Мертвец с улицы Синих Труб - Владимир Торин

– Проявим дружелюбие…

Доктор Горрин с сомнением хмыкнул: его друг явно путал дружелюбие с чем-то иным – вероятно, со снисхождением. Более недружелюбного и замкнутого человека еще поискать. Если бы доктор Доу и еще кто-то оказались двумя последними людьми во всем мире, тому, второму, пришлось бы коротать время за перечитыванием старых газет или подготовкой собственного самоубийства, только чтобы прервать свое невыносимое одинокое существование. Что уж говорить, если на памяти доктора Горрина Натаниэль Френсис Доу ни разу даже не улыбнулся. Аутопсист искренне полагал, что мышцы его лица просто не умеют это делать…

Они шли по выложенному бурым кирпичом проходу туда, откуда тек темно-рыжий, почти багровый, свет. Вдоль кирпичных стен тянулись трубы: тонкие, толстые, раздваивающиеся, изгибающиеся, ныряющие в кладку и выныривающие обратно.

Разгоняя рукой пар перед лицом, доктор Доу щурился, пытаясь разглядеть хоть кого-то. Он ощущал угрозу в каждой тени, в каждом сгустке этой серой мглы, в которой могло скрываться что угодно.

В какой-то момент проход расширился и перерос в небольшой подземный зал, давящий, как костюм не по размеру, или, скорее, как гроб.

– Этот Загеби где-то здесь… – начал доктор Горрин, но Натаниэль Доу перебил его:

– Думаю, нет. Они не стали бы так рисковать. Вероятно, это место – что-то вроде перевалочного пункта. Но все равно стоит ждать любых неожиданностей.

В стене слева виднелась большая прямоугольная крышка люка с штурвальным вентилем – ответвление лифтовой шахты. Внизу под крышкой на двух узких рельсах стояла тележка. Подойдя ближе, доктор Доу кивнул, указывая на свежие пятна крови на ее стенках и дне.

Они молча двинулись вдоль рельсов.

У дальней стены высились паровые машины. Огромные колеса медленно вращались, ремни и цепи скрипели, с шипением ходили ходуном гигантские поршни. У рокочущих багровых топок работали автоматоны-кочегары: одни механоиды подбрасывали на решетки большущими лопатами уголь, другие спускали излишки пара, не позволяя котлам перегреться, третьи проворачивали вентили на трубах. Автоматоны не обращали внимания на докторов – их заботила лишь заложенная им в головы последовательность действий.

Живых (или же мертвых) людей в котельной не наблюдалось. И все же появление незваных гостей незамеченным не осталось.

– Кто пожаловал?! – рявкнули из темного угла, куда не доползал свет горящих топок. Голос говорившего был надтреснут, как старое бревно в глазу закоренелого лицемера.

Горрин бросил многозначительный взгляд на тучу тяжелого чернильного дыма. Доктор Доу кивнул.

Дым этот было ни с чем не спутать – его испускали папиретки «Гордость Гротода». Неимоверно зловонные, заполняющие легкие смолой, чернящие зубы и кожу, эти папиретки вызывали ощущение, как будто куришь золу. Дым от этого табака сам по себе практически не рассеивался, и если его намеренно не разогнать, приложив при этом еще и известную долю усилий, был способен провисеть черными клуба́ми целую неделю.

– Это я, Дитер! – сообщил больничный аутопсист.

– Доктор Горрин, кто это там с вами?

– Здравствуйте, Дитер, – сказал Натаниэль Доу.

– Доктор Доу? – раздалось удивленное из темноты, и из нее выплыла коренастая фигура, облепленная дымом, словно водорослями; седая борода старика была вся покрыта сажей, как и морщинистое лицо.

Котельщик протер стеклышки защитных очков и почесал голову в промасленном кожаном шлеме. Видимо, он пытался понять, уж не призрак ли к нему явился.

Дитер-из-подвала, или просто Подвальщик, был очень стар: он застал еще те времена, когда в больнице не продавали никакие билеты, а пациентов принимали с радушием и заботой, лечили и спасали. Кажется, он помнил даже те дни, когда у лекарств не было подлых и коварных побочных эффектов, выведенных специально, чтобы больные никогда полностью не выздоравливали. Старик практически не поднимался наверх, но даже он знал, что Натаниэль Френсис Доу больше в штате Больницы Странных Болезней не состоит.

– Что вы здесь делаете, доктор? – спросил Подвальщик. – Я думал, вы покинули это место навсегда.

– Я тоже так думал. Но я просто был неподалеку – вот и решил навестить моего друга… Грегори, – он кивнул на доктора Горрина, который, казалось, вот-вот рухнет в обморок от счастья.

– А сюда вы зачем спустились? – прищурился старик.

Доктор Доу бросил быстрый взгляд туда, где на полу у металлической лестницы, ведущей на главный котел, чернело пятно. Будто вросшее в плиты пятно в форме бабочки. Его плечи поникли.

Подвальщик нахмурился и покивал.

– Вы пришли снова увидеть его? – сочувственно спросил он. – Душа все не заживает?

– Швы разошлись.

– Вы не должны себя корить, доктор. Если будете подковыривать постоянно, просто истечете кровью.

– Гм. Какие познания в медицине…

– Я все-таки больничный котельщик. И я понимаю вашу боль, доктор. Добрая девочка… она до сих пор стоит у меня перед глазами. Ведь это я ее нашел. – Он чуть наклонился и негромко, словно пытаясь спрятать сказанное за грохотом котельной, произнес: – Я знаю, что вы сделали с этими тварями. За бедную девочку. Не бойтесь, доктор, я считаю, все правильно вы сделали. – Он отстранился и пожевал губами. – Я вам сочувствую, доктор Доу, и все же не могу позволить вам здесь болтаться. Господин главный врач…

– Да, я понимаю, Дитер. Мне стало немного легче. Знаете, иногда нужно просто еще раз увидеть… напомнить себе… Может, я и истеку кровью, но не сегодня. Был рад вас повидать, Дитер.

Доктор Доу протянул котельщику руку, и тот недоуменно поглядел на нее – подобный признак обычной для других людей фамильярности был несвойственен этому человеку. Доктор Горрин также ничего не понимал, но при этом уставился завистливо – сам он никогда к рукопожатиям не допускался.

Дитер схватил протянутую руку, сжал ее и вскрикнул.

– Что это вы?..

А затем он рухнул на пол. Из ослабевших пальцев выпала папиретка.

– Что вы сделали? – пораженно проговорил доктор Горрин.

– Помогайте, Горрин, раз уж вы здесь.

Убрав загодя спрятанную в ладони иглу в саквояж, доктор Доу попытался усадить Подвальщика, прислонив его к металлической колонне, что поддерживала своды котельной.

– Снотворное?! – со смесью страха и восхищения воскликнул доктор Горрин. – Или вы его убили?!

– Разумеется, он жив. Нужно выяснить у него, что происходит и где находится мальчишка.

– Я и подумать не мог, что вы на такое способны, доктор! Я поищу какую-нибудь веревку, чтобы связать его.

– Это не требуется…

Доктор извлек из саквояжа флакон с нашатырем