Генерал армии Черняховский - Владимир Васильевич Карпов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
56-му танковому полку майора Герко было приказано занять оборону левого боевого участка — от Слободы Псковской до западного берега р. Волхов у Юрьева.
Протяженность первого оборонительного рубежа —10 километров, а удаленность его от города — 3–4 километра.
Свой командный пункт Черняховский выбрал на западной окраине города, запасной — в Новгородском кремле.
Командир корпуса уточнил свой приказ, для лучшего управления обороной он разбил ее на три сектора, начальниками секторов назначил командиров полков дивизии Черняховского.
Иван Данилович, как обычно, отправился на передний край, в полки, проверять, как поняли задачу, и, самое главное, поговорить с людьми. Он понимал, без танков и артиллерии оборона «по-пехотному» будет весьма тяжелой, все будет зависеть от стойкости людей.
Генерал Кузнецов в своей книге уловил эту «пехотную» особенность предстоящих боев и приводит такой эпизод:
«В прежних боях комдив появлялся среди своих танкистов в танке, в примелькавшемся всем темно-синем комбинезоне, а теперь пришел к ним пешком, в накинутой на плечи армейской плащ-палатке. Своим видом и поведением Черняховский подчеркивал, что все они теперь бойцы пехоты.
— Ну как, “царица полей”, знаете, за что драться будем? — остановившись у окопа, спрашивал Иван Данилович.
— Знаем, товарищ полковник. За древний русский город Новгород.
— Правильно. Не подведете?
— А разве мы когда подводили? — в тон комдиву отвечали бойцы.
— Тогда порядок. Защищать город будем до последней возможности.
Черняховский тряс солдатам руки и под веселое оживление шел к следующему окопу. Он верил: ни трусов, ни паникеров в дивизии не будет, каждый выполнит свой долг до конца».
В подготовке к обороне Новгорода еще раз проявился командирский талант Ивана Даниловича. Он предвидел, что времени у него очень мало, и поэтому без детальной разработки марша из района сосредоточения поднимал части по тревоге и отправлял на полученный в приказе рубеж обороны. Он приказал частям не брать обременительных тыловых и хозяйственных средств — только боеприпасы и кухни. И скорее, скорее вперед!
И вот предвидение комдива полностью оправдалось — в первой половине дня он успел побывать в двух полках, а во второй половине на не окрепшую еще в земляных работах оборону обрушился артиллерийско-минометный шквал.
Отвечать на этот обстрел нечем — в дивизии Черняховского не было артиллерии! Командир корпуса подчинил артиллерию 128-й стрелковой дивизии. Связаться с ней, переместить, поставить задачи требовало времени. А противник атаковал большими свежими силами и к вечеру овладел Новой Мельницей.
Начальник обороны города уточнял задачу и подчеркивал ответственность, несмотря на трудности:
«28-й танковой дивизии, усиленной артиллерией, продолжать упорную оборону рубежа Григорово, Новая Мельница, Аркажа. Одновременно занять силами до батальона крепостные стены кремля и подготовить к обороне здания западной половины города. Речь идет об упорной обороне, до последнего предела».
Требования командира корпуса Черняховский выполнил полностью. Для обороны кремля выделил наиболее устойчивую часть — разведывательный батальон капитана Котова. Начальником обороны кремля назначили капитана Пашкова, военкомом — старшего политрука Данченко. Создал гарнизоны намеченных к обороне домов (от двух-трех человек до отделения). Ознакомил людей со своими объектами, планом и характером действий в случае проникновения противника в город. Приспособил к обороне стены кремля, установил на них необходимое количество бойцов с ручными пулеметами, гранатами, бутылками с горючей смесью.
Утром к артиллерийскому обстрелу прибавились бомбардировщики. Иван Данилович со своего НП на одном из городских домов видит большую часть обороны, всю в дыму и разрывах. Как же тяжело там его дорогим солдатам и командирам!
Хочу напомнить давнюю традицию русских командиров — быть там, где труднее всего подчиненным. Но на этот раз я имею в виду не Черняховского — к нему на НП прибыл начальник штаба фронта генерал-лейтенант Ватутин.
— Жарко? — спросил участливо.
— Аж пар из голенища! — пошутил Черняховский, забыв в горячке боя о субординации, а когда хватился, попытался доложить: — Товарищ генерал, 28-я танковая…
— Ладно, Иван Данилович, вижу — сейчас не до этого. Сразу хочу вас обрадовать, прибыл не с пустыми руками. Пригнал два тяжелых КВ.
— Спасибо, товарищ генерал, теперь у меня будет небольшой резерв — ваши два КВ и еще из ремонта вытащил пять БТ.
Ватутин стал серьезным и сказал:
— Командование вам помогает не только добрым словом, мы нанесли контрудар из района юго-восточнее Старой Руссы в северо-западном направлении. К вечеру 14 августа контратакующие войска 34-й и 11-й армий продвинулись до 60 километров, глубоко охватили правый фланг старорусской группировки противника и создали реальную угрозу его войскам, вышедшим в район Новгорода.
Как человек, понимающий, в каком тяжелом положении находится дивизия, добавил уже не строго, а тепло, по-товарищески:
— Надо продержаться здесь дня два-три, кроме вас — некому!
Черняховский очень обрадовался, что положение не безвыходное, соседи успешно наступают, да и доброжелательный тон Ватутина вселял надежду, и, как человек искренний и горячий, он воскликнул:
— Новгород не отдадим немцам, будем стоять до последнего вздоха!
— Вот и славно! — одобрил Ватутин. — Ну, желаю вам всего доброго! Помчусь двигать вам помощь на севере.
А на передовой тем временем бой все разгорался и усложнялся. Гитлеровцы несли большие потери, но подводили новые резервы и продолжали наращивать свой удар. Вместо двух отмеченных ранее, обессилевших полков немцы подтянули теперь до двух дивизий, их поддерживали танки и авиация. Силы дивизии Черняховского, и до этого несоизмеримо меньшие, все убывали. Поддерживать их было некому.
Вечером после мощной артиллерийской и авиационной подготовки немцы предприняли тринадцатую по счету атаку. Наступали самые тяжелые минуты. Не было больше мин, кончились снаряды. На отдельных участках фашисты ворвались на позиции дивизии.
И тогда Черняховский повел в бой свой танковый резерв. Танки врезались в самую гущу вражеской пехоты, расстреливая ее в упор и давя гусеницами. Не ожидая команды, воины выскакивали из окопов и, бросившись в контратаку, уничтожали врага ручными гранатами и в рукопашной.
После этой контратаки от дивизии осталась одна треть личного состава. Черняховский доложил об этом командиру корпуса и попросил разрешения отвести уцелевших в город.
— Так мы выполним приказ — город не сдадим. А если остатки дивизии сомнут на этом рубеже, немцы войдут в Новгород беспрепятственно.
Генерал Коровников разрешил перенести оборону в город. Черняховский перенес командный пункт в Новгородский кремль, в Софийский собор. Вражеская авиация группами по 15–20 самолетов продолжала бомбить городской вал, куда отошли остатки полков.
