Новобрачная - Жюльетта Бенцони

– Конечно, есть, но… об этом надо рассказывать издалека. Я не уверен, что тебе это было бы интересно.

– Напротив! Я вас почти не знаю. Папа мне о вас говорил раньше, а также о «дорогой мамочке», потому что он вас обоих любил, но у него было мало времени, да и я его нечасто видела…

В серых глазах деда промелькнула едва уловимая печаль, которая на некоторое мгновение затуманила его взгляд, но ему удалось отогнать ее от себя, и он улыбнулся своей редкой улыбкой.

– Ну слушай!

Трудно поверить, когда смотришь на взрослого человека, что он мог быть ребенком, юношей. Во всяком случае, дед имел дар рассказчика, ибо Мелани сразу полюбила того молодого человека, историю которого он ей поведал. Эта история была похожа на все те истории других детей из богатых семей, отцы которых одержимы идеей строгого воспитания.

Отец Тимоти Депре-Мартеля также придерживался своих принципов. По семейной традиции полагалось, чтобы наследник был воспитан в иезуитской школе, а именно в колледже «Станислас» или в строгой школе «Отеи», но эта традиция восходила к ярому антиклерикализму, который, возможно, был порожден слишком большой узостью религиозного воспитания. Несмотря на уговоры матери, Тимоти переплыл Ла-Манш и оказался в колледже «Кенсингтон», где его воспитали джентльменом в наилучшем английском стиле, потом он продолжил свое образование в Оксфорде.

Юноша с легкостью подчинился этой жизни. Он любил Англию и почувствовал себя там еще лучше, когда у него там появились друзья. Во время каникул в Тедстоу у своего друга Трилоунея, он открыл для себя Корнуолл, и особенно океан.

Когда он закончил учебу, отец подарил ему путешествие вокруг Европы, но до того, как посвятить его в свои дела, послал в Соединенные Штаты изучать методы американских финансистов. Нью-Йорк находится на море, и Тимоти очень много общался с теми, кто любил парусно-моторный спорт. А за три года до этого, американский флот покрыл себя славой после подвига шхуны «Америка», которая победила в легендарном состязании вокруг острова Уайт парусный флот англичан.

Тимоти жил тогда в Англии, много слышал о поражении британского парусного флота, а в Нью-Йорке он увидел победоносную шхуну и был поражен ее формой. Он познакомился с архитектором Джорджем Стирсом и владельцем шхуны Джоном Коу Стивенсом и влюбился в парусники.

– Я дал себе слово, что в будущем построю корабль, похожий на «Америку». Ты не можешь себе представить, как я был сражен этим вытянутым носом, похожим на стрелу эспадрона. К тому же Стирс придумал сделать паруса из хлопчатобумажной ткани и машинным способом, вместо льняных обычных грубых парусов! Это было необычно… – «Аскья» похожа на «Америку»?

– Конечно, со временем инженеры внесли маленькие новшества. В 1888 году был создан корабль «Говернор» с пятью мачтами, а через два года появился «Жорж В. Уэллс» с шестью мачтами… Мой корабль действительно похож на «Америку». У него такой же черный корпус, но больше на одну мачту, в то время как у «Америки» их было только две, и паруса моей яхты красные.

– Почему?

– Такое было желание. «Аскья» носит имя вулкана. Мне казалось это очень впечатляющим… Чтобы утешиться после смерти твоей бабушки, я начал ее строить. Когда она была жива, я не очень много плавал. Она ненавидела море…

– Как так случилось, что вы, столько прожив в Англии и в Америке, не женились на иностранке?

Вдруг наступило молчание. Дед застыл в оцепенении, и глаза, всегда такие живые, погасли. Он отвернулся, и Мелани увидела, как его пальцы сжимают трубку. Почувствовав, что совершила бестактность, она тоже замолчала. Затем робко спросила:

– Я сказала что-то не то?

Он ей печально улыбнулся. У Мелани сжалось сердце от этой улыбки. Но все-таки это была улыбка.

– Нет, ты ничего не сказала плохого. Я действительно чуть не женился там, но отец решил этот вопрос по-другому. Я уже давно был помолвлен с Эрминой, «дорогой мамочкой», которая была дочерью высокопоставленного должностного лица, как ты знаешь. И я послушался…

– Извините, возможно, это не очень скромно… но это значит, что вы ее не любили?

Он серьезно посмотрел в эти огромные на маленьком личике глаза цвета спелой сливы, которые, в свою очередь, изучали его очень внимательно. Прежний Тимоти очень нежно улыбнулся:

– Признаюсь тебе, не с самого начала. Передо мной стоял другой образ, который мне трудно было забыть, но твоя бабушка была восхитительной женщиной. Со временем я ее полюбил, рождение же твоего отца сделало меня счастливым человеком.

– Но не рождение дяди Юбера?

– Конечно, тоже! Я не представлял тогда, что он будет интересоваться спортом больше, чем делами, и это его безразличие удвоило еще боль утраты Франсуа, но, к счастью, провидение мне послало Оливье Дербле. Ты его знаешь?

Нет. Мелани никогда не встречала еще дедушкиного заместителя. Знала только одно: ему было около тридцати, как-то дядя Юбер сказал, что он, вероятно, родился прямо на бирже и никогда ее не покидал, а мать вздыхала, когда заговаривали о нем, и говорила, что не встречала человека скучнее… но она этого деду не сказала.

– Я тебе его покажу скоро, – сказал в заключение дед. – Он личность заметная… Кстати, о чем я тебе рассказывал и как наш разговор зашел об этом? Кроме того, уже поздно, – добавил он, подняв глаза к часам в медном корпусе, которые висели на одной из стен каюты-салона. Иди скорее спать!

Мелани спала долго, и солнце уже было высоко, когда проснулась и вышла на палубу, которая раскачивалась теперь на больших волнах Атлантического океана. Побережье совершенно изменилось: не было больше пышной зелени, спускавшейся прямо к морю, не было маленьких бухточек с высокими кранами, цапель и морских птиц, виднелась только отвесные прибрежные скалы, покрытые скудной травой, и рифы, обтесанные западными ветрами. Порты были не-многочисленны и, по мнению Морвана, рулевого, совершенно недоступные в непогоду.

– К счастью, мы ненадолго в этих местах, – сказал он девушке доверительным тоном. – Корабль очень солидный, быстроходный, но буря испортила бы вам впечатление. Да, месье Тимоти очень хочет вам показать Тинтагель!

– Разве это интересно?

Он переложил жевательный табак за другую щеку, сплюнул за борт коричневую слюну и сказал:

– Конечно, да. Это такое место, которое, раз увидев, не забудешь…

И действительно, высокая скала Тинтагеля, у подножья которой океан стонал, как привязанный дракон, вызвала крики восторга у Мелани. Старинная разрушенная крепость графов Корнуолла, вероятно, построенная еще во времена норманнов возле античного монастыря, величественная, великолепная громада, пропитанная историей и овеянная легендами, казалась вышедшей из романа о Рыцарях Круглого Стола. Здесь красавица Игрен родила короля Артура, король Марк застал однажды вечером свою жену Изольду в объятиях Тристана, а под скалами открывался вид на пещеру волшебника Мерлина.