Колхозное строительство 3 - Андрей Готлибович Шопперт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Есть ли различия между этими видами спорта? Как не быть? Форма другая. Форму Бик тоже завёз. Даже четыре. Для Динамо, для Труда и для них же, но парадную. Со всеми прочими нужностями. Клюшки, мячики, бутсы, вратарская экипировка. Только мячики — это хорошо, однако не главное. Главное — тренер. И ведь нужен хороший. Но и не Дик Адвокат. Подешевле. И где такие водятся? Правильно, в Индии. Есть ещё в Пакистане, но для СССР этих лет не вариант. Всё это Пётр Марселю чуть меньше месяца назад по телефону озвучил.
— Нужьно куплять кароший тринер? Индус?
— Самый кароший, — подтвердил Тишков.
— Льядно. Деньга из твой счёт? — вот ведь акула эдакая.
— Конечно.
— Ти на ньём будешь деньяга зароботать?
— Нет. Я меценат.
— Карош. Я тьожа меценат. Бьюдет лучший индус. Деньгья пополам.
— Спасибо, конечно, Марсель, но тебе это зачем? — не понял Пётр.
— Я друг. Ты друг. Я на тебья много миллион заработать. Подьярок.
Вот так и купили одного из лучших тренеров Индии по хоккею на траве. На пять лет. За смешные деньги. Не Адвокат. Но по достижениям в три раза круче. Три золота олимпиад и одно серебро. Так ещё и бонус. Удхам Сингх Кулар привёз сына. Одного из лучших нападающих молодёжной сборной Индии. Сейчас уже оба в Краснотурьинске. Свирепствуют. Пётр, когда их увидел, то некоторые свои штампы переосмыслил. Индусов у нас представляют маленькими, щупленькими, чёрненькими. Эти были другие. В обоих роста не меньше, чем в Петре, то есть метр семьдесят восемь. Не Шварценеггера, но мускулатура очень рельефна. И рыжие. Какой-нибудь джентельмен поучаствовал в генотипе.
Везти иностранцев без документов в Краснотурьинск проблемка. Поступили просто. Пётр позвонил «лучшему другу» Цвигуну и через день оба Кулара были уже советскими гражданами и работниками общества «Динамо». А всё ругают страну. Чиновников ругают. Не подстелешь — не поедешь. А если корочку генерал-полковника КГБ подстелить? Умеют ведь быстро и качественно работать. Стесняются показывать. Скромные, ещё захвалят.
Как зам Семичастного другом стал? Легко. Два платья жене. Одно в стиле Милитари, второе вечернее на приёмы ходить. В Кремль! Да, и в Кремль тоже. Когда там день чекиста?
Платья по карякам Маши-Вики и по красивым эскизам Штелле скроил и сшил новый костюмер большого театра Димка Габанов с погонялом Дольче Габана. Так его заставлял вышивать на подолах платьев Пётр. Как подпись автора на картине. А то лейблы всякие. Не пойдём на поводу у загнивающих.
Сами загниём. Плюсом к платьям двое туфелек и одни берцы. Мастерская в Краснотурьинске эту продукцию уже освоила. Десятками в месяц шили. Понятно и генерала не обделили. Сшили летние брюки с фельдипопсой рубахой. Сёма, правда, не модельной внешности, так хорошего человека, чем больше… тем больше.
Не ограничились этой мелочью. Пётр «уговорил» Цвигуна написать предисловие к своей книге и сам написал хвалебное предисловие к переиздаваемой книге генерала — «Невидимый фронт», вышедшей в прошлом году в Баку. Кто решил переиздать. Естественно редакция «Молодая гвардия». А кто ей подсказал такой разумный шаг шагнуть. Друг.
А друг Сёма в долгу не остался. И через свояка пробил помилование для Судоплатова. Семичастный не возражал, а Щёлоков на амбразуру не лёг. Не тот случай. Старый, смертельно больной человек, ослепший на один глаз. Пусть покоптит месяцок небо на воле. Сейчас отправлен в ведомственный санаторий КГБ в Крым. Пётр перед отъездом его снабдил одеждой из 200 секции ГУМА, продуктовым пайком и надеждой, что генерал-лейтенант нужен ему как воздух для одного очень важного дела.
— Министра культуры Америки порешить? — Вот как догадался?
— А у них есть, Павел Анатольевич?
— Ты же министр, тебе видней, — похудел во Владимире. Битый на вид. А взгляд не битый. Взгляд — недобитый. Тот ещё инвалид.
Вернёмся к барону Бику. Француз кроме двух хоккеистов привёз и несколько ящиков подарков. Ящик одноразовых пластмассовых газовых зажигалок. На сувениры. Продукцию освоили и вот с первой партии собрали подьярок другу. Ещё один ящик был с одноразовыми станками бритвенными. В этот раз «Gillette» накроется медным тазом. И эту подачу Петра приняли. Концерн Бик и Т расширяет номенклатуру. Привёз Марсель и пластиковую доску с парусом для виндсёрфинга. Тут ящик не нужен. Не любитель Пётр этого спорта. Просто будет в квартире как сувенир присутствовать. Несколько наборов вакуумной посуды тоже привёз. Теперь Тишков даже на работу салат в такой таскает. Всё лучше, чем стеклянная банка.
Пётр в ответ выдал ему книгу Рогоносец и эскизы фигурок пластмассовых к ней. Поговорили о Буратинах.
Такого успеха оба не ожидали. Книга разошлась тиражом в два миллиона экземпляров. И всё благодаря фигуркам. Биг с редактором придумали такой ход. Кто покупает четыре книги, тот получает в подарок раскрашенную фигурку Дуримара. А так она в продажу не поступает. У них во Франции даже уголовное дело на директора одной школы завели. Он к выпускному купил детям в подарок книги, а фигурки отдал жене на продажу. У неё маленькая лавочка на Монмартре. Вскрылось, конечно. Директора оштрафовали и уволили, а тираж пришлось опять допечатывать. Ажиотажный спрос возник. А ещё в прессу просочилась информация, что в одной из Тортил впаян золотой русский червонец. Тоже пришлось тираж допечатывать. Обладателем денежки стал семилетний карапуз Трюдо Сорье. Несколько дней всё газеты Франции его фото выставляли на первой странице. Потом и по телевизору показывали. Вот что значит правильная реклама. Ай, да Пётр, ай да с… сын.
Кроме книжки ушло во Францию и понятие автокарандаш. А ещё шаровый смеситель с системой фильтров для воды питьевой. Пётр Марселю даже продемонстрировал эту ноухау у себя в новой квартире в высотке Авиаторов.
— Карош, — смакуя воду холодную из богдановической кружки, проговорил пафосно француз, играя одновременно смесителем.
О чём это он? Оказалось обо всём, в том числе и о кружке.
— Удьёбный форма и размир. Можно дельят…
— Бляха муха. Конечно, Марсель. Нужно делать их пластмассовыми и на наружной поверхности нанести несколько шкал, для воды, для сахара, для муки, для масла.
— О ми мислим в один струна, — брутал расцвёл.
— В одном направлении. Сторона, а не струна. Струна на гитаре, — поправил на автомате Пётр.
— Трудный язик. У тебья струна толще. Думьять лучше.
— У русских всё толще, — блин, а сам-то немец.
Ну и набросались за встречу арманьяком. Потом за сотрудничество. Потом за «Бьюдучий успех». Потом за друга Марсика, потом за
