Мир Сценариста. Трилогия (СИ) - Погуляй Юрий Александрович

— Ну офигеть, — вырвалось у меня.

Вы открыли Священную Рощу

Вы получаете опыт за исследование территорий.

Прогресс текущего уровня — 94%

Посреди поляны красовался выложенный из камня алтарь с огромным железным чаном сверху. Над чаном головою вниз висел мертвец.

— Ну офигеть… — повторил я. Вырезанные в потемневшем от времени дереве лики местных богов смотрели на меня. Рты вымазаны чем-то черным.

Хотя кому я вру. Если на поляне вокруг идолов чан под трупом, то ничего кроме крови в пищу небожителям не предлагали.

Вот вам и мирные северяне. Вот вам и уютные поселения. Как вчера на ярмарке меня привечали местные жители, так же лихо и самозабвенно они, должно быть, радовались, пока тут кому-то резали горло.

Я попятился, сопровождаемый вырезанными глазами идолов. Тут разные боги воплощения нашли. Гневающиеся, смеющиеся, мудрые, вроде бы добрые. Но рот-то у каждого в крови. Не моя религия, не.

Развернувшись, я пошел обратно. Ладно. Ладно, Егорка. Пренебречь, вальсируем. Твоя вылазка все-таки кое-что прояснила. Еще немножко пройду по дороге, а там и возвращаться не грех. Пять процентов получил? Получил. Про задохликов разузнал? Разузнал. Потенциальный квест нашел? Нашел.

На середине пути к дороге я столкнулся с мужиком в просторном одеянии. На выкрашенным в белое лице чернели обведенные углем глаза. Бритый жрец прошел мимо, даже не глянув в мою сторону. А я весь обмер, прикидывая как буду его резать, если он сделает хотя бы одно резкое, или подозрительное, движение. Нервы на пределе.

Что если они и задохликов так вешают?

Чего это я так прикипел к этому определению, кстати? Надо себя чуточку больше уважать.

Выбравшись на дорогу, я свернул направо, но в течении часа так ничего нового и не обнаружил. Лес и лес. Впереди виднелись просветы, но время уже поджимало. В путешествии всегда есть минус — дорога обратно. Особенно, когда она пролегает по тому же маршруту.

Я остановился посреди щебета птиц и шума деревьев. Просвет. Ну обидно будет, если сейчас отверну, не дойдя минут пятнадцать. Надо же узнать… Не идти же потом несколько часов просто ради этого? Все ж рядом!

Через пятнадцать минут хода я дал себе еще пятнадцать. Просветом оказался спуск в низину, где лес превратился в бурелом. Однако дорога шла круто вверх, и там уж точно должно было быть что-то новое.

По прошествии пятнадцати, накинул еще десять, ибо опять увидел просвет. Дал себе слово, что на этот раз, если это спуск, то ну все к лешему — возвращаюсь назад. Ноги уже гудели. Устал, давно столько не бродил.

Когда я вышел к озеру, то обомлел.

Вы открыли Великое Озеро

Вы получаете опыт за исследование территорий.

Прогресс текущего уровня — 99%

Процент! Один процент! Да что ж за издевательство-то?

Дорога шла по левому берегу озера. С воды дул сильный ветер, охлаждая разгоряченное тело. За просторами синели горы. За день не дойти. Как Стас с приятелем добирались тогда до перевала? Водная гладь тянулась на много километров. Противоположный берег казался зыбкой черточкой, будто озеро упиралось прямо в скалы.

На мысу, километрах в шести слева, я разглядел несколько строений. Дорога проходила еще через одно поселение. Совсем небольшое. Наверное, еще пять процентов, но шансы что в конце концов ночь застанет меня в лесу, когда оттуда выберется то большое и гнилое — были слишком высоки. Можно вспороть себе горло, конечно. И меня точно швырнет обратно на поле. Вряд ли тут много мест возрождения.

Организм тряхнуло от одной мысли про смерть. Дышать стало труднее, в висках застучало. Нет, играть с этим я, конечно же, не буду. Судя по последней смерти — запас нервов у тела не бесконечный. Приступы возвращаются. Это меня, конечно, не убьет. Но добровольно вызывать себе панические атаки — отказываюсь.

Зло ощерившись, я мотнул головой и зашагал обратно в Бергхейм. Завтра буду вторым уровнем. Это точно! А там уже можно и дальше отправиться. Но прежде расспросить Стаса — что еще есть в округе и собрать весь возможный опыт, раз все так сложно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Когда небо стало темнеть — я спускался к тому поселению бондов, где сцепился с Олафом. Солнце свалилось за горы. Небо приобрело зловещий оттенок. Дома притихли. Наверное, во всех деревнях с заходом такое происходит, но тревожная чуйка внутри отметила наглухо закрытые ставни на окнах. Видимо, не только мы запирались на ночь от неведомого.

Я уже порядком устал, но постарался хоть как-то ускориться. Ноги болели. Сумерки накатывались стремительно. Где-то завыла собака, и ей ответили собратья.

По телу пробежался холодок.

С холма, куда я направлялся, спускалось два огонька. Вблизи это оказались двое воинов. Карлы с вопросительным уровнем.

— Они идут, — сказал один из них, когда мы поравнялись. — Ты зря выбрался.

Оба держали в руке по факелу, свет блестел в глазах в масках шлемов.

— Лучше беги, — посоветовал другой.

И воины прошли дальше, спускаясь к поселку. Изумительно. Нет чтобы предложить помощь страннику. Проявить человеколюбие.

Я перешел на бег. Ну, если так можно было назвать торопливое ковыляние. Взобрался на холм и вокруг стемнело. Все стихло. Из долины позади несся вой псов.

— Это игра. Это игра, — сказал я себе, вышагивая по дороге. — Игра. Игра.

В лесу что-то хрустнуло. Ой-ой.

Я вытащил меч, вслушиваясь в тишину. Остановился, озираясь. Чаща окружила меня. Дорога едва угадывалась и по обе стороны от нее что-то шуршало. Что-то двигалось во тьме.

Осторожно сделав первый шаг, с оружием в опущенной руке, я пошел дальше, вглядываясь в окружающий мрак. Всегда любил ужастики, но только когда в собственном доме, с чашкой чая, и зная, где лежит купленный когда-то ствол. Брал незаконно, но, если вдруг что, способ его приобретения окажется самой меньше из возможных проблем.

Но теперь, в черном лесу, окруженный шорохами и далеким тоскливым воем десятков псов — ужасы перестали быть интересным жанром.

В темноте люди становятся совсем крошечными. Мгла заполняет окружающий мир и будто уменьшает каждого, в нее попавшегося. Можно стать частью мрака, можно раствориться в нем. Но только свет дает тебе ощущение прежних размеров.

И он же в ночи делает тебя одиноким. Так что, будь у меня факел, пользоваться им я бы не стал. Черные деревья стали гигантскими монстрами, с картин Бориса Гроха, они наклонялись над дорогой, изучали перепуганного путника и нерешительно тянули к нему колючие лапы.

Лес ожил. Он вскрикивал ночными птицами. Он подрыкивал. Он хрустел валежником, под ногами неведомых обитателей.

Небо чуть посветлело — луна выползла на ночную вахту. Или же ее загораживали облака. Чаща вокруг стала еще зловещее.

Я шагал через перелесок, сдерживая дыхание и стараясь не шуметь. Слева и справа среди деревьев кто-то был. Они будто преследовали меня. Сопровождали. Вот сколько раз бывал в лесах, в пору увлечения туризмом, никогда нигде инфернального не боялся. Самый страшный зверь в чащобе — это человечек. Нет людей — нет проблем.

Когда лес закончился, я увидел Бергхейм. Над воротами да на сторожевых вышках горели огни. Призрачный свет луны преобразил родные края в какое-то жуткое, потустороннее царство. Вроде бы тот же вересково-каменные поля вокруг, но при этом…

Внизу, где-то на полпути к Бергхейму, среди чахлой поросли, застыла черная тварь. Даже отсюда она казалась огромной. Сгорбленная, массивная. Она стояла, замерев, и две длинные, ненормально длинные руки, каждая толщиной в человека, шарили по земле вокруг. Послышалось цоканье по камням. Когти? Даже на таком расстоянии слышно?!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Позади зашуршало. Я обернулся, выставив перед собою меч. Вот влип. Вперед нельзя. Назад — не пойду. Мало того, те кто сзади могут и сами сюда выйти.

Тварь в поле оперлась на руки и поползла в мою сторону. Зашуршали сворачиваемые под тушей монстра камни.