Снова в детство (СИ) - Леккор Михаил

— А я что с этого буду иметь?

— Я тебя тоже поцелую, — с насмешкой указала Мария на красную цену посредника. Ванька заведомо стал ругаться на публику, покраснев. Остальные, потрунивая, смеялись и шутили. А я с досадой посмотрел на уходящую девушку. Вот ведь гадина, а задницей-то как крутит, знает, что смотрю, играет своими девичьими прелестями. И как с такой madmuazelпоспоришь? И что, спрашивается, проходила? Деревенского парня на торт подловить? А ты не высоко себя ставишь, господин бывший декан?

Уважаемые читатели! Бесплатная часть 1 романа серии закончена!

Глава 9

Утро следующего утра было солнечным, а потому для зимы невольно морозным. В феврале светило поднималось по небосклону уже высоковато даже для Среднего Предуралья, но утренники были холодными, я бы даже сказал, откровенно морозными, и поэтому с учетом такого условия, старт лыжного соревнования был назначен на двенадцать часов.

То есть прямо в полдень. Самая светлая и самая теплая пора. А закончат быстро, морозные сумерки не успеют воцарится. В конце концов, 15 километров для лыжников это не так уж и много. Если только организационный момент не затянется

Алексей, заранее зная это, заставил всех позавтракать поплотнее. Благо завтрак был по-шведски и каждый брал, сколько хочет и чего хочет. Конечно, в конце 1980-х годов шведская система была еще широко не известна. Повара просто объявили, что завтрак будет свободный, каждый сам берет с раздачи искомое. Но сущность завтрака от этого не изменилась.

Лично я взял шкворчашую на плите яичницу, питательное какао и даже на взгляд вкусные блины с вареньем. Посмотрел на укоризненный взгляд тренера Алексея, добавил еще две сосиски по-баварски. Все, больше не просите, элементарно в желудок не влезет. Он не безразмерный.

Однако физрук, несмотря на мои искренние протесты, сунул в кульке еще два пирожка. Вот ведь гад, куда я это положу в ЖКТ, разве только в прямую кишку, м-гм?

Девушки, кстати, ели не многим меньше парней. По-деревенски, не жеманничая. Какой там жирок с такой физподготовкой! Свое бы сохранить, а то костлявые тоже не нравятся парням…

Поели, сунулись на улицу, махая кульками с пирожками. Алексей с дополнительным завтраком пристал не только ко мне, но и к остальным. С ним нехотя согласились, но и в желудок класть не торопились. Учитель тоже не настаивал, излишне не ругался. Потом покушаете, было бы что под рукой!

На улице особо не понравилось, очень по зимнему морозно, да еще колючий ветер. Ну его к аллаху, лучше в помещение, раз есть такая возможность!

Пока мазали — перемазывали мазь на своих лыжах, пока слушали лекцию физрука о «международном положении», стало уже одиннадцать. Алексей вообще-то рассказывал много интересное, особо для пьяниц, которым он дал последнее предупреждение, но и болтологии было достаточно.

А так, сказал еще много об особенностях юниорских трасс пгт Игра — мальчиковой (15 км) и для девчонок (10 км). Их специфике в игринском варианте.

А в конце мягко, но многословно обругал лично меня и в присутствии всей команды. Мария Пушина действительно оказалась любимой дочкой главного тренера сборной Удмуртии и оказывала на него довольно большое влияние, о чем знали все близлежащие. То есть не то, что совсем, но если она кого-то невзлюбит, то хана!А ты вчера и себя подставил, и все наше село. Теперь она может не возлюбить всех выходцев с. Зура! Кто ты после этого?

Я удивился. Тот же Алексей недавно так плакался, что за все годы школьной работы я у него оказался первым зримым кандидатом в сборную из нашей школы. Зачем же плакаться по тому, чего и так нет? Крокодиловы слезы лил?

— А-а! — махнул рукой на мои вопросы физрук и пояснил, что он много обо мне рассказал, хвалил меня, как мог, но в итоге вчера она все равно ушла из нашей мужской спальни в откровенном гневе. Сущая ведьма на дьявольской метле в шабаше. И виноват в этом конкретно я, такой белый и пушистый!

Пришлось прилюдно покаяться, посыпать пеплом главу, в жизни просто именуемую башкой. Сам я, тем не менее, не очень-то напрягался, понимая, что будет в любом случае решено на будущей лыжне. Пройду хорошо — наверняка меня все простят и даже Мария. Нормально пройду, похлопают по юношеской щеке, а кое-кто даже поцелует. Не пройду победно и даже средне, что ж, так в 17 лет еще и другие дороги наличествуют. Ели что, пойду опять в мой ГГПИ и повторю карьеру доблестного педагога и немного ученого! Чего плакаться зря?

С этим настроением и пошел на местный старт — присмотреться и подготовиться. Собственно, порядок самой гонки был уже подготовлен учителями, и нам, участникам, ничего не оставалось делать. Зам-мечатльная спортивная демократия! Хотя мне-то что. Надел тряпочку с номером 112 на грудь и спину поверх теплой компактной куртки и прошел к оному старту. Номер означал порядок бега и твое место в нем.

— Нормально получил порядковый номер, — прокомментировал Алексей Митрофанович, — как раз где-то посередине. Давай, теперь все зависит только от тебя!

Пошел, одев черные очки. А то уж под лучами ожившего солнца снег сильно сверкал, аж глазам было больно. Я сосвоими старческими знаниями знал, что это не только неудобно, но и осложняется различными глазными болезнями. И даже куриной слепотой. Поэтому и схватил торопливо свои очечки. Не хватало еше по такому пустяку пострадать!

Со стартами выпускали двойками, но, в связи с большим количеством участников, очень с небольшими промежутками через десять секунд. Поэтому, как я и ожидал, первые километры шли, а, точнее, быстро катили в общей массе, кое-как перемешавшись. Я своего напарника быстро потерял. Толи он ушел вперед, толи отстал, не знаю.

Меня вскоре беспокоила уже другая проблема. Катили все вместе, масса активных, но все равно бестолковых детей, наверняка будут столь же массовые столкновения. А это уже, что не говори, а конец. Если даже каким-то чудом не упадешь, времени потратишь много, чтобы оказаться в верхушкепелетона.

Поэтому вопреки вчерашним планам пройти спуск осторожно, но сравнительно быстро, спускался я отвратительно медленно, постоянно учитывая участников, как впереди, так и сзади. Все опасны!

Времени на это тратилось много, наверняка я по хронологии не попадал даже в двадцатку лучших. Зато мне удалось пройти целых три кучи малы из торопыг. Особенно крупной оказалась третья. Как там у Лермонтова в «Бородино» — смешались ноги, руки, головы. Нет, кровь здесь не текла. По крайней мере, ее было сравнительно мало. А так, масса тел, рук, ног, лыж, палок. Лыжники, с матерщиной пытавшиеся выбраться. Все было впечатляющее и почти ужасное. Прошел около них по целине, про себя мурлыкая веселую песенку о несчастной маркизе и о количестве несчастий в ее хозяйстве.

Нет, я совсем не хотел над ними поиздевнуться. Или цинично порадоваться отсутствию сломанных конечностей. А вот получить радость по поводу своей целостности очень даже хотел.

Ура, я миновал все эти завалы! Как говорится, минуй нас Бог и вешняя любовь, и горький стыд и скорбное веселье. Поэт прошлого, конечно, имел немного другое, но что поделать, августейший царь (или условно демократический генсек) были далеко, а проблемы текущей жизни совсем рядом и оказались очень даже болезненны.

После третьей груды из лыжников идти стало заметно проще. Ведь количество идущих участников уменьшилось. Появилась возможность не только увеличить скорость, но и полюбоваться окружающей зимней природой Приуралья.

А то лишь увидел белизну и все. Точнее, разумеется, снежная равнина сама так больно ткнула этой самой белизной в глаза, хоть беги отсюда. А ведь природа у нас всегда замечательная, хоть и не такая излишне яркая во все сезоны года. Даже зимой. Ведь смотришь и не на смотришься. Вековые громадные ели, сиротливые березки, уснувшие ручьи, едва угадывающие под метровыми слоями снега. Ах, смотрел бы и любовался, да надо бежать к желанному финишу.

С опозданием подумал, что это и есть, наверное, еще одна цель лыжных гонок, пусть и второстепенная, — прошвырнуться по зимнему лесу, по зимним полям, одухотвориться заснувшей природой. Ибо ни что так не заставляет умиротворять душу, как картина одного края.