ДВАДЦАТЬ ВЕЛИКИХ ОТКРЫТИЙ В ДЕТСКОЙ ПСИХОЛОГИИ - Волес Диксон

Речь и знаки

Внутриличностная функция речи оказывает очень сильное влияние на ряд психологических способностей. Выготский приводит примеры того, как внутренний голос обогащает детское восприятие окружающей среды, их воспоминания о прошлом опыте и их способность проявлять внимание. Но если отметить самую суть, то причина того, почему интернализованная речь преображает интеллектуальное функционирование детей, не столько в специфике используемой речи, сколько в обозначающей функции, которой служат индивидуальные слова и предложения. Согласно Выготскому, слова — это разновидность знаков. А знаки важны тем, что они что-то обозначают. Обратили внимание, что слово обозначать происходит от слова знак? Важно не столько то, какие знаки мы используем для передачи идеи, сколько сама идея. Все различия в мире обусловлены способностью использовать знаки для обозначения идей.

На днях я ехал на нашем автофургоне со своей младшей дочерью Сарой, аккуратно пристегнутой к заднему сиденью. Мы остановились на красный свет рядом с местным полицейским участком, и через несколько секунд Сара сказала: «Смотри, папа, у нее пушистый управляющий центр». Разумеется, я не понял, что Сара хотела сказать, как и то, кто такая эта «она», и начал лед0Вать взглядом все четыре стороны перекрестка, с тем что*? понять, могу ли я хоть краешком глаза увидеть, насколько viuhct этот управляющий центр. Очевидно, Сара пыталась по-елиться со мной какой-то идеей, хотя я и не мог догадаться, чем она заключалась. В конце концов, я проследил за взглядом Сары и заметил, что она смотрит на водительницу соседнего автомобиля. Быстро «отсканировав» салон автомобиля, я понял, что Сара использует знаки «пушистый управляющий центр» для обозначения ворсистого чехла рулевого колеса, который был у родительницы этого автомобиля. Конечно, когда один человек использует знак, понятный другому человеку, это помогает, но дети фактически могут использовать первые попавшиеся знаки.

Выготский полагал, что когда дети овладевают способностью использовать слова для обозначения чего-то, важно не то, что они используют слова, а то, что они пользуются произвольными символами, относящимися к другим объектам. Если подумать, то когда мы произносим слово, мы в действительности всего лишь создаем определенный паттерн звуков. Это паттерн звуков обозначает основополагающую идею. Безразлично, каков специфический паттерн звуков. К примеру, возьмите слово «автомобиль» (саг). Звуки, которые мои произносим, когда говорим «автомобиль», не связаны со смыслом этого слова. В разных языках используются разные паттерны звуков для обозначения понятия «автомобиль». По-испански мы скажем «ауто» (auto), по-немецки — «ваген» (Wagen), по-японски «курума» (kuruma), а на суахили это слово будет звучать как «гари» (gari). Тот факт, что дети говорят, важен потому, что они достигли этапа, на котором могут использовать произвольный паттерн звуков, относящийся к чему-то. Если нечто столь простое, как паттерн звуков, может передавать идею, тогда идею можно передать и с помощью других объектов. В данный момент, когда вы читаете эти слова, вы видите перед собой паттерны черной печатной краски на белом фоне. Очевидно, что эти паттерны черной краски, подобно звуковым паттернам, о которых мы только что поведали, что-то обозначают. В черных линиях, закорючках и точках нет особого смысла; он целиком в том, что их можно использовать для обозначения чего-то. Короче говоря, когда дети начинают прибегать к знакам, относящимся к объектам, они вступают в мир высших психических процессов.

В эксперименте, который я собираюсь описать, Выготский решил исследовать, насколько хорошо произвольные знаки позволяют детям функционировать в мире, особенно когда эти знаки можно использовать для расширения базовой памяти. Здесь <ключ», вам нельзя говорить слово «замок» или «выключатель зясигания». Вариант этой игры, использованный в лаборатории Выготского, был изменен лишь ненамного. Экспериментаторы задавали детям серию вопросов, ответами на некоторые из которых были слова, обозначающие цвета. Вот пример вопроса: «Какого цвета пол?» Ожидалось, что дети дадут ответ, хотя в некоторых случаях им говорили, что определенные «цветные» слова использовать нельзя. Так, если пол был зеленого цвета, и ребенок использовал для ответа на вопрос экспериментатора табуи-рованное слово «зеленый», этот ответ ребенка признавался ошибочным. Выготскому и Леонтьеву хотелось узнать, поможет ли выдача детям цветных карточек уменьшить количество устных ошибок, которые они в итоге совершат. В сущности, вопрос стоял таким образом: воспользуются ли дети цветными карточками в качестве внешних знаков, помогающих им правильно ответить на вопрос?

Метод Участники

Выготский не приводит деталей об участниках исследования. Но мы знаем, что участвовали, по меньшей мере, четыре возрастные группы. Было 7 участников 5-6-летнего возраста, 7 человек — 8-9-летнего возраста, 8 человек — 10-13-летних и 8 взрослых участников (22-27 лет).

Материалы

Единственным материалом, необходимым для этого эксперимента, был набор из 9 цветных карточек. Карточки имели черный, белый, красный, голубой, желтый, зеленый, лиловый, коричневый и серый цвета. Процедура

Описание Выготским процедуры было достаточно простым, поэтому я приведу именно это описание здесь для вас: «Детей просили сыграть в игру, в которой они должны были ответить на несколько вопросов, не используя при этом определенные слова. Как правило, каждому ребенку предлагали три или четыре задания, которые разнились по ограничениям, налагавшимся на ответы, и видам потенциальных вспомогательных стимулов, которыми мог воспользоваться ребенок. В каждом задании ребенку задавали 18 вопросов, семь из которых имели отношение цветные карты не использовались, и в задании, когда они использовались. Вспомните, что исследовательский вопрос был следующим: повышает ли способность детей отвечать на вопросы наличие знаков (цветных карточек)? В самой правой части таблицы можно видеть разницу между показателями, когда цветные карточки использовались и не использовались. Отметьте, что в случае всех возрастных групп наличие под рукой цветных карточек помогало участникам совершить меньше ошибок, чем тогда, когда карточек не было.

Поскольку Выготский подытожил результаты в очень ясной форме, я снова прямо воспользуюсь его словами: «Посмотрев сначала на данные по заданию 2, мы видим небольшое уменьшение количества ошибок для возраста от 5 до 13 лет и резкое его снижение во взрослой группе. В задании 3 самое резкое снижение имеет место между группами 5-6-летних и 8-9-летних. Разница между показателями в заданиях 2 и 3 мала для дошкольников и взрослых. [Примечание Диксона: «Дошкольники» у Выготского соответствуют тем, кого мы сегодня называем детьми детсадовского возраста и первоклассниками.] Самая большая разница — у детей школьного возраста».

Обсуждение Согласно Выготскому, результаты этого исследования показывают, что в развитии опосредованной памяти существуют три базовые стадии. Для самых маленьких детей наличие цветных карточек совсем не улучшало память. (Мне следует указать, что хотя показатели улучшились на 0,3 балла, когда эти самые маленькие дети пользовались карточками, эта разница, очевидно, была для Выготского не важна.) На этой стадии внешние знаки не использовались с выгодой для себя и не помогали памяти. На второй стадии развития, когда дети были в возрасте между 8 ц 13 годами, наличие карточек намного улучшало память. То есть дети обретали способность использовать цветные карточки в качестве внешних знаков. Количество ошибок у детей на этой стадии заметно снижалось. Отметьте, что в табл. 4.1 количество ошибок у этих детей (10-13 лет) уменьшилось на 2,8 балла, когда им разрешалось пользоваться цветными карточками в качестве внешних знаков, в сравнении с тем условием, когда им не разрешалось пользоваться карточками. Наконец, на третьей стадии возможность пользоваться цветными карточками опять не помогала улучшению показателей. Посмотрите на данные взрослых. Наличие карточек практически не помогло им показать результаты лучшие, чем в том случае, когда карточек не было. С чего бы это? Очевидно, потому, что показатели взрослых были высокими с самого начала. По-видимому, взрослые не нуждались в карточках. Они как будто от начала пользовались собственными внутренними ментальными знаками. Поскольку у них уже были собственные интернализованные ментальные знаки, наличие цветных карточек не давало взрослым какого-то особого преимущества. Выготский пишет: «Внешний знак, который требуется школьникам, превратился во внутренний знак, используемый взрослым в качестве средства припоминания».

Данные, полученные в этом эксперименте, подтвердили идею Выготского, что развитие высших психических функций является следствием прогрессирующей интернализации знаков, которые первоначально доступны только извне, посредством социальной коммуникации. Конечно, одним из недостатков этого исследования является следующее обстоятельство: мы не можем быть уверены в том, что взрослые действительно пользовались ментальными знаками. Тем не менее результат эксперимента согласуется с тем, который мы ожидали бы, если бы взрослые были способны к использованию внутренних знаков для помощи, или опосредования, памяти.