Темная Империя 3 - Елена Звездная

В Черном зале пылали огни, слышались голоса, царила собранная предгрозовая атмосфера, что заставляло демонов действовать втрое быстрее. Потому что никогда прежде, за свою долгую жизнь они не наблюдали столь странной картины — всего лишь темный лорд спорил с самим СеХарэлем, победителем двухсот семидесяти битв, главой клана Хедуши, героем Кровавой реки, с тем, к чьему мнению прислушивался сам властитель Ада.

Темных лордов в Хаосе не любили, в первую очередь за то, что слишком быстро поднялись из низов, во вторую очередь потому, что поднялись столь стремительно, что устроили попытку переворота в стремлении свергнуть демонов с позиции правящих верхов, ну и, в-третьих — просто не любили. Особенно за отсутствие почтительности к тем, кто древнее, сильнее и опытнее.

— Я сказал нет! — тихо, но от этого не менее весомо произнес Тьер.

СеХарэль глухо зарычал, но сдержался и привел свой довод:

— Всего четыре поселения — мизерная цена.

— Платите ее на своих территориях, — ответил истинный наследник Темной империи.

— Поддерживаю Риана, — вставил принц Хаоса.

Древнему крылатому демону осталось лишь скрежетать зубами.

— Война будет выглядеть неестественно, — прошипел глава клана Хедуши.

— Поддерживаю СеХарэля, — улыбнулся Арвиэль.

Участники дискуссии переглянулись, Тьер сжал зубы, Эллохар задумчиво протянул:

— Сдается мне, еще в Хайранаре не успел порядок навести, и вот… — он выразительно взглянул на деда.

Властитель Хаоса сложил руки на груди и пошел на компромисс:

— Место, предложенное лордом Тьером, так же подходит для наших целей.

СеХарэль мрачно посмотрел на принца Хаоса, но… кому как не ему были понятны его мотивы — Эллохар был наставником Тьера, и по закону клана Хедуши нес за него ответственность. И хотелось, крайне хотелось высказаться на эту тему, если бы не одно но — сам СеХарэль являлся наставником принца Хаоса и…

— Согласен, — прошипел крылатый, — место подходящее.

В конце черной залы тайного совета открылся портал — показались дроу, в одеждах жрецов великой Тьмы.

— Остается артефакт, — произнес властитель Миров Хаоса.

Лион Тамкан стоял на берегу озера. Спокойные не тревожимые ветром в это предрассветное время воды казались черными и сто; же беспросветными, как и жизнь молодого боевого мага.

Магии больше нет!

И для него, лучшего выпускника боевого факультета Академии Прикладной магии это стало приговором. Приговором всей его жизни. Стоя на самом краю, Лион вспоминал сражения, полученные награды, восторг преподавателей и откровенную зависть одногруппников. Еще бы — высокий, но крайне худой, физически не развитый, отвратительно уродливый — он превосходил по силе всех атлетичносложенных королей факультета! Он был всем, а стал…

Бывший маг коснулся ногой воды — она оказалась холодной…

Столь же холодной как темной. И она станет его могилой здесь и сейчас и навсегда укроет его хладный труп от жесткого мира…

Юноша запрокинул голову, стараясь скрыть столь постыдные для мужчины слезы, а быть может, желая в последний раз увидеть тускнеющие из-за скорого наступления утра звезды. И против его воли, к небесам полетела молитва юношеского сердца:

«Во имя света, если бы, если бы я только смог вернуть магию, я бы изменил этот мир к лучшему! Я бы никогда больше не стал разрушать, я бы положил жизнь на то, чтобы творить добро! Я бы…»

Он с трудом подавил рыдание, смахнул слезы и каково же было его изумление, когда с небес, оттуда из скопления звезд, вдруг помчалось что-то яркое, кроваво-красное, сияющее…

И не осознавая, что творит, Лион протянул руки, пытаясь поймать казалось бы милость самих небес, не удержался и рухнул в озеро, даже не испугавшись, когда ледяная вода сомкнулась над его головой.

Огненный шар рухнул за распугавший всех рыб и он понял о том, что тонет, мир изменился!

Мир вспыхнул!

Мир заиграл всеми красками радуги!

Мир ожил, опутывая Лиона сетью энергетических линий!

Он упал в воду не в силах удержать равновесие, а взмыл, отчетливо контролируя каждое свое движение. Взмыл, удерживая в руках невероятный подаренный самими звездами артефакт Истинной Магии!

И яркий свет озарил город надеждой!

Гатаркар Люэр Тамьес, избранный король Третьего королевства медленно поднялся со смятых простыней. Его юная жена спала, так по-детски подложив ладонь под щеку, и чему-то хмурилась во сне. Она уснула почти мгновенно, утомленная ненасытным аристократом до измождения, он же ощущал в себе силы продолжить самую древнейшую из игр, но будить не желал, зная то, о чем девушке еще только предстояло выяснить спустя месяц — она ждала дитя.

Король, не утруждая себя необходимостью набросить халат на могучее тело, подошел к окну и потрясенно замер — там, над городским парком, светилось что-то яркое, огненно-алое, и это было не солнце!

Осторожный стук в дверь, затем скрип открываемой створки, но прежде чем телохранитель произнес хоть слово, Гатаркар мрачно констатировал:

— У нас маг.

— Да, ваше величество, — ответил коленопреклоненный.

— Трубите сбор.

Дверь закрылась за поспешившим исполнить приказ. А затем король понял неприятное — она слышала. Медленно повернулся и заметил, как сжались губы у той, кто обладал пусть и слабым, но даром.

— Маги не вернутся к власти, Кемир, — с со спокойной уверенностью произнес он. Девушка поднялась, села на постели, придержав сползти с обнаженной груди покрывало, со смешенным чувством посмотрела на громадного мужчину, который владел ею с той самой минуты, как увидел и… не смогла найти, что ответил…

Хотелось бы ненавидеть, хотелось бы вернуть магию, и в то же время…

— Не езди сам, пожалуйста. Отправь ближайших лордов, но сам… пожалуйста.

— Не тебе мне указывать, женщина, — грубо отрезал король. А затем не менее жестоко добавил: — Ты больше не магианна, Кемир, усвой это, наконец.

И увидел то, что видел всегда, когда пытался напомнить ей, что она жена аристократа — упрямо сжатые губы и полный ярости взгляд.

Но вовсе не ожидал полных злости слов:

— Я магианна, Гатаркар, хочешь ты того, или нет. И не мне тебе говорить, как поступают маги с теми, кто посмел прикоснуться к наделенным даром женщинами. И поверь, как бы не ненавидела тебя, менее всего мне хочется выть от горя над твоим сожженным трупом! Не езди!

Король раздраженно подошел к креслу, схватил халат, нервно одеваясь, покинул спальню.