Как информация управляет миром - Сезар Идальго

Подчеркнув способность продуктов расширять человеческие возможности, мы также можем лучше понять богатство. Расширение возможностей, обеспечиваемое нашей способностью упаковывать способы практического использования знаний в виде информации, позволяет людям жить в комфорте, уровень которого значительно превышает тот, который они могли бы поддерживать, будучи изолированными. Это демонстрирует важную связь между комфортом, который мы ассоциируем с богатством, и способностью нашего вида расширять свои возможности. Если бы экономика не являлась усилителем для знания и воображения, наша жизнь не отличалась бы от жизни других животных или потерпевших кораблекрушение на пустынном острове. Наша способность кристаллизовать воображение преподносит нам важный урок о сложности экономик: рынки делают нас не богаче, а мудрее, поскольку они производят богатство до тех пор, пока предоставляют нам косвенный доступ к способам практического применения знаний и воображения, накопленных представителями нашего вида.

Чтобы проиллюстрировать способность экономики к усилению знания, рассмотрим историю физика XIX века Майкла Фарадея. Среди прочего Фарадей вывел законы индукции, которые занимают центральное место в процессе генерации электроэнергии. Тем не менее Фарадей также «запачкал руки» путем кристаллизации своих идей, воплотив их в физических объектах. Фарадею приписывают изобретение электрического двигателя, который позже усовершенствовал Тесла. Поэтому, когда мы сушим свои волосы феном, пылесосим ковры или делаем коктейль в блендере, мы пользуемся услугами самого Майкла Фарадея, которого не встречали ни мы сами, ни наши родители, ни даже наши бабушки и дедушки.

Экономика – это система, усиливающая способы практического применения знаний, которые были развиты и накоплены в уме Фарадея и отчасти вдохновлены Адой Лавлейс.[67] Таким образом, призрак Фарадея живет во всех электрических устройствах вместе с призраками Лавлейс, Теслы, Эдисона, Максвелла и многих других великих ученых, известных нам только благодаря их работе. В конечном счете мир продуктов является гораздо более социальным, чем мы могли бы наивно предположить, и в глубоком метафорическом смысле – это мир, густонаселенный призраками. Этими призраками является информация, которая порождена другими и воплощена в объектах, а также в нас самих.

Таким образом, наша способность кристаллизовать воображение приносит тройную выгоду нашему виду. Во-первых, она помогает нам создать общество «фальшивых гениев», то есть общество, в котором возможности отдельных людей значительно превышают их знания. Это является прямым результатом расширения возможностей, обусловленным нашей способностью воплощать знания в материальных и цифровых устройствах. Во-вторых, кристаллизация воображения является основополагающей, если мы хотим поделиться способами практического применения наших знаний с другими. Без нашей способности к кристаллизации воображения у нас не было бы возможностей для творческого выражения, а наши знания находились бы в ловушке наших умов. Наконец, обеспечиваемое продуктами расширение возможностей облегчает людям процесс поиска новых форм выражения и закладывает основы для новых способностей. Это комбинаторное творчество, обусловленное способностью нашего вида к кристаллизации воображения. Если бы Джимми Пейджу потребовалось самостоятельно добывать металл для создания собственной гитары, мы бы, скорее всего, не смогли бы наслаждаться песней «Лестница в небо». Если бы Эрнесту Хемингуэю пришлось создавать свои собственные ручки, производить бумагу и изобретать печатный станок, то он, вероятно, не смог бы написать книгу «Старик и море». К тому же, если бы мне пришлось создавать свой собственный ноутбук, вы бы не читали эту книгу. Таким образом, способность экономики усиливать знания необходима для высвобождения творческих способностей, позволяющих нашему виду создавать новые продукты, которые еще больше расширяют наши возможности, а также для появления новых форм художественного выражения.

Наша способность создавать продукты, расширяющие наши возможности, также помогает определить степень сложности нашего общества. Чтобы проиллюстрировать эту кажущуюся неоправданной связь, я переведу наш взгляд с людей на колонии муравьев, пример которых предложил Норберт Винер в своей книге 1950 года «Человеческое использование человеческих существ».[68]

Норберт Винер, отец кибернетики, понимал, что способность к воплощению информации за пределами наших тел присуща не только нашему виду. На самом деле способность запечатлевать информацию в окружающей среде роднит нас с другими эусоциальными видами, например с муравьями. Отдельные муравьи не очень умны, однако их способность запечатлевать информацию с помощью феромонов может сделать колонии муравьев чрезвычайно подкованными. Благодаря способности к запечатлению информации в своей физической окружающей среде муравьи могут решать сложные проблемы транспортировки, строительства, вентиляции и маршрутизации. У людей имеется аналогичная способность. Тем не менее вместо использования феромонов мы оставляем за собой физические воплощения таких придуманных объектов, как гаечные ключи, отвертки, посудомоечные машины, пирамиды, стулья и пивные бутылки. Возможность запечатления воображаемой информации в окружающей среде является ключевой способностью нашего вида, позволяющей создавать общества и экономики, которые по степени сложности значительно превышают сообщества муравьев. В отличие от муравьев, мы воплощаем информацию не только в целях общения, но и для расширения возможностей друг друга, через объекты предоставляя доступ к способам практического применения знаний, ноу-хау и воображения.

Теперь, когда мы описали продукты в качестве физического воплощения информации, предоставляющей доступ к способам практического использования знаний, ноу-хау и воображения, мы двинемся дальше, чтобы исследовать факторы, которые ограничивают способность людей создавать продукты. Как мы увидим, именно ограничения, сдерживающие процесс аккумулирования знаний и ноу-хау, необходимых для производства продуктов, обусловливают неравномерность и сложность накопления информации в экономике.

Часть III

Квантование ноу-хау

В 2013 году Хосеп Гвардиола, бывший тренер испанской «Барселоны», в настоящее время тренирующий мюнхенскую «Баварию», посетил медиалабораторию Массачусетского технологического института. Гвардиола, также известный как Пеп, принял приглашение посетить МТИ от своего друга и казначея Массачусетского технологического института, Израиля Руиса. После недолгой электронной переписки с участием Израиля, Джоя Ито и меня, мне была поручена подготовка к приезду Пепа, ответственность за которую я принял на себя с радостью.

Организовать визит Пепа было нетрудно. Студентов из моей и других групп медиалаборатории очень взволновала возможность представить свои работы футбольной знаменитости. Тем не менее, поскольку ученики с других отделений также хотели с ним встретиться, я решил организовать краткую сессию вопросов и ответов. Именно во время этой сессии один из студентов спросил: «Пеп, если мы создадим команду роботов, вы будете ее тренировать?» Его ответ был кратким и остроумным. Я перефразирую его так: «Основной вызов в процессе тренировки команды заключается не в разработке плана игры, а в том, чтобы вложить этот план в головы игроков. Поскольку в случае с роботами я не вижу в этом вызова, я любезно отклоню ваше предложение».

Ответ Пепа лаконично резюмировал один из основных вызовов при работе с командами людей. Его многолетний тренерский опыт научил его тому, что одним из самых сложных аспектов его работы заключается не столько в составлении плана игры, сколько в распространении этого плана среди игроков. Задача Пепа состоит не просто в коммуникации, в конце концов, ему не нужно, чтобы игроки могли просто пересказать разработанный им план игры. Он хочет, чтобы игроки могли действовать в соответствии с этим планом в процессе игры. План должен быть глубоко усвоен, и именно способствование этому усвоению обусловливает сложность работы тренера.

Проблема Пепа сводится к физическому воплощению, хотя в данном случае речь идет о воплощении знаний и ноу-хау в игроках, а не просто о воплощении информации в атомах. Так же, как продукты состоят из материи и информации, спортивные команды, фирмы и музыкальные группы состоят из людей, в которых воплощены ноу-хау и знания. Знания и ноу-хау заключены в нервной системе футболистов, а также в команде как едином целом, поскольку игрокам приходится обрабатывать информацию совместно для координации наступательных маневров и отражения атак. Тем не менее знания и ноу-хау, воплощенные в футбольной команде, в значительной степени зависят от ее разнообразия, поскольку вратари и нападающие (подобно барабанщикам и гитаристам в музыкальной группе, а также защитникам и нападающим форвардам в американском футболе) обладают различными знаниями и ноу-хау. Это означает, что игроки вносят свой вклад в команду, используя знания и ноу-хау, дополняющие знания и ноу-хау остальных. Именно это разнообразие позволяет командам выполнять действия, которые не под силу осуществить отдельным людям, будь то действия, выполняемые футбольной командой для достижения выигрыша, или действия оркестра для исполнения одной из симфоний Бетховена. Разделение знаний и ноу-хау, а не только труда, наделяет сообщества людей фантастическими возможностями, подобными тем, которые позволяют футбольной команде одержать победу в Лиге чемпионов. Тем не менее, как мы увидим в этой и следующих главах, накопление знаний и ноу-хау в сообществе людей является довольно сложной задачей. В конечном счете, именно это сдерживает рост объема информации и усложняет процесс экономического развития.