Бессилыш - Андрей Олегович Рымин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Грусть, печаль… Сердце давит тоска. Кому сторож, а кому Зайка другом была. Но правы мужики — йока с два теперь мелкую выручишь. Тут свою звезду-нору не можешь найти, а ведь та здоровенная. Попробуй в этих бесконечных холмах отыщи маленькую норку тушкатов, когда те в неё ещё и вход прячут. Тем более, что сородичи Шуши, которые Зайку забрали, ясен-красен не из этих краёв. Все окрестности лагеря мы на много вёрст вокруг обходили. Какие-то залётные выследили.
— Да не кручинься ты так, — похлопывает меня Бон по спине. — Зайке твоей так оно даже лучше. Что ей при людях торчать? Своей жизнью тушкатской жить надо. Держи нос бодрее.
И ведь прав дядька. Чего это я? Сам же по первой Зайку к каким-нибудь её сородичам пристроить хотел. Гад ты, Китя — не о подруге думаешь, а о себе. Может, оно поначалу и не по нраву придётся малой, но дальше, поди, свыкнется, слюбится. В город путь долог и полон опасностей. Нам-то, конечно, её уши бы были серьёзной подмогой, но подвергать девку этому лишнему риску — свинство с моей стороны. Если отыскались сородичи Шуши, так только и надо, что радоваться. Может, и не силком увели. Может, ещё забежит попрощаться, но завтра?
— Ей-то, может, и лучше, — невесело бурчит Хэл. — А нам? Эх… Такую сторожиху просрали…
— Но для порядка поищем, — кивает мне Бон. — Пара вёрст — это близко. До темна обернёмся.
* * *
До темна не успели. В лагерь снова вернулись, когда крохи света уже давали лишь звёзды. Но главное сделали — в последних закатных лучах с Хэлом, Боном и Крамором пробежали ту пару вёрст в указанном Дерманом направлении и что смогли осмотрели. Я так даже и покричал от души, зовя Зайку. Ни следов, ни ответа. Прощай, Шуша! Пусть тебе повезёт в новой жизни больше, чем в прошлой. По себе знаю — любая семья лучше, чем совсем никакой. Будь счастлива! Помни меня.
Вроде совесть чиста, но ложился я спать всё равно в дурном настроении. Как паршивым осталось оно и на следующий день. Где уже та нора? Может, в окрестностях нового лагеря к нам повернётся удача? До заката на тот же закат и шагали. Куда больше трёх десятков вёрст одолели. Чтобы в один переход уложиться, в жару и то привала не делали. Прикрывшись для тени снятой с себя одёжей, топали и топали. С кого как, а с меня семь потов сошло. Жажду так заливал, что аж фляга дно показала.
А восполнить запас теперь негде. На ночёвку становимся не у воды, а где тьма застаёт. Без малой уже не так просто источник найти. Боюсь, следующий день на его поиски весь и потратим. Благо, Бон сказал сразу, что нам с Дерманом завтра Дрога стеречь. Раненого за собой лишний раз таскать тяжко и глупо, а я по разумению командира ещё слишком мал, чтобы на сухую по пеклу шататься.
Утром, разбившись на пары, мужики отправились на поиски источника. Нам же пришлось весь день просидеть в тени скал подле Дрога. Жажда мучала крепко. Горло так пересохло, что болтать было в тягость. Я уже начал думать, что придётся нам возвращаться назад на бобах и на радость Дерману менять направление поисков. Теперь ясно, отчего тут не селились массахи. Вот, где Сушь — настоящая сушь.
Но беда миновала. Вернувшиеся последними Рохус с Никитой обрадовали всех — вода найдена. По вечер с трудом отыскали источник. И то не родник, а низинку, где приметная травка им подсказала, что здесь смысл есть копать яму. Перебрались туда, отрыли колодец, напились, поужинали уже в темноте и на боковую. Все, кому оно можно, заснули мгновенно — устали сегодня жуть просто.
Моя стража третья. Нас с Дрогом с трудом добудились Хэл с Гурем, которые тут же попадали брёвнами. Отвык народ по ночам бдеть в дозоре. При Зайке все лишь для виду дежурили. Да и не изматывались мы так сильно давно.
Сидим слушаем ночь. Тут одно хорошо — мало живности. А нет дичи, так нет и волков. То ли знание это, то ли рана, отнявшая сил в переходе сверх меры, виной, но Дрог не продержался и часа. Начал голову на грудь ронять, бурчать что-то сквозь дрёму, а потом и вообще захрапел. Ладно, пусть. У меня ни в одном глазу сна нет — за двоих подежурю. Всё равно скоро уже Крамора с Никитой будить.
Тишина. Холмы спят. Причём, мёртвым сном. Жизни тут, что днём мало, что ночью не больше. Слышно только, как люди сопят. Не ворочается даже никто.
И вдруг звук! Тихий-тихий. Словно кто-то крадётся. Послышалось? Тем не менее, я мгновенно напрягся. Ещё раз — и бужу всех тревогой.
— Китя, — внезапно доносится до меня прилетевший со стороны лежащей между холмов ложбины знакомый шёпот.
— Все спять. Не буди. Поговорить надя.
Ло 4
Не пускает нора? Дно вселенной! Не может быть… Здесь, на Суши, приходится входить в каждую нору, рассчитанную больше, чем на одного человека, обязательно держась за руки. Иначе портал тебя не пропустит. Но для выхода соприкосновения друг с другом раньше не требовалось. Неужели, эта нора выпускает из Бездны только всех четверых? Или… Возможно, за руки при выходе необходимо держаться лишь выжившим.
Но проверять эту версию я точно не буду. В таком случае, если я ошибусь, нам конец. Гахар всё ещё жив. Перерезание сонной артерии не влечёт за собой мгновенную смерть. Сейчас он пока что всего лишь потерял сознание. Несколько секунд у меня есть в запасе. И я их использую.
Тратить жемчужину смысла не вижу. С данной задачей должно справиться семя — его приём внутрь гарантирует полное излечение любых ран, в том числе и смертельных. Если я опоздаю, то труп не поднять и жемчужине — постфактум она по идее не действует. Но это не факт. Экспериментов мне ставить не доводилось. В отсутствии других вариантов придётся проверить и эту теорию. Пока же приберегу этот ценный ресурс на тот случай, если семя не успеет сработать.
А успеть оно должно. Весь мой предыдущий опыт доказывает отсутствие связи между растворением в организме объекта проглатывания и началом
