Под знаком Σ - Илья Олегович Крымов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Войдя в пропахший кровью и ладаном полумрак, Аврелий уложил образец номер три на его место и осмотрелся.
– Начинайте уборку, я не хочу, чтобы к утру здесь остался хоть один след… кх-кхем… хоть один след Брута или Варфоломея… Ponoabsolutum bannumin detegendo id quod factum est! Более того, до возвращения в обитель я налагаю на всех вас обет молчания, если посмеете проронить хоть один звук, кроме священного акустического кода, навечно станете безмолвными хомункулусами для перевозки тяжестей.
##1 Я налагаю абсолютный запрет на разглашение того, что произошло! (лат.)
Служки-минимы немедленно засуетились, их ограниченным умам всегда легко, если известны указания свыше. Гораздо больше сомнений внушают ученики, – Лакону или родителям образца эти авгуры и так ничего не расскажут, но кто знает, к кому из других биопровидцев они отправятся с невероятным открытием по возвращении? Что будет предпринято коллегами по связанным изысканиям в отношении этого индивида? Конкуренция огромна, докопаться до сути захотят многие, а некоторые торопливые сразу же нацелятся на вивисекцию… Фортунатос, старый хромой дурак, у тебя под носом было такое… впрочем, ты всегда отличался близорукостью, мог и не знать.
– Кхрм-м-м!
Всё идёт к тому, что на обратном пути может случиться какой-нибудь очень несчастный случай. Всю группу придётся утилизировать, чтобы ни один мозг не выдал истину, пока Аврелий сам не разберётся. Довеска жаль, но ничего, всегда можно вырастить нового, а сантименты по отношению к живым орудиям – это дурная привычка.
Аврелий взглянул на мирно спящее человеческое существо, слишком мелкое для своего возраста и породы, разделённое пополам на светлую и тёмную половину.
– Кто же ты такой, образец номер три?
Образец причмокнул и пукнул во сне.
***
Гай проснулся отдохнувшим и полным сил. К своему удивлению, он даже не захотел полежать подольше, понежиться, порастягиваться, попускать ветры. Вместо этого он открыл глаза и резко сел, прищурился, осмотрелся, взглянул на свои руки.
– О, посмотрите, кто наконец-то разлепил глаза! Твои братья давно на ногах, хрм!
– Не зуди, сапиенс вир, они просто не понимают истинных радостей жизни… Что произошло?
– Хм? – Аврелий навис над Гаем. – Что? Кожа слегка зудит?
– Да.
– Зрение как-то изменилось?
– Словно вижу каждую линию на подушечках пальцев, каждую пылинку в воздухе.
– Обоняние?
– Пахнет, как и всегда: ладан, бальзамы, амниотики, химеры, кровь… Вчера кровью пахло меньше…
– Не зацикливайся. Попробуй пройтись, попрыгать.
– Может быть, покувыркаться ещё?
– Хех-кхе… Покувыркайся, если так хочешь.
Гай спрыгнул на пол и сделал несколько шагов, разбежался. Он никогда не чувствовал себя тяжёлым в этой жизни, благодаря деду и его нещадным тренировкам мальчик полностью владел собой, бегал как ветер, прыгал через голову вперёд и назад, ходил колесом, карабкался по отвесным стенам… но никогда ещё это не было так просто! Тело будто стало гуттаперчевым и невесомым; и прежде гибкие суставы гнутся до жути хорошо, мышцы – что живая сталь, рефлексы за пределами даже нобильских показателей, все чувства настолько хороши…
– Я словно ртуть, – заключил мальчик, – не двигаюсь, как шарнирная кукла, а теку, принимая любую форму…
– Поэтические наклонности?
– Так будет всегда? – разноцветные глаза поднялись на биопровидца.
– Нет. Через несколько дней эффект спадёт… кхем! Кхак… Но долгосрочный результат закрепится. Считай, что ты был… м-м-м, прокалён как хороший клинок. Испытание кровью Целума приносит боль, но делает лучше. Жаль только, что оно не смогло избавить тебя от этих… Я надеялся, что разность пигментации сгладится. Судя по всему, это непоправимо, и с ростом тоже ничего не поделать. Пхм! Сборник плохих генов.
– Меня всё устраивает! – широко улыбнулся Гай. – А вот когда у Тита пробудится дар и сюда опять нагрянет делегация…
– Нет, – сразу всё понял Аврелий. – Испытание кровью Целума каждый божественный нобиль проходит лишь раз… По сути… кхак-хэм… вы, эквиты, не должны были проходить его вообще, но великолепный Лакон смотрит глубже, он мудр и расчётлив, как авгур Крови. Когда и, если образец номер два… кха-кха… получит Сатурнов дар, ему дадут боевой стимулятор на основе крови Целума… Эффект будет такой же, но очень кратковременный.
– Я ему передам!
– Образец номер два уже сам обо всём осведомился. Сегодня вам предписано отдыхать, пусть кровь Целума… бхумх! Кхм… Пусть равномерно распределится по телу и впитается во все ткани. Виллу не покидать, если произойдёт что-нибудь… хм, неожиданное, вы должны оказаться в наших руках незамедлительно.
– А есть можно? Я голоден.
– Не сомневаюсь. Да. Иди… постой-ка, образец номер три. Как ты провёл прошлую ночь? Ничего странного не помнишь?
Мальчик наморщил нос в великом напряжении мыслительных сил.
– Помню!
– Хм? Что… что ты помнишь? – прохрипел биопровидец.
– Мне снился какой-то сон. Я почти уверен.
– Ах, значит, ничего особенного…
– Ещё какое особенное! Мне вообще никогда не снятся сны, сапиенс вир, – неожиданно серьёзно сказал Гай. – Они принадлежат Скрытому, а мне – только явь. Эта твоя кровь Целума что-то сделала со мной, и я пока не знаю, нравится мне или нет.
Под маской авгура разразился приступ кашля.
– А кто такой этот Скрытый? – спросил он, совладав с горлом. – Твой воображаемый друг?
– Воображаемые друзья живут до пяти лет, вообще-то. Я разве не рассказывал тебе про Скрытого? Ну, когда ты обследовал меня вчера?
– Не припоминаю.
Гай серьёзно задумался.
– Хм, ну, может и нет.
– Расскажи сейчас, если, кхе-эм, не секрет?
– У меня нет своих секретов, – последовал категоричный ответ. – Он – моя прошлая жизнь, понял? Тот, кем я был тогда. Обитает здесь, – палец Гая коснулся виска, – в темноте за глазами. Я зову его Скрытым, потому что он не хочет выходить на свет.
Авгуру Крови потребовалось несколько секунд, на размышления.
– И кем же был, этот Скрытый, позволь узнать?
– Сказано же
