Тринадцатая Ева - Антон Леонтьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Та ничего не отвечала, ножками стула сшибая куски покрытого трещинами стекла, которое торчало из рамы.
– И что вы хотите этим доказать? – продолжил Аркадий Ильич. – Разве только то, что нам нужно позаботиться о решетках и на последнем этаже – до сих пор мы считали это ненужным. Ну давайте, прыгайте вниз! Карниза, как вы видите, нет и в помине! А до земли добрых десять метров! Прыгайте, что же вы!
Даша понимала, что не прыгнет. Но и сдаваться не хотелось. Люди в белом окружили хныкающего мужчину и куда-то потащили его.
– Что с ним будет? – спросила девушка, а Аркадий Ильич произнес:
– Ничего хорошего! Придется повторять терапию, потому что все мои труды пошли насмарку. И виноваты в этом вы, Дашенька.
Он усмехнулся и добавил:
– Так что прекращайте фрондерствовать. Поставьте стул и пойдемте завтракать. И вы получите ответы на все интересующие вас вопросы!
Разве она могла верить этому типу? Нет, не могла. Но был ли у нее выбор?
И все же она поставила на пол стул, а Аркадий Ильич произнес:
– Отлично! Как видите, никто на вас не бросается! Это, надо сказать, вы на всех кидались, словно сумасшедшая, Дашенька!
– Потому что вы отказались сообщить, где я нахожусь и по какой причине! – сказала она.
Аркадий Ильич распахнул дверь:
– Ну, идемте. Я же обещал, что вы получите ответы на все вопросы!
Они прошествовали по коридору, который был заполнен облаченными в белое сотрудниками. Никто из них и не думал кидаться на Дашу, что было отрадно.
Они спустились на третий этаж и оказались в огромном, стильно обставленном кабинете Аркадия Ильича – о том, что это так, свидетельствовал его писанный маслом портрет.
Даша заметила на столике обильный завтрак, и Аркадий Ильич сказал:
– Вижу же, что вы голодны. Так что приступайте!
Даша колебалась, а врач, вздохнув, взял булку и отправил ее в рот.
– Никто вас травить не намеревается! Вот, видите, на пол не падаю и ножками в предсмертных судорогах не дрыгаю. Вот кофе, вот чай, вот сок, вот минеральная вода. Сами выбирайте, что хотите пить. Или вы думаете, что все отравлено?
Он был прав. Даша налила себе чая и сока и с наслаждением впилась зубами в плюшку с изюмом.
– Так где я нахожусь? – произнесла она, отпивая обжигающего кофе. – И почему?
– Это уже два вопроса! – хохотнул Аркадий Ильич. – Но, так и быть, отвечу на них. Вы находитесь в частном санатории «Эдемский сад», расположенном под Москвой. Санатории, который специализируется на излечении некоторых душевных заболеваний…
Даша едва не подавилась кофе. Прожевав плюшку и отпив сока, она спросила:
– С какой стати?
– Это уже третий вопрос, Дашенька! – сказал ласково Аркадий Ильич. – Вы находитесь здесь, потому что вы, увы, страдаете душевным расстройством!
Произнес он это мягко, но глаза за стеклами очков сверкали воинственно.
– И кто это утверждает? – спросила, холодея, Даша. А Аркадий Ильич без ложной скромности заявил:
– Я! Но вы кушайте, Дашенька, кушайте! Подлить вам кофейку?
Он уставился на чашку, которую девушка сжимала в руке, и заявил:
– Кстати, не рекомендую вам снова плескаться горячими жидкостями. Потому что удрать все равно не получится. Первый раз, так и быть, я прощаю, хотя вы, надо сказать, серьезно двинули меня по чреслам. Но во второй раз придется вас наказать!
– Наказать? – повторила Даша, и Аркадий Ильич охотно пояснил:
– Да, наказать, а как же иначе, Дашенька! Посудите сами – вы же не можете безнаказанно нападать на медицинский персонал, устраивать дебош, крушить все вокруг. В конце концов, пытаться кастрировать меня, директора этого замечательного санатория!
Он осклабился и добавил:
– Но ведь мы не измываемся над нашими пациентами. Людьми в высшей степени почтенными и, что немаловажно, состоятельными. Или бывшими таковыми до того, как они оказались у нас…
Даша медленно произнесла:
– Кажется, я читала о чем-то подобном… У вас запирают тех, кто стал по тем или иным причинам неугодным? Например, если дети хотят заполучить наследство, а родители никак не хотят уступать им бразды правления.
– Ну, или если молодая жена хочет избавиться от опостылевшего, но крайне богатого мужа! – подхватил Аркадий Ильич. – Или, наоборот, юный муж – от занудливой престарелой супруги. Впрочем, вариантов великое множество! Например, тот несчастный, в комнату к которому вы ввалились, был помещен сюда своей внучкой, Олечкой, которую воспитывал после гибели ее родителей, более чем обеспеченных бизнесменов. Кстати, и с их кончиной все, как мне сдается, не так-то чисто. Наверное, Олечка постаралась. А дедушку она любит, поэтому решила его не убивать, а отвезти к нам. Дурачок все ждет, что она его заберет, а потаскушка о дедушке и думать забыла, транжирит доставшиеся ей миллионы, спит с кем ни попадя, принимает всякую наркотическую гадость. Не исключаю, что ее в итоге тоже к нам привезут, потому что ее очередной трахальщик, умудрившийся заделаться ее законным супругом, решит, что Олечка ему не нужна, а вот ее миллионы в свободно конвертируемой валюте – отнюдь не помешают!
Цинизму Аркадия Ильича не было предела, но плюшки и кофе, надо отдать должное, были изумительные.
– Вынуждена вас разочаровать, у меня нет ни родителей, ни дедушки с бабушкой, имеющих хотя бы миллион в свободно конвертируемой валюте. И в несвободно конвертируемой, увы, тоже. Так что сюда я попала по ошибке! Вам за меня ничего не перепадет!
Даша гневно взглянула на Аркадия Ильича.
– О, вы, Дашенька, случай особый! – произнес он. – Вот вы мечете громы и молнии, считая меня мерзавцем и продажной шкурой, а ведь я лечу людей и облегчаю их страдания…
– Предварительно эти страдания им причиняя! – отрезала девушка. – Ваши пациенты что, все психически больные люди?
– Все до единого! – заявил авторитетно Аркадий Ильич. – Я же все-таки доктор медицинских наук, профессор, академик,… Мне ли не знать! Все документы в полном порядке! Любая комиссия, посещающая нас, всегда остается довольна!
– Да, я вам верю, что все до единого, – сказала Даша. – Только вот попадают ли они к вам больными или уже становятся таковыми, проведя в вашем «Эдемском саду» годик-другой?
Аркадий Ильич погладил бороду и сказал:
– На самом деле все происходит куда быстрее, Дашенька. В принципе, сделать из человека морского ежа можно при помощи нескольких инъекций за неделю. А то и того меньше.
Даша в гневе поставила чашку на стол и заявила:
– И зачем вы мне все это рассказываете?
– Ну вы же сами спросили, а я обещал, что отвечу на все ваши вопросы! – парировал доктор. – Как кофе, понравился?
Даша посмотрела на Аркадия Ильича и тихо произнесла:
– С учетом того, что вы так со мной разоткровенничались, выпускать вы меня не намерены?
Тот вздохнул и развел руками:
– Ну сами посудите, Дашенька, как можно вас отпустить?! У вас маниакально-депрессивный психоз с ярко выраженной манией преследования! Подозрение на шизофрению, это уже более чем серьезно!
Девушка замерла, а доктор продолжил:
– Ведь все ваши художества запечатлены на камеру – ими, знаете ли, оборудованы все апартаменты наших гостей. Как вы у меня чашку из рук вырываете и в стену швыряете. Как вы меня в пах ногой безжалостно ударяете. Как вы толкаете нашу сотрудницу, которая, не исключено, заработала трещину в позвоночнике. Как крушите стулом окно. Это серьезно, очень серьезно…
– И это все? – спросила Даша, стараясь, чтобы ее голос звучал беспечно. – Вы же меня удерживаете здесь против моей воли! И я требовала от вас объяснений, но вы…
Она смолкла. Доктор снова погладил бороду.
– А что я, Дашенька? Я исчерпывающе ответил на все ваши вопросы. Ведь эта наша беседа тоже фиксируется на камеру. Она вон там спрятана, в шкафу, среди книг. Можете повернуться и помахать ручкой! И самое хорошее, что фиксируется только изображение, звук, конечно же, не записывается…
Даша закрыла глаза. Как ловко все придумано! Сначала этот тип и его приспешники намеренно вывели ее из себя, спровоцировав попытку бегства и откровенно хулиганские действия. Ибо им требовались доказательства неадекватности пациентки – ее собственной неадекватности! А в историю болезни этот продажный бородатый эскулап впишет все, что угодно…
– Вы, Дашенька, можете снова швыряться чашками, трепать меня за бороду и прыгать попой кверху на моем письменном столе – все будет зафиксировано, – пропел Аркадий Ильич. – Еще кофе?
Даша молчала, а потом внезапно осипшим голосом произнесла:
– Но зачем… Я же сказала, миллионов у меня нет, миллиардов подавно. Я – студентка, мама – бухгалтер, сестра…
Она осеклась. Аркадий Ильич потер руки и сказал:
– Горячо, совсем горячо, Дашенька! Впрочем, зачем вы завели речь о вашей сестре, пусть земля ей будет пухом. Она ведь умерла – покончила с собой, прыгнув под поезд метрополитена!
