Стоя в тени - Шеннон Маккена

— Не обижайся, братец, но видок у тебя варварский! Мог бы и побриться перед встречей с дамой, — не унимался Шон.

— Переключись на Дэви, — кивнув на бороду брата, сказал Коннор. — Дай мне хотя бы покурить спокойно.

— О нем пока речи не идет, — заметил Шон. — Дэви носит выглаженные рубашки, регулярно питается. И бородка ему к лицу, пусть она и не совсем опрятная. С ней он похож на поэта, художника или ученого.

Дэви погладил бороду и пожал плечами.

— Уж раз ты упомянул регулярное питание, — сказал Коннор, — я позволю себе напомнить нашему бородачу об ужине, которым он обещал меня угостить.

— Ты действительно голоден? — с удивлением посмотрев на него, спросил Дэви.

— Да, представь себе. А зачем, ты думаешь, я сюда приехал?

— Очевидно, ссора с Эрин стимулировала у него обильное выделение желудочного сока. — Научно обосновав такой ответ, Шон вскочил со стула. — Я приготовлю тебе отбивную с отварным картофелем. Не возражаешь?

— Только добавь в пюре побольше масла и сметаны. И приправь отбивную поджаренным лучком и молотым черным перцем, — сказал Коннор.

— Сам знаю, — огрызнулся Шон, устремляясь на кухню.

— Когда тебе потребуются сведения об этом подозрительном субъекте? — спросил Дэви.

— К завтрашнему утру, я хочу смотаться на машине в Портленд.

Дэви помрачнел: такой ответ его встревожил.

— Ты рассчитываешь успеть туда до ее прибытия? Это безумие! Не пора ли тебе наконец образумиться и перестать строить из себя героя? Свяжись лучше с Ником, пусть ее охраной займется «Кейв».

— Я разговаривал с ним по телефону. Он уверен, что Новак сейчас в Европе.

— Значит, у него имеются на то веские основания…

— У меня скверное предчувствие, — понизив голос, признался Коннор. — Так или иначе, отпускать Эрин к нему на встречу одну неблагоразумно. Эх, будь сейчас ее папаша на свободе, он бы за ней присмотрел.

— Но Эд в тюряге, и ты в этом не виноват, — добавил Дэви.

— Как и его дочь, — уточнил Коннор, закуривая самокрутку. — К твоему сведению, я себя в его аресте не виню.

Дэви стукнул бутылкой пива по столу.

— Вот только я почему-то в это не верю! Нельзя же вечно пытаться спасти человечество! Возьмись за ум, братец. Сперва устрой собственную жизнь, а уж потом начинай опекать беззащитных смазливых девиц.

— Прошу не совать свой нос в мою личную жизнь, — огрызнулся Коннор.

— Ах, она, оказывается, у тебя есть? — Дэви сделал удивленные глаза. — Приятная новость.

Коннор нервно затянулся самокруткой и предложил:

— Давай сменим тему.

В этот момент на веранду вернулся Шон, захватив с собой бутылку охлажденного пива. Протягивая ее Коннору, он с самодовольной улыбкой объявил, что мясо скоро будет готово.

— Благодарю, — коротко произнес Коннор.

— О чем вы тут без меня спорили? — спросил Шон, с подозрением взглянув на своих братьев.

— Так, о всякой ерунде, — ушел от ответа Коннор.

Дэви молча кивнул.

— Вам еще не надоело обращаться со мной как с маленьким? — с обидой воскликнул Шон и снова исчез на кухне.

Коннор затянулся самокруткой. Дэви благоразумно помалкивал и допивал свое пиво.

Спустя несколько минут дверь распахнулась, и Шон поставил на стол тарелку с едой. Коннор тотчас же с аппетитом взялся за нее, не замечая изумленных взглядов своих братьев, впервые наблюдавших, как он без уговоров уплетает огромную отбивную, пюре и салат из помидоров, заедая все это французскими булочками, приправленными чесночным маслом.

— Завораживающее зрелище, должен я заметить, — наконец серьезно промолвил Шон. — Ты только что употребил свой недельный рацион. Если не веришь, можешь сам подсчитать содержание калорий в этом блюде. Как бы у тебя не случился заворот кишок!

Коннор доел последнюю булочку, предварительно обтерев ею тарелку с остатками подливы, и с блаженной улыбкой произнес:

— Не волнуйтесь за меня, ребята. С желудком у меня все в порядке.

— Посмотрим, как ты будешь выглядеть, вернувшись из Портленда, — язвительно сказал Дэви.

— Он собрался в Портленд? — с озабоченной миной спросил Шон. — Зачем?

— Чтобы устроить торжественную встречу Эрин, которая собирается познакомиться с таинственным миллионером. Коннор подозревает, что в действительности это Новак.

— О Боже! Лучше бы ты мне этого не говорил! — вскричал Шон. — Коннор, ты возьмешь с собой оружие?

— Конечно! Два пистолета.

— Помощь не понадобится?

— А разве ты сейчас свободен?

— У меня всегда найдется время, чтобы прикрыть брата.

— Считаешь, что без твоей помощи мне никак не обойтись?

— Думай что хочешь!

Допив пиво, Коннор сказал:

— Благодарю за предложение, но я надеюсь справиться сам. Если передумаю, дам тебе знать. Кстати, не могли бы вы узнать о Новаке у Сета и Райны? — поинтересовался он, выдержав паузу.

— Я займусь этим, — вызвался Шон.

— А я сейчас же начну проверять уже имеющуюся у нас информацию, — сказал Дэви. — А тебе, Коннор, надо поспать. Можешь заночевать у меня, кроватей на всех хватит.

— Благодарю. — Коннор встал и уставился на братьев, испытывая странное желание сказать им что-то сентиментальное.

Шон догадался об этом по его глазам, сжалился над ним, зная, как трудно ему будет подобрать подходящие слова, и разрядил ситуацию грубой шуткой:

— Не забудь подстричься, если хочешь уложить ее в постель.

— Ну и свинья же ты, Шон! — воскликнул Коннор.

— Пусть так, но выгляжу я прилично, — парировал Шон и ретировался.

Коннор завалился спать на другой веранде. Закрыв глаза, он увидел Эрин, одетую в линялые джинсы и тенниску. В таком виде она явилась ему в его сексуальных фантазиях впервые, обычно он представлял ее себе в кружевной сорочке, возлежащей на широкой кровати, рядом с которой на туалетном столике стояли флаконы и баночки с кремами. Либо в нижнем белье, пятящуюся от него, тайком прокравшегося в ее комнату, но не испуганную, а приятно удивленную и взволнованную. Разумеется, этим его воображение не ограничивалось, оно услужливо предлагало ему множество пикантных продолжений сюжета. Но сегодня Эрин представилась ему на кухне, что само по себе знаменовало качественный сдвиг в его сознании.

Шикарно обставленная дамская опочивальня сменилась убогой комнаткой в многоквартирном доме, пышное амурное ложе уступило место узкой кушетке, покрытой пестрым пледом, персидский ковер на паркете, начищенном до ослепительного блеска, — потертой красной дорожке, стыдливо прикрывающей поцарапанный линолеум. Естественно, вдоль стен стояли стопки книг, перевязанные веревкой. Это было оригинально и потому сексуально. Настольная лампа с абажуром из корзинки придавала эротической картинке аромат пасторальной идиллии.