Песчаный блюз - Андрей Левицкий

Впереди был водитель, сзади стоял здоровенный широкоплечий солдат с рваным куском железа в руках, прикрывал им, будто зонтиком, и себя и сержанта.

А тот открыл огонь, как только увидел самоход.

Привстав, он вдавил спусковой крючок, и пулемет застучал, выплевывая короткие языки пламени. Пули ударили в будку скважины, выбивая из камней искры, пошли в сторону, проломили стену дома, обрушили фасад второго — и достигли кормы «Зеба». Я втопил газ.

Сендер повернул за мной, на площадь выскочили две оставшиеся машины, и тут из-за гостиницы выбежала Эви. Опустившись на одно колено, она разрядила «шершни» в мотоциклистов.

Быстрее всех среагировал сержант — подстреленный водитель еще не выпал из седла, а он уже развернул пулемет.

Пули, превращавшие корму «Зеба» в решето, пошли в сторону, вновь прочертили будку скважины искристой полосой, ударили в фанерную стену дома за ней и достигли места, где находилась цыганка.

Только ее там уже не было — пальнув напоследок в сендер, она сиганула в окно соседнего с гостиницей дома, пробив головой пленку.

Сендер резко свернул и понесся по крутой дуге, а черная машина и потерявшая водителя мотоциклетка столкнулись бортами. Один омеговец с воем выпал из кабины, рядом свалился убитый мотоциклист. Машины встали, рокоча моторами, солдаты сыпанули из кузова. Дальше я не видел — дома скрыли площадь от взгляда.

Я вел «Зеба» на предельной скорости, то и дело рискуя своротить бортом какую-нибудь развалюху. Дно бывшей реки — не слишком безопасное место. Здесь можно смело разъезжать в легких сендерах, но не в грузовом самоходе. Внизу цепь каверн, тяжелая машина провалится туда. Берега отвесные, а чтобы вернуться к понтону, надо как-то перехитрить омеговцев, которые рассредоточились по поселку и выдавливают меня к склону. Как проскользнуть мимо них на грузовом торговце?

Да никак.

Далеко позади раздался выстрел, потом еще один. Шум омеговских моторов доносился из-за домов. Еще пару раз застрекотали и смолкли автоматы, потом все стихло. Эви не показывалась — наверное, бежит сейчас со всех ног по руслу, радуясь, что солдаты заняты глупым доставщиком. А что еще от нее ожидать? Она помогала мне, пока от меня была польза, а теперь спасает свою шкуру.

Неподалеку загудела мотоциклетка. Скоро они все здесь соберутся. Сейчас просто петляют между домами, чтобы я каким-то чудом не проскользнул к понтону, и постепенно стягиваются сюда. Тем более у них же передатчики в машинах, сержанту легко командовать… А он смельчак: не побоялся сам за пулемет встать и впереди всех ехать. Но и не забыл поставить рядом подручного с листом брони. Смелый и расчетливый… самое опасное сочетание.

Позади взвыл двигатель, я вывернул, объезжая растущее посреди улицы дерево, а потом дома закончились. За поселком парила вонючим дымком небольшая свалка, куда местные сносили всякий хлам и отходы, а дальше был лишь слежавшийся ил да поросший кустиками склон. Высокий, обрывистый.

Я снизил скорость, давя колесами мусор. Кинул взгляд через плечо — машины еще не показались, хотя двигатели ревели вовсю.

А что, если сейчас рвануть вбок, по дуге — вылететь на окраину поселка и сразу к понтону, выжимая из моторов все, что они могут дать…

Другого выхода нет. Я крутанул штурвал, утопив педаль газа, и тут машины показались слева, справа и прямо за кормой.

Пришлось отпустить педаль и повернуть штурвал обратно.

«Зеб» пересек свалку, а преследователи стали объезжать ее, и я выиграл у них немного времени. Правда, ничего толкового не сделал, разве что подвел самоход к берегу, развернул и поставил кормой вплотную к нему. Выйдя из рубки, глянул вверх: склон неровный, земля и камни, кусты, мох. Залезть можно, хотя и трудновато. Впереди поселок, противоположный берег и понтон, влево и вправо уходит русло — холмики, впадины, трещины, норы сурков… и невидимые глазу опасные глубокие каверны под всем этим.

Я встал на носу, положил ствол трехлинейки на ограждение и упер приклад в палубу. Достал револьвер Эви, но передумал и спрятал обратно. Сначала надо из винтовки по ним, а уж когда они совсем близко подкатят, гасить из револьвера. А потом что? Да ничего, на этом все и закончится.

Сендеры обогнули свалку, я уже видел белые бакенбарды сержанта, когда из-за кучи гнилых досок выбежала Эви. Пригнувшись, она рванулась к самоходу, и я схватился за трехлинейку. Сержант развернул пулемет. Выстрелить не успели ни я, ни он: цыганка на бегу пальнула из «шершней»… и попала во вторую машину.

Удивительно, как ей это удается? Кто ее стрелять учил? Сначала она убила Головатого из громоздкого револьвера и сейчас пробила передние колеса сендера.

Машина свернула, пошла юзом и встала, едва не перевернувшись. Эви бежала. Я выпрямился у ограждения, расставив ноги, вжал приклад в плечо и наклонил голову, быстро водя стволом из стороны в сторону, готовый открыть огонь, как только это понадобится.

Сержант выпрямился, проорал что-то, второй сендер и мотоциклетка остановились. Я выстрелил, но сержант успел спрятаться.

Эви не стала пользоваться лестницей — подпрыгнула, вцепившись в ограждение, заскребла ногами по борту и выбралась наверх.

— Эй! — выдохнула она. — Заскучал без меня, доставщик?

Я стоял в той же позе. Омеговцы попрятались за машинами и не высовывались.

Эви поглядела на них, на меня и сказала: — Наверх лезем. Бросай тачку, Музыкант. Ну, нету другого выхода, пойми ты!

Я молча выцеливал омеговцев. Эви бухнула под ограждение ремень-патронташ с кобурами и двумя «шершнями». Затопали ноги по палубе — она побежала к корме. Зашуршала, осыпаясь, земля, зашелестели заросли на склоне.

Из-за сиденья сендера показалась рука и вцепилась в приклад пулемета. Ствол сдвинулся в мою сторону. Я выстрелил, не попал, но рука исчезла. Я прицелился левее, где двое прячущихся за черным сендером омеговцев приподнялись, вскинув оружие. Одному моя пуля пробила плечо, другой дал короткую очередь из автомата, но промазал и присел обратно.

Опять застучали шаги по палубе.

— Доставщик! — над ухом тяжело задышали. — Ты самый упертый мужик из всех, кого я в жизни встречала! А я много кого встречала, уж поверь!

Взревели три двигателя. Я дернул винтовкой влево, вправо, не зная, в кого палить, выстрелил по одному водителю, промахнулся… Мотоциклетка с черным сендером поехали к «Зебу», возле пулемета стоящей на месте машины снова возникли руки сержанта, мелькнула голова…

Эви размахнулась и бросила бомбу. За миг до этого очередь из пулемета прошила борт прямо под ограждением, и бросок вышел неловкий — железный шар упал слишком близко к самоходу.

Мы ничком повалились на палубу. Русло дрогнуло, земля под «Зебом» просела. Со склона посыпались комья грязи и камешки, стуча, заскакали по палубе.

— Музыкант, ходу отсюда!

Я поднял голову. Машины встали, сержант выпрямился во весь рост позади пулемета, снял пустой короб. Солдат навесил новый, перекинул ленту в приемник. Сержант отклонился назад, слегка присев. Лязгнул затвор.

— Он стволы поднял! Щас обвалится, едем!

Оставив трехлинейку на палубе, я подхватил ремень с «шершнями» и метнулся к рубке, и только успел вбежать в нее, как застучал пулемет.

Загудел двигатель, «Зеб» качнулся. Сверху донеслась барабанная дробь крупнокалиберных пуль, врезавшихся в склон, и низкий гул, когда целый пласт земли поехал вниз.

Небольшая лавина свалилась на корму.

Я повис на штурвале, вывернув его до предела, самоход накренился, немилосердно скрипя рессорами, за передним окном качнулась палуба, по ней покатилась Эви, мелькнула свалка, сендеры, край поселка.

Удар. Затрещала, прогибаясь, крыша над головой. «Зеб» присел на задние колеса, носовая часть поднялась.

Вал земли накрыл корму, струйки ее посыпались сквозь щели мне на голову, а потом самоход утробно охнул движками — и вырвался из-под обвала.

Земля впереди покрылась паутиной трещин. Палуба накренилась. Сендеры рванули в разные стороны, мотоциклетка затормозила, пытаясь развернуться по очень крутой траектории. Сержант, не успевший пристегнуться, вылетел из кресла, перекатился через пулемет, через головы сидящих впереди, соскользнул по капоту и свалился перед машиной.

Трещина, побежавшая за самоходом, быстро расширялась, стала прорехой, потом расселиной. Она двигалась зигзагами, то замедлялась, то стремительно бросалась вперед, как атакующая змея, настигая нас, подбираясь к задним колесам.

— Тормози! В сторону! Ходу! — всполошенно орала Эви. Сунувшись в рубку, она схватилась за штурвал, крутанула его, я пихнул цыганку плечом, повернул в другую сторону… Тут трещина поднырнула под колеса — и «Зеб» провалился. Несколько мгновений он мчался в потоке земли, потом спереди выдвинулась горизонтальная каменная плита, какой-то миг мне казалось, что мы врежемся, но машина поднырнула под нее, и небо исчезло из виду.