Лунатик - Роберт Стайн

— Да. Я обязательно буду приходить каждый день, — сказала Майра. — Когда вы уезжаете? — Она надеялась, что ее голос звучит не слишком нетерпеливо.

— Завтра утром. Муж моей сестры приедет за мной. — Миссис Котлер, облокотившись на трость, придвинулась к раковине. — Боже мой, совсем забыла, ведь я тут начала кое-что делать.

Она взяла большой тяжелый нож для разделки мяса, какой Майра видела только в магазине мясника, и начала рубить что-то, поднимая нож высоко и опуская его, после чего раздавался громкий хруст.

Майра приблизилась к раковине, чтобы посмотреть, что с такой яростью рубит старая женщина. Застонав, она отпрянула назад, ее затошнило.

В раковине лежало что-то, похожее на руку человека.

Странно улыбнувшись, миссис Котлер обернулась и поймала взгляд Майры.

— Майра, в чем дело? — спросила она, высоко подняв нож и снова готовясь опустить его.

— То, что вы рубите … — сказала Майра, показывая пальцем.

Миссис Котлер рассмеялась.

— В чём дело? Ты никогда раньше не видела свиных ножек? — Она снова начала рубить.

«Свиные ножки? Они выглядят по-другому… не так ли?»

Чоп, чоп, чоп.

На лице миссис Котлер светилось такая радость, когда она поднимала и опускала нож.

Чоп, чоп, чоп…

После работы Майра шла домой под теплым дождем, чувствуя себя усталой и расстроенной. Она долго возилась с ключами, пока открыла дверь.

— Мам, ты дома? — позвала она.

Ответа не последовало.

Она зашла на кухню и взглянула на медные часы, висевшие над раковиной. Половина пятого. Через полчаса Ким вернется из детского сада.

Когда Майра открыла дверь холодильника, чтобы выпить что-нибудь холодного, зазвонил телефон. Она подняла трубку на первом звонке.

— Привет, Майра. — Говорила мать. — Я все еще в больнице. Произошел несчастный случай.

Холод вдруг пробежал по всему телу Майры.

— Несчастный случай?

Да. С Донной произошло несчастье. Она здесь. В моей палате. Я… ну… хорошо… она попала в тяжелую автомобильную аварию.

Глава 13

Когда мать передала трубку Донне, Майра так сжала ее рукой, что стало больно.

— Донна, твой голос какой-то странный.

— Да, я знаю. — Голос Донны звучал хрипло и далеко. Она говорила медленно, словно просыпалась от долгого сна. — Похоже, это результат болеутоляющих средств, которыми меня пичкают.

— Тебе очень больно?

Наступила длительная пауза.

— Нет. Больше не болит, Я… по дожди минутку. Только что пришла сестра, принесла мне еще лекарств.

Майра ходила взад вперед по кухне. «Слава богу, она жива, — подумала она. — Она выздоровеет».

— Я слушаю, — сказала Донна, ее голос перешел на шепот. — Майра, похоже, со мной все в порядке.

— Моя мама сказала, что ты сломала ногу.

— Да. И руку, и несколько ребер.

Майра почему-то представила миссис Котлер, которая с ножом для разделки мяса в руках не переставая рубила свиные ножки.

— Твоя мама — медсестра — что надо, — продолжала Донна. — Я чуть не потеряла сознание, увидев в своей руке эту трубочку. Твоя мама великолепна. Она мне все объяснила. Наверно, мне повезло.

— Повезло? — Руки Майры вспотели. Она прижала трубку подбородком и продолжала ходить.

— Тот псих пытался убить меня. Я в этом не сомневаюсь.

Какое-то время Майра не могла вымолвить ни слова. «Тот псих? О ком говорила Донна? Она становится не совсем нормальной-. Видимо, в больнице переусердствовали с болеутоляющими средствами, которые ей дают медсестры», — думала Майра.

— Донна, что ты только что сказала?

— Я сказала, что он пытался столкнуть меня с шоссе. Точнее, ему это удалось.

— Кому удалось?

— Не знаю. Я видела только его грузовик. Шел очень сильный дождь. Солнцезащитный щиток на ветровом стекле был опущен так низко, что я не могла разглядеть его лицо.

— Грузовик? Кто-то, сидевший за рулем грузовика, пытался задавить тебя?

— Да. Он подъехал сзади и стал таранить меня. Я до смерти перепугалась. Я прибавила скорость. Пыталась оторваться от него. Но он продолжал таранить меня еще сильнее. Из-за дождя дорога стала очень скользкой. Я ехала по шоссе, а поворота в сторону не было. Ни одного…

Голос Донны, казалось, угасал.

— Донна, ты меня слушаешь? С тобой все в порядке?

— Затем он врезался в меня сбоку. Должно быть, он ехал на огромной скорости. Грузовик, конечно, был больше, гораздо больше «Тойоты». Похоже, я… я потеряла управление.

— И ты разбилась?

На краю шоссе был барьер. Бетонный барьер. Я врезалась в него и сильно ударилась. Стекла разлетелись во все стороны. Осколки, казалось, окружали меня. Наверно, я никогда не забуду этот звук. Такое чувство, будто весь мир раскалывается. Разлетается на куски. Ах, Майра, я так устала. Мои веки тяжелеют.

Страшная мысль пришла Майре в голову.

— Донна… какого цвета был тот грузовик?

— Это был пикап.

— Да, но какого цвета?

— Гм.

— Подумай хорошо. Постарайся вспомнить.

— Он был …гм… красного цвета. Красный пикап. Мне пора спать, Майра. — Она перешла на шепот. — Эти пилюли…

— Пока, Донна. Я приеду к тебе. Она ждала ответа, но Донна, похоже, уже спала.

«Пикап Линка был красного цвета, — подумала она. А Линк так рассердился на меня, когда я отказалась поехать с ним, что от злости потерял дар речи».

Майра положила трубку и почувствовала, что дрожит. Все ее тело тряслось. Она дрожала не от холода. Дрожь началась в ее голове и пошла вниз, расползаясь по всему телу. Дрожь от мысли. Дрожь от страха.

«Это мог быть Линк, — подумала Майра, обнимая свои плечи руками и пытаясь остановить дрожь. — Не может быть, чтобы это сделал Линк».

Но кто бы ни совершил наезд, его целью была не Донна.

«Донна ехала на моей машине. Он хотел добраться до меня».

Когда Майра вошла в комнату, Уокер торопливо повесил трубку.

— А, привет. Я тебя не ждал. — Он казался очень взволнованным. Два кружочка на его щеках стали ярко-красными. Уокер был одет в белые теннисные шорты и белую майку без рукавов.

— Разговаривал-со своей подружкой? — Майра решила его подразнить.

— Ха, ха. Очень смешно.

Майра поцеловала его в щеку.

— Привет, незнакомец.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он. Майра ожидала более теплого приема.

— Мне захотелось поговорить с тобой. Нужно очень много о чем рассказать.

Уокер прошел мимо нее к окну. Солнце только что спряталось за деревьями, но воздух все еще был горячим и липким. Он смотрел на опускающиеся сумерки.

— Твоя мама сказала, чтобы я поднялась наверх, — сказала Майра, вдруг почувствовав себя непрошеной гостьей.