Два миллиона (сборник) - Сергей Шапурко

– Помните, мы в начале года вагон очень дешево купили? – девушка спустилась со сложного сооружения из стульев и подошла к столу.

– А где он сейчас?

– Наверное, там же где и был – в тупике, на товарной станции.

Вагон, о котором шла речь, имел свою весьма интересную историю. Он не был куплен, как говорила Оля, а попросту был угнан с одного из многочисленных полустанков необъятного южного края. Номера перекрасили, документы новые выправили и пустили его в дело.

Продав его несколько раз различным фирмам, его благополучно спрятали на товарной станции в соседнем городе и объявили без вести пропавшим. Через месяц, когда страсти несколько поутихли, вагон со спиртом был опять же несколько раз продан и снова обрел новых хозяев лишь на время.

Сторожа у вагона менялись с калейдоскопической быстротой – не всякий русский мужик выдержит близкое соседство со спиртом. А спирт был техническим, вот и травились они потихоньку, освобождая рабочие места для следующих соискателей.

Однажды вагон, из-за ошибки сцепщика, был отправлен на Восток страны и благополучно совершил рейс до Челябинска и обратно. Причем, так как на нем не было написано, что он имел в своем нутре спирт, вернулся он целым и невредимым. После этого случая его, от греха подальше, отогнали в самый дальний конец железнодорожной станции, и сварщики приварили его к рельсам.

Одним из качеств Николая, всецело принадлежащего душой и телом к неугомонному русскому народу, было вечное и навязчивое желание весело проводить время. И только периодические трудности с наличностью не давали воплощать в жизнь это всепоглощающее желание в полной мере.

Напоминание о вагоне прервало дремоту мозга, и мысли потекли в направлении возможных вариантов извлечения прибыли. Можно ведь было еще раз продать неожиданно нашедшийся спирт.

– Ольга, – обратился он к секретарше, – а кто сейчас в Трансбанке директор?

– Был – Повальнюк, а сейчас – не знаю.

– А зам кто?

– Миронова Алла Ивановна.

– Это та, что учительницей в шестой школе была?

– Да.

– Так я же ее в свое время… того, – сказал Живцов и осекся, посмотрев на ставшие недобрыми глаза Ольги.

– … в ресторан водил, – и, видя, что взгляд секретарши не утратил подозрительности, добавил, – когда кредит выбить надо было на закупку пиротехники.

Секретарша, которой босс уже несколько раз обещал продвижение в их личностных отношениях, не стала устраивать сцен, помня о разумности в поведении и чтя Кодекс Закона о труде.

Николай Николаевич незамедлительно отправился в головной офис Трансбанка.

Зайдя в кабинет замдиректора, он фамильярно присел на край стола, слегка ущипнул за щеку Аллу Ивановну и, улыбнувшись, спросил:

– Не скажешь ли, красотка, а почем в Одессе рубероид?

Алла Ивановна, усилием воли подавив в себе позитив, вызванный приходом приятного ей человека, нахмурилась и ответила:

– С тех пор, как мы с тобой последний раз виделись, сильно подорожал.

– Это все происки конкурентов. Я вас умоляю! Мы готовы торговать на приемлемых условиях.

– Это, как вы понимаете, уже невозможно.

– Чушь абсолютная! Все возможно в этом величайшем из миров, когда дело касается двух сердец, которые волею обстоятельств были разлучены безжалостной судьбой…

– Коля, стоп! Ты сейчас меня так словесной шелухой засыплешь, что и выбраться не смогу.

– Ах, значит это для тебя шелуха!..

– Говори, зачем пришел, мне работать надо.

– На тебя посмотреть.

– Конкретней.

– Кредит нужен. Хотим дом многоэтажный строить.

– Обеспечение какое?

– Алла, ну ты же знаешь…

– Потому и спрашиваю, что знаю.

Коля встал со стула, подошел сзади к Алле и, крепко обхватив ее за плечи, прижал к себе. С томным придыханием зашептал в самое ухо:

– А моего слова тебе не достаточно?

Алла Ивановна была ответственным и знающим работником, но несмотря на это оставалась женщиной, к тому же не замужней.

– Коля, отпусти. Ты же знаешь правила. Я от них отступить не могу. Под кредит необходимо обеспечение.

– Есть у меня цистерна со спиртом.

– Неплохо, конечно. Но этого мало.

– Ешкин кот! А чего же тебе еще надо!

– Что-нибудь из недвижимости.

Не успела сидящая на подоконнике муха сделать хотя бы один взмах крыльями, как у Живцова был готов план дальнейшего продвижения к заветному кредиту.

– Я же дом себе строю. Коробка уже готова. Отделка осталась. Вот тебе и обеспечение, – беззастенчиво врал коммерческий директор.

– Покажи.

– Поехали.

Сев в машину, Николай медленно погладил по коленке Аллу Ивановну и, слегка прищурив глаза, спросил:

– Может вначале по бокалу шампанского?

– Не-е-ет, – неуверенно ответила банкирша, – вначале – дело, а потом посмотрим…

Выехав за город, Живцов направил машину к первому попавшемуся недостроенному дому, и сказал Алле:

– Вот дом. Поехали за кредитом, – и дополнил свое предложение довольно таки жарким поцелуем.

Алла Ивановна, когда спала легкая поволока с глаз, встряхнула головой и сказала:

– Теперь цистерну показывай.

– Аллочка! Туда же ехать полчаса.

– Поехали, – заупрямилась Миронова.

– Мама не горюй! Хорошо. Но на личное общение у нас останется гораздо, подчеркиваю, гораздо меньше времени.

– Давай, давай, деятель, жми на газ.

До товарной станции примчали намного быстрее означенного Николаем срока.

Цистерны не было. Но и здесь Живцов не стал впадать в отчаяние, а молча взял за руку Аллу Ивановну и повел к начальнику станции, чье участие в исчезновении явно прослеживалось.

Как выяснилось в результате опроса, проведенного среди попадающихся по пути дорожников, руководитель раздолбанного товарняка, как не сложно было предположить, недолго взирал на бесхозную цистерну. Он вначале продал ее содержимое, а потом и ее саму сдал в металлолом.

То, что ему предстоит сложный разговор, начальник станции понял по лицу вошедшего в его кабинет резкого в движениях разгоряченного мужчины плотного телосложения. Оставшаяся в коридоре Алла, услышала сквозь слегка приоткрытую дверь короткий, но весьма эмоциональный диалог, потом хлопки, какие бывают, когда хозяйки выбивают подушки, и спустя некоторое время увидела выходящих из кабинета мужчин.

Начальник станции, пылая щеками, переминался с ноги на ногу. Николай Николаевич вытирал кулак носовым платком.

– Аллочка, цистерну, оказывается, в вагонное депо отогнали – тормозные колодки поменять необходимо. Правда? – обратился коммерсант к железнодорожному работнику. Легкая угроза в голосе читалась, но не была уж очень явной.

– Да, да, конечно, – торопливо ответил начальник станции и виновато потупил взор.

– Это не надолго, Аллочка. Дня на три, – Коля взял даму под руку и препроводил к автомобилю.

В банке проблем не возникло – кредит был выдан в сжатые сроки, и небольшая его часть была с блеском потрачена этим же вечером в лучшем ресторане приморского города.

На следующее утро, посчитав дальнейшее пребывание в провинции лишенным всякого смысла, Николай Николаевич сел в поезд и двинулся в Москву.

В пути

Сколько человеку необходимо денег для счастья? Вечный вопрос. Философы решили, что счастлив тот, кто умеет довольствоваться тем, что имеет, и на этом успокоились. Однако, чрезмерная обобщенность формулировки не удовлетворила подавляющее большинство сознательных граждан и не пресекла их ежедневные попытки хоть как-то улучшить свою жизнь.

Девяностые годы вроде бы и дали бывшим винтикам социалистического механизма неплохие шансы стать хозяевами своей судьбы, но и санитары общества, «волки» городов не дремали. С бритыми затылками, аккуратно одетые с застывшими взглядами и скудным лексиконом, они тоже имели свои виды на доходы граждан. И вновь народ не обрел счастья и благоденствия. Что, честно говоря, и не удивительно для такой загадочной и нелогичной страны.

Россия конца двадцатого века напоминала Древний Рим времен упадка. Она, как забытый на перроне чемодан, стояла на отшибе мира, а мимо проносились экспрессы истории. Ветер гонял по давно не убираемым улицам мусор и выброшенные за ненадобностью людские надежды.

Но стоит заметить, что столица страны – Москва во все времена жила неплохо. Даже когда под стенами города стояли хан Батый, Наполеон или Гитлер, желающих расстаться с московской пропиской было немного. Постперестроечный период был не ахти какой радостный, но все же переживался жителями столицы так, как молодой человек могучего здоровья переносит легкую простуду.

Подъезжая к Москве, Николай надел костюм, повязал галстук и вышел в туалет отдать дань физиологии. В кабинке, которая хронически не отвечала санитарным нормам, он достал из нательного пояса деньги и еще раз их пересчитал. Сумма была приличная – более полумиллиона долларов.