся на ней по лесу, а на другой походи пешком, пусть она отдыхает, а иначе тебе придётся возвращаться домой пешком. Один раз у меня было так же на охоте, попался слабый конь и когда возвращались домой, мне пришлось идти пешком. Представляете себе такую картину, я иду по дороге, держа в руке повод, а за мной, едва передвигая ноги, тащится мой скакун. По пути я подобрал пучок сена, который лежал на дороге и засунул его под мышку. Так вот мой конь тянулся к сену, чтобы утолить голод и стремился догнать меня, поэтому мы с ним и передвигались.

Но, Пашка не слушал советы Василия, а отмахивался руками и ругался, чередуя слова с матами:

– Вася, это с виду она прикидывается безобидной овечкой, а ты жалеешь её. Ты же видел сам, что утром не сядешь на неё, так как она не стоит на месте и брыкается. Вообще-то, я её не гоняю по лесу, мы потихоньку едем и не торопимся никуда.

Это была правда, так как один раз я издалека наблюдал за ним, как он ездит на своёй маленькой кобыле. А дело было так. Выехав в край леса, я остановился и увидел своего друга, который показался из-за поворота и ехал прямо по пади. Он сидел на лошади, как будто на осле и что-то мурлыкал себе под нос. По всей видимости, Пашка пел песню о том, что видит вокруг себя. Ещё я обратил внимание на то, что одну ногу он положил на седло, а другая была вынута из стремени и болталась в такт ходьбы коня. Наш джигит тихо пылил по краю пади и вид у него был, ну прямо, как у акына в степи, только не хватало домбры или гитары. Я посмеялся над ним тогда, но подъезжать не стал, подумал, что пускай едет дальше.

Когда стало совсем темно, мы добрались до избушки, которая находилась в Дарин-Талом. Привязав коней, зашли в неё, чтобы посмотреть, где будем жить. Посветив спичкой, переглянулись между собой и тяжело вздохнули, увидев то, что предстало перед нашими глазами. В этом строении все стены были в дырах, а внутри гулял сквозняк, это мы сразу почувствовали на себе. Я подошёл к стене и заглянул в щель, затем повернулся к мужикам и сказал:

– В эти дыры я вижу улицу, хотя там темно. Спрашивается, как мы будем жить в этой хибаре, когда её продувает насквозь? По моему, этой избушке будет лет сто, не меньше и была построена она во время коллективизации.

Мы стали дальше осматривать избушку и подошли к тому месту, где должна была стоять печь. Печка была наполовину разобрана и рядом с ней на полу валялись кирпичи. Правда, железная труба выходила наружу и на честном слове, торчала из потолка. Видимо кому-то понадобились плита с дверцей, поэтому разобрали печку.

Пашка почесал затылок и усмехнувшись, пробубнил:

– Ребята, я уверен, что в этой избушке жила баба Яга. Вот только когда мы подъезжали к ней, я не заметил, есть ли у неё курьи ножки.

Мы переглянулись и засмеялись над его шуткой. Затем Василий подошёл к дальней стене и нащупав сетку от кровати, которая лежала в углу, произнёс:

– Да, делать нечего, придётся нам здесь ночевать, так как уже поздно и на улице темно. Эх, зря я тогда к избушке не подъехал и не проверил, есть ли в доме печка. Заметив трубу, которая торчала на крыше, я подумал, что есть и здесь будет можно пожить несколько дней.

Расстроенные, что нет печки и избушка не пригодная к жилью, мы закурили. Я немного подумал и предложил: