Солнце, море... Дирижабль (СИ) - Царенко Тимофей Петрович

Тот факт, что на обычном курьерском дирижабле оказались кандалы, способные удержать демона, молодого человека ничуть не смутил. Он был до изумления пьян.

Группа захватал сделала попытку напоить Гринривера до того состояния, когда тот вырубится. Но это стало их фатальной ошибкой. У молодого человека упала планка и он пинками прогнал группу захвата с корабля. Игнорируя все попытки сопротивления. Школа Рея Салеха была крайне суровой. К тому же, при всем своём профессионализме, диверсанты хотели жить. И не стали переть на метровую сферу абсолютного ничто. С другой стороны, что они могли сделать?

А потом сыграл факт посла. Когда стало понятно, что Инфарийский князь пропал, охранка взяла под стражу вообще всех, кто был в ресторане в этот момент. У закатников была надежда проскочить, но их всё же задержали «до выяснения». Но потом один из официантов, что успел допить за гостями дорогое спиртное, отключился, несмотря на то, что спиртное было замешано с кокаином. Это насторожило одного из охранников.

В итоге на разбор полетов пришли дознаватели. Незадачливые разведчики попытались пойти на прорыв, но калибр был явно не тот. Им даже не дали себя убить.

В итоге самые опасные люди империи отбыли на дирижабле в компании Инфарийского посла, неизвестного демона и целого министра. Отбыли куда-то на восток. Дирижабль стоял под парами и летел, игнорируя лётные карты, воздушные коридоры и никак не корректируя свой курс, который менял ветер.

Машину взяли под надзор и её сопровождала целая флотилия, благоразумно держась за линией горизонта. У легких дирижаблей не было защиты от обстрела, а Рей Салех мог выйти и пострелять с залитых глаз. Прецеденты были. А ещё у Салеха была с собой его жуткая винтовка.

А потом дирижабль, который несколько часов висел на месте, неожиданно рванул на восток с такой скоростью, что его почти моментально потеряли.

А потом… потом пришла новость о том, что в пансионе Светлой Анны, элитной богадельне, где коротали старость почтенные матроны высшей аристократии, приземлился дирижабль. Из которого спустились герои (без шуток герои, по факту захвата группы Салех и Гринривер были приставлены к награде). Правда в количестве четырёх штук, а не пяти. Что произошло дальше в отчётах фигурирует как «чад разврата и кутежа». Почти на трое суток. У Гринривера и Салеха с собой оказался чемодан наркотиков.

По непроверенным данным эти четверо успели порадовать почти полсотни старушек. Врачебное оснащение было на высоте, так что никто не помер. И это было единственной хорошей новостью.

На четвертые сутки дирижабль отчалил и с такой же умопомрачительной скоростью умчался куда-то в сторону океана.

Все события удалось засекретить. Но ненадолго. Скоро к почтенным матронам должны будут приехать внуки, правнуки, пра-пра-правнуки. И тогда такое начнётся…

- Я не знаю как на это реагировать. – Император ходил по кабинету в состоянии полного душевного смятения.

- Это ещё не всё. – Адъютант мысленно прощался с жизнью. В таком состоянии он императора ещё не видел. Виктор, конечно, не славился особой кровожадностью, но иногда докладчики выходили от императора в совке. Обычно это были проштрафившиеся чиновники. Адьютанты ни разу не гибли. Но ведь всё бывает впервые, верно?

- Я уже не знаю, чего ждать. – Виктор покосился на большое удобное кресло у окна. Там частенько сидел основатель династии. Ему очень хотелось переложить проблему на чужие плечи.

Но…

- Что у вас там?

- Письма. От… От постоялиц пансиона. У многих из них есть привилегии обращаться к вам напрямую. – Адъютант сбился с официального тона. – А многие к своим письмам присовокупили письма подруг.

На стол легла пачка писем. Виктор с трудом подавил желание спалить их все скопом.

- Что в них? Без подробностей.

- Те, что мы изучили… Просьбы оказать протекцию. – Докладчик горестно вдохнул.

- Кому? – Не то, чтобы Виктор не знал ответа, но вдруг?

- Гринриверру, Салеху, Мирою и Фалько. Просьбы дать титулы, поместья, не наказывать. Некоторые и них взывают к старым клятвам и привилегиям. Только вот…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Не заставляйте меня тянуть из вас информацию клещами. – Ощерился Виктор.

Адъютант снова вытянулся по струнке и отрапортовал.

- Письма адресованы не только вам. А также вашему отцу, деду, прадеду и пра-прапрадеду.

Виктор расхохотался. Смелся он долго, утирая слезы. Через несколько минут он уселся на стул, все ещё хихикая.

- Там ещё письмо, от вашей бабушки. Мы его не стали читать. Оно первое в стопке.

Император взял нож для бумаг и вскрыл сургучную печать с личным вензелем вдовствующей императрицы.

Дорогой внук!

Я рада, что ты стал достойным наследником нашего славного рода. Читаю газеты и вижу, что в стране всё хорошо. Безусловно, есть у тебя и огрехи, но ты ещё молод. И даже не женат! За это хочу тебя пожурить. Но ты же знаешь, мы старики любим ворчать.

Я тебя не тревожила все эти годы. Власть – это ваши мужские игрушки. И негоже слабой женщине лезть в дела правителей. Надеюсь, я дала достаточно тепла твоему отцу, и это тепло коснулось и тебя. К сожалению, это всё, что было мне дозволено. Нельзя было любви дать сделать тебя мягким. Но мне горько от того, что я слишком мало носила тебя на руках и кормила с ложечки. Радости простых людей нам не ведомы.

Я знаю, что такое мужская гордость. Мне эта гордость очень хорошо знакома. И сейчас я взываю к ней. Я знаю, что в связи с последними событиями ты воспылаешь праведным гневом и попробуешь поступить, как то тебе велит огонь, что горит в твоём сердце.

Но прошу тебя понять ещё и то, что последняя история подарила мне настоящую радость и счастье. Ты, наверное, даже не можешь представить, что такое потерять пламя. Огонь страсти уже как полвека не горел в моих чреслах. Я смирилась с этим как с неизбежным. А мои дни стали походить друг на друга как листы блокнота. В котором нечего писать. Там пусто.

А эти молодые люди, которых привела на порог нашего дома сама судьба, они подарили самую большую радость, что может получить женщина от мужчины. Я снова, пусть на несколько дней, ощутила себя желанной, любимой и привлекательной. И должна тебе сказать, это наверняка подарило мне несколько десятков лет жизни.

И потому я взываю к твоему сердцу. Объятому пламенем, но способному любить и сопереживать:

Забудь об этой истории и не давай ей ход. А лучше скажи, что она произошла по твоей воле. Я всем скажу, что я долго просила тебя о чём-то подобном и ты решил всё же уважить выжившую из ума старуху. Поверь, этот поступок сочтут, безусловно, экстравагантным, но не более.

В свою очередь, могу пообещать передать тебе несколько интересных документов, что даст тебе власть над тремя родами высшей аристократии. Полную власть.

Надеюсь на твоё мудрое решение.

P.S. Раз уж я всё равно тебе написала, то пришли мне понянчиться малышню. В такой-то просьбе ты не откажешь старухе?

P.P.S. Если с этими милыми молодыми людьми случится что-то нехорошее, я обращусь к Ульриху. Поверь, мне есть чем заинтересовать старого лича. Ты же знаешь, как легко в нашей семье меняют императоров?

С искренней любовью и заботой.

Вдовствующая императрица Луиза шестая.

Император с нечитаемым выражением лица покрутил письмо в ладони. Бумага вспыхнула и опала хлопьями грязного пепла.

- Вы же Эрик, да? – Виктор обратился к адьютанту.

- Так точно, ваше величество!

- Эрик, вот как аристократ аристократу, скажите мне, что бы вы сделали с человеком, который растлил вашу бабушку?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Глава 6

- Бить себя не позволю. – Гринривер угрюмо смотрел на остальных участников загула. Те выглядели очень не добро.

- Ну, чисто технически, блядюшник сэр Ричард нам нашёл знатный. – Мирой находился в предельно спокойном состоянии. Бывают в жизни любого человека моменты, когда он уже ничего не может изменить. Например, когда вас проткнули саблей и она перерубила позвоночник. И вы не можете пошевелиться. Вот то же самое выражение было на лице мага. Не обреченность, смирение.