Падшие Ангелы (СИ) - Блэйс Кэтрин

Ей казалось, что ее сердце почернело от яда. Внутри все горело адским пламенем от ярости, что вызвал в ней Пирс. Даже уставший от постоянной нагрузки мозг будто проснулся и теперь с ярым рвением выбрасывал ругательства в сторону брюнета. Совесть говорила о том, как она погорячилась, но сердце… сердце кричало о том, как много она еще хочет высказать ему и утереть его заносчивую рожу.

Кара не заметила, как пришла на Бруклинский мост. Вокруг сновали люди, проезжали машины и шум города впервые за это время выбил все мысли из головы.

Девушка оперлась о перила и шумно выдохнула.

На телефоне висело несколько сообщений от Ника, Кара не открывала их, но краем глаза заметила обрывок фразы: «я тебя понимаю, будь осторожна».

Идти куда-то дальше не было смысла, еще нужно было возвращаться домой. Так что она просто стояла, сжимая и разжимая кулаки в глупой надежде, что гнев уйдет.

Кара закрыла глаза и втянула в себя прохладный воздух, оставляя позади пустую болтовню компании, что проходила за ее спиной.

— Это мое место, — послышалось сзади.

До мурашек знакомый голос. И он не мог обращаться ни к кому еще на этом проклятом мосту.

Кара показательно медленно обернулась, всем видом демонстрируя свою безразличность к его персоне и свою неприкосновенность.

— Оно тебе не принадлежит, Морган, — сказала она и склонила голову набок, копируя его движение.

— Я приходил сюда задолго до твоего рождения, золотце, — Кайус как ни в чем не бывало стал рядом, точно так же оперся на перила и достал кожаный портсигар, прикуривая сигарету.

— Не попытаешься меня убить? — спросила она, мысленно руками отгоняя размышления о том, как интересно смотрится его профиль и вытягиваются скулы, когда он обхватывает сигарету губами.

— А ты? — вопросом на вопрос ответил он и выпустил изо рта тонкую струйку дыма. Смородина и мята.

Ей на самом деле бы стоило выхватить один из клинков, что стучали друг о друга в кармане и всадить ему прямо в застывшее сердце. Он ведь здесь, совсем рядом, хоть ладонью прикоснись и на одну глобальную проблему в ее жизни станет меньше.

Вот только она не могла. Каждый раз, когда в голове появлялась фантазия о том, как она вставит клинок или что-угодно в его грудную клетку, а этой фантазией она утешала себя последние дни очень часто, чтобы отвлечься, в голове проносилось воспоминание о том, как он спас того ребенка. Маленького и беззащитного.

Внутри нее будто сломалась какая-то важная деталь, которая отвечала за работу всего цельного механизма, созданного для выполнения важной миссии. И она больше не могла ее выполнить. Он саморучно сломал ее.

— Я не в настроении, Морган, — она точно так же снова повернулась спиной к машинам и смотрела на воду, остро ощущая его присутствие, чувствуя, как холодок пробирает руки, которые находятся к нему ближе всего.

— Проблемы в Раю? — Кайус ухмыльнулся, поднимая левый уголок рта и натягивая шрам на нижней губе.

— Ты ничего не знаешь…

— Ты пытаешься сдерживать себя, — перебил он ее. — Стараешься держать все под контролем, в том числе, и саму себя. Ты не позволяешь эмоциям взять верх, позволить себе побыть кем-то, кто отличается от холодной хранительницы, которой свято внушили, что эмоции — это уничтожение. Но проблема в том, Кара, что рано или поздно ты просто взорвешься от всей той злости, что течет внутри тебя. Ты ведь не ангел, ты знаешь это.

— Не думай, что знаешь меня или мою жизнь, или то, какой я человек…

— Я знаю людей, — он снова перебил ее и Каре начало казаться, что сегодня она будет слушать только его монолог. — Вы слишком зациклены на правильности своих поступков и мыслей. Ваша жизнь так коротка, а вы все еще думаете о том, какой поступок будет казаться приемлемым для всех, забывая о себе. Мне много лет, золотце, уж я-то знаю, о чем говорю.

Он с философским видом выпустил дым изо рта и посмотрел на нее. Так пристально и глубоко. Будто изучал ее, вчитываясь в каждую мысль ее рыжей головки.

На секунду, на долю секунды ей стало неловко, и она ощутила покалывание на кончиках пальцев, а руки будто и вовсе перестали ее слушаться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А ты? — спросила она. — Разве не ты спас того ребенка?

— Его смерть была бы глупой случайностью и если я мог это предотвратить — я это сделал.

— Ты поставил его жизнь выше моей смерти.

— Я бы все равно не мог с тобой ничего сделать, вы ведь уже это поняли, — он снова ухмыльнулся и склонил голову в бок, будто насмехаясь над ее наивностью и простотой. — Но я все еще в твоем распоряжении, золотце.

Блондин повернулся к ней всем телом и раскинул руки в стороны, показывая свою незащищенность. Он бросил окурок на пол и затушил его ботинком. Подол его плаща колыхал ветер, который заставлял Кару ежиться от прохлады.

— Я же сказала, что не сегодня, Кайус.

— Кай, — оборвал он ее.

— Что?

— Меня зовут Кай и я хочу, чтобы ты называла меня так, — твердо сказал Морган и улыбка пропала с его лица. Он был серьезен.

— Тогда ты должен перестать называть меня «золотцем».

«Ради всего святого, Кара, ты ведешь переговоры с главным падшим всего штата о том, как вы будете друг друга называть. Может ты и правда сломалась?» — спрашивала она саму себя.

— Ну уж нет, золотце, — на выдохе сказал он и рассмеялся.

И впервые за несколько дней Кара позволила себе искренне и расслабленно улыбнуться. Все заботы вихрем крутились вокруг нее, засасывая ее в водоворот проблем и не позволяя ни одной клеточке мозга получить долгожданный покой.

А сейчас она его ощущала. Стоя на мосту рядом с падшим вампиром, который дал ей прозвище и дважды попытался убить. Отлично. Мир сошел с ума. Она сошла с ума.

— Перестань бояться самой себя, МакКонарс, — он окинул ее взглядом с ног до головы и вернулся к глазам. Ее были всего на несколько оттенков светлее его собственных. — Дай себе волю и прекрати сдерживать ярость. Это тоже эмоция. И только она на самом деле будет двигать тебя вперед.

Кай закусил губу, выпустил воздух через ноздри и прошел мимо нее, даже не прощаясь.

Когда она пришла в себя и обернулась, его уже не было видно. Кай исчез так же внезапно, как и появился, оставив после себя только легкий аромат кожи, крови, кардамона и мятной смородины — единственное свидетельство о том, что все произошедшее не бред ее уставшего мозга.

Она получила от этой прогулки то, что искала — успокоение. Ей оставалось только пойти домой.

Кара тихо пробралась в свою комнату, привычно нащупала выключатель и комнату осветил приятный теплый свет.

— Где ты была? — на кровати сгорбившись сидел Ник, он теребил манжеты своего джемпера и устало смотрел на нее.

— Думаю, тебе не стоит больше сидеть в одиночестве в чужой темной комнате, — сделала замечание девушка и бросила свою куртку на кресло. — Это стремно.

Она прошла к окну и села на подоконник, стараясь остерегаться близости Аллена, дабы тот магическим образом не учуял запах дыма. Будто одна скуренная даже не ею самой сигарета откроет Нику всю правду о ее компании этим вечером, и он больше никогда с ней не заговорит. Или можно подумать, что он знает, как пахнет та отрава, что курит Кайус.

«Кай» — мысленно поправила она себя.

В любом случае, это уже походило на паранойю. Но ей было страшно признаться кому-то, даже своему лучшему другу, что стоя напротив их врага ее рука не дрогнула, чтобы попытаться его убить, когда он так призывно открылся перед ней.

— Я гуляла, — поправила она себя. — Все было хорошо, я жива. Никаких неприятностей.

Чушь.

— Что произошло между тобой и Адрианом?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Немного повздорили, — она прикусила нижнюю губу и грустно усмехнулась. — На самом деле, повздорила с ним я.

Теперь усмехнулся уже Ник. Он сделал это беззлобно, не разочаровано, будто привык к ее выходкам, хотя так оно наверняка и было. Аллен не был удивлен ее поведением, он был удивлен тому, как долго она держалась, пытаясь нести на себе все заботы. Он молча выслушал ее рассказ об их с Пирсом разговоре и о том, как Кара вспылила и не упрекнул ее за то, как она говорит со своим командиром и что себе позволяет.