Шесть миллионов - потеряны и найдены - Ричард Харвуд

Немецкий архиепископ, кардинал Фаулхабер (Faulhaber) из Мюнхена, сообщил американцам, что при бомбардировке Мюнхена в сентябре 1944 г. погибло 30 тыс. людей. Он попросил власти кремировать трупы в крематории в Дахау, но ему было сказано, что это невозможно, т. к. в крематории была всего лишь одна печь, и там просто невозможно столько сжечь трупов. Как же тогда там можно было сжечь 238 тысяч трупов убитых евреев, которые, как поначалу утверждалось, были там убиты?

В современных крематориях кремируют в среднем два трупа в день, максимальная нагрузка не должна превышать три в день, не более 50 — 60 в месяц, иначе обкладка печи долго не протянет. После кремации одного трупа печь надо немного охладить в течение часа или даже двух, т. к. если вкатить труп в печь, раскаленную до полной температуры, то ткани буквально вскипают, и если это попадет на раскаленную обкладку, то она будет повреждена. На кремацию трупа средних размеров требуется больше 40 кг угля. Современные крематории чаще используют газ. Кстати главной причиной того, что в Индии практически не осталось лесов, является их практика сжигания умерших, на что необходимо больше 200 кг древесины.

Как снижалось число убитых

Манипуляции с числом погибших в Дахау являются типичным примером преувеличений вокруг легенды о шести миллионах. В 1946 г. Филип Ауэрбах, еврейский секретарь Баварского правительства (тот самый, что впоследствии предстал перед судом по обвинению в хищении денег, которые он получал путем включения в списки о компенсации несуществующих людей), открыл мемориальный обелиск в Дахау, на котором были выбиты следующие слова — "Эта земля сохраняется как памятник 238 тысячам людей, которые были тут кремированы".

С тех пор "официальное число" погибших в Дахау постоянно снижалось, и на время писания этой книги оно состоит из немногим больше 20 тысяч, из которых большинство погибло от голода и тифа под конец войны. И эта "ревизия" числа погибших будет несомненно продолжаться и в других лагерях, и когда-нибудь и те "легендарные" шесть миллионов постигнет та же судьба.

Число погибших в Освенциме также претерпело значительную ревизию. Уже даже Райтлингер не верит в абсурдные утверждения о трех-четырех миллионах. Он теперь говорит, что погибло 600 тысяч. И хотя даже эта цифра является огромным преувеличением, это значительное уменьшение ранних "оценок". И дальнейшее "официальное" уменьшение неизбежно. Даже Ширер принял эту последнюю цифру Райтлингера, но каким-то непонятным образом он все еще держится за сказку, что примерно 300 тыс. венгерских евреев были умерщвлены за сорок шесть дней — поразительный пример безответственной писанины вокруг этих шести миллионов.

Условия в лагерях

Несколько тысяч узников лагерей погибло в последние месяцы войны. Это наводит на вопрос об условиях в лагерях. Этот предмет был искажен до фантастических преувеличений в огромном числе книг на эту тему. Доклад Красного Креста показывает, что в течение всей войны в лагерях были весьма сносные условия. Работающие узники получали в день еду, включающую 2750 килокалорий, что превышало более чем в два раза паек для немецких жителей в оккупированной Германии после войны. Заключенные имели доступ к медицинскому обслуживанию, больные отправлялись в госпиталь. В отличие от советских лагерей, заключенные могли получать посылки от Красного Креста, в которые входили еда, одежда и медикаменты. Прокуратура проводила расследование в каждом случае ареста за криминальную деятельность, тогда как в советских лагерях царил произвол уголовников. В отличие от картины созданной пропагандой, в немецких лагерях царил не произвол охраны, а закон, хотя, конечно, это был закон военного времени. И этот закон одинаково применялся и к охране, и к заключенным. В федеральном архиве в Кобленце находится директива Гиммлера предписывающая жестоко наказывать членов охраны и администрации лагерей за произвол в отношении заключенных (Манвелл, Франкль, стр. 312). Конечно, случаи произвола имели место, но они немедленно расследовались Криминальной Полицией Рейха. Комендант Бухенвальда Кох был предан суду в 1943 г. за хищение государственной собственности и случаи произвола в лагере. Главный судья Конрад Морген лично возглавлял тот процесс. Это был открытый суд, на который могла приходить публика. Стоит заметить, что Освальд Поль, главный администратор системы концентрационных лагерей, с которым так жестоко обошлись в Нюрнберге, был за смертную казнь Коху. Суд СС приговорил Коха к смерти, но ему был предоставлена возможность служить на Восточном фронте, но принц Вальдек, командир СС в том округе, привел приговор в исполнение до того как этой возможности мог быть дан официальный ход. Этот случай наглядно демонстрирует всю серьезность, с которой СС относилось к порядку в лагерях.

Кох был публично повешен в Бухенвальде. Появилось много легенд о его жене Ильзе. Несомненно, она грела руки на наворованном имуществе, но насколько правдоподобны рассказы о том, что она, якобы, отправляла узников на смерть, можно судить хотя бы из того, что "абажуры из человеческой кожи" оказались подделкой.

Было проведено 800 расследований жалоб на охрану, из которых несколько дел было передано в суд. В своих показаниях в Нюрнберге Морген указал, что он имел доверительные разговоры с сотнями узников на тему условий их содержания. Во время своих инспекционных поездок он не нашел истощенных узников, кроме тех кто лежал в госпиталях с тифом. Он также указал, что производительность труда в лагерях была гораздо ниже чем среди вольнонаемных.

Лагерь Дахау возле Мюнхена был типичным — хотя там люди и принуждались к труду, условия их содержания были человеческими, что кстати отметил коммунист Эрнст Руфф (Ernst Ruff) в своих письменных показаниях в Нюрнберге от 18 апреля 1947 г. Командир польского подполья Ян Пьечовяк, который был в Дахау с 22 мая 1940 г. до 29 апреля 1945 г., отметил в своих показаниях, что с заключенными хорошо обращались, и что администрация СС была дисциплинирована. Берта Широчин (Berta Schirotschin), которая работала в столовой Дахау в течение войны, дала показания, что те, кто работали, получали второй завтрак в 10 утра, до начала 1945 г., несмотря на возраставшие трудности в Германии.

Сотни письменных показаний в Нюрнберге указывают на хорошие условия в лагерях, но рассматривались, как правило, только те, которые держали линию официальной пропаганды. Из показаний евреев можно видеть, что они сильно преувеличивали тягость условий, связанных с их депортацией. Им, естественно, не нравилось, что их интернировали, но факт остается фактом, что люди других национальностей, даже те кто был интернирован по политическим мотивам, давали более сбалансированную картину того, что с ними было. Во многих случаях бывшим интернированным, как, например Шарлотте Борман, чьи показания шли вразрез с официальной пропагандой, не разрешили выступить на суде. Неизбежный хаос

Под конец войны ситуация в лагерях значительно изменилась. Доклад Красного Креста от 1948 г. указывает, что бомбардировки союзников парализовали транспортную систему Германии, невозможно было подвезти продукты питания в лагеря и там начался голод, который, кстати, затронул и немецкое гражданское население. Эта ужасная ситуация была отягощена тем, что в лагерях было больше людей, чем количество, на которое они были рассчитаны. Голод и антисанитарные условия привели к эпидемии тифа. Это переполнение лагерей произошло в результате того, что заключенные из восточных лагерей были эвакуированы на запад, колонны обессилевших людей прибыли в лагеря, в которых ситуация к тому времени очень сильно ухудшилась. Лагерь Бельзен возле Бремена был особенно в плохом состоянии под конец войны, и доктор Гиммлера, Феликс Керстен (Felix Kersten) указывает, что репутацию "лагеря смерти" Бельзен получил из-за жестокой эпидемии тифа, которая там разразилась в марте 1945 г. ("Мемуары", Memoirs, 1940-45, London, 1956).

Эти ужасные условия явились причиной нескольких тысяч смертей. Это случилось в самом конце войны, но пропаганда шести миллионов беззастенчиво стала использовать фотографии скелетоподобных трупов как "доказательство" того, что в лагере проводилось массовое уничтожение людей с самого его открытия, и что все эти трупы были жертвами нацистов.

Поразительно честная оценка ситуации в Бельзене в 1945 г. была дана в книге "История Второй Мировой Войны", под ред. Пурнелла (Purnell, Нistory of the Second World War, том 7), в описании, данном доктором Расселом Бартоном (Russel Barton), главным психиатром в госпитале в Севералле, в районе Эссекс, который провел месяц в лагере как студент медицинского факультета. Описывая причины большого числа смертей в лагерях под конец войны, он приводит слова бригадного генерала Глина Хьюза (Glyn Нughes), из английского медицинского корпуса, который был назначен командиром Бельзена в 1945 г. Хьюз не думал, что в лагере были какие-либо жестокости, хотя там, несомненно, была дисциплина военного времени и принудительный труд. "Многие, — пишет Бартон, — считали, что состояние узников после освобождения лагеря явилось результатом целенаправленной политики гитлеровской Германии. Заключенные говорили о плохих условиях, и иностранные журналисты нарисовали картину в соответствии с требованиями пропаганды".