Дракон, такого просто не бывает... (СИ) - Макарова Светлана

Магиня объяснила, что это был за старик. Про его жену лешачиху, проклятую родителями девушку. Как ходит он, по просьбе своей супруги, по сёлам собирает девиц проклятых своими родителями. Растит их, снимает заговорами проклятие и замуж отдаёт. В приданное даёт какое-нибудь умение, петь или вышивать, или ещё что, смотря в каком настроение, будет.

— Шутить очень любит, а то и подарку не обрадуешься. Женихов лишачиха сама выбирает, за абы кого не отдаст дивчину. На пару с женой, леший бродит по лесу, обернувшись медведем, приценивается к охотникам, дровосекам, наёмникам, к путникам, грибникам. Женихов подбирают, когда девице сроки приходят, замуж идти. Сорится с ним, не рекомендуется. В лесу старик полновластный хозяин. Носится по нему с чрезвычайной быстротой, иногда с шумом словно ураган, а то прошмыгнёт, лист не зашуршит. Не поклонись лесу, не принеси гостинец и быть беде, закружит, заведёт на погибель. Можно, если всё с себя снимешь, до единой вещицы, вывернешь наизнанку, снова оденешь всё на себя, тем и спастись. Только охотников и пастухов, даже если дары не приносят, не трогает.

Леший — лесовик, царь леса, владыка волков, медведей. Волков пасёт плёткой, с вилколаками любит крепенько выпить, так что в нашей деревне гость он частый. Как разойдется, бывает, два раза дом старосте отстраивали. Так мы загодя, за его женой, ребят посылаем.

Сын и я слушали ожившую сказку, открыв рты. Лиза с Айрис плели себе веночки из цветов, которые срывали вдоль тропинки. Они дети этого мира, с этим выросли, им наша болтовня не интересна. Дааааа. Стоило сюда попасть! Мир просто сказочно волшебный. За разговором не заметили, как подошли к реке жидкого огня.

* * *

О той переправе через реку лучше не вспоминать. Крикнув дружно по подсказке магини — УНЕЧИ, опешили от того как бабка откликнулась. Бросила огромное бревно через реку, только огненные брызги в стороны. Чуть не спалила карга старая. Не о чём не думая, рванули, не сговариваясь на другой берег. Бревно тлеть начинало. Перебравшись, схватила ребят в охапку и прижала к себе. С глазами полными слёз, хвалила за храбрость и целовала их смеющиеся мордашки. Зачем только согласилась идти к Яге. Могли все, в единый миг, сгореть. Фиврина похоже тоже в шоке, от нашего общего геройства. Крестя себя не хорошими словами, за то, что поволокла с собой детей. Нет, реально страшно было. Зачем перешли? А кто его знает! Нужно было, вернутся домой, да ума не хватило. Всё как всегда: умная мысля — опять пришла опосля. Успокоившись, побрели к избушке на курьих ножках. По дороге спросила волшебницу, что значит слово, что кричали. Ответ удивил — просители.

Вот это забор! Высокий. Доска точно сорокопятка на него пошла. Ну и где человеческие кости, где черепа дымом плюющиеся? От той избушке только макушка крыши и видна. Делать нечего, орать надо, шнурка или кнопки звонка не видно:

— Избушка, избушка! Стань по-старому, как мать поставила: к лесу задом, ко мне передом.

Избушка медленно повернулась на своих куриных ногах. Забор поплыл, в смысле иллюзия исчезла. Открылась дверь, первыми показались костяная нога и вислый сизый нос. Ягуська та ещё красавица. Похоже, за воротник постоянно закладывает, да и мухоморы не способствуют приросту мяса на костях. Господи, могла б свои седые волосы покрасить или обесцветить ромашкой. Мне про этот способ прабабка моя рассказывала, так во времена её молодости красоту наводили, по-простому обесцвечивались. На худой конец платочком батистовым прикрылась бы.

— Здравствуйте, Ягинишна!

Кто как смог из нашей компании, тот так бабке и поклонился, кот Яшка по-хозяйски в это время прошмыгнул в дом. В избе раздался «мявк», и он пулей вылетел обратно в ближайшие кусты. «Чвак» и затих.

— А не пустить ли тебя на щи? — проскрипела бабка, спрыгнув с приступочки дома на землю, и вонзила в меня свои поросячьи глазки.

— С чего мне такая радость? — вышагивая вперёд, уперла руки в бока. Дочка Лиза, хитрая, лисичкой в ближайший куст нырнула и сидит глазами — бусинками моргает.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Восхитится, прям, нельзя. У нас, между прочим, дома, женщины или девушки, когда наряжаются или красятся, в зеркало на себя смотрят, часто говорят: вылетая баба Яга. Аль комплимент мой не по нраву?

— Вижу, не врёшь, да только-то от твоего комплимента в ладоши от радости хлопать не хочется. Зачем пришли?

— В гости.

Вставить быстрей меня, свои пять копеек, успела магиня. Ох, не дала душеньку отвести, за речку огненную, за страх мой, за палец, на ноге, ушибленный об какую-то корягу. Да, что это со мною? Почему всем стараюсь нагрубить. Вот дурная голова!

— Ври, да не завирайся. Что хотела?

Одёрнула Яга магиню.

— Нет, ты смотри, в бане не парила, не кормила, не поила, а уже выгоняет детей на мороз.

Опять я влезла.

— Ты где, лахудра, (это она мне любимой) мороз увидала? Я только Ивана привечаю, он дурень безобидный.

— Я Ванькина дочь.

— Неужели сподобилась. Елена прислала? Не забыла. Больно толстовата ты.

— Нет, бабуся, я из другого мира, к вам ради любопытства пришла. А зовут меня Ланой, а по батюшке Ивановна. Вот у Фиврины до вас дело. А мы только гостинцы нести помогали. И погляжу вы тоже не модель.

— Но, но…

— Не запрягла, а ехать собралась…

В моей голове мелькнула мысль о моей невоспитанности. Я замолчала, не договорив и не ожидая от себя, заискивающе попросила.

— Послушайте, уважаемая бабушка, можно на ваши диковинки полюбуемся, и домой пойдём?

— А, что рано так сдулась? Поколготили б ещё чуток. Скучно тут. — Пожалилась, вздыхая Яга.

— Догадываюсь, что такой роскошной женщине язык почесать не с кем. С вами, слышала, одни мужики проживают. Сочувствую, у меня как старшая дочь замуж вышла, осталась я с мужем и двумя сыновьями, чуть с ума не сошла от тоски.

— Оно и ладно, в другой раз поссоримся. Что встали, проходите в дом. Васька! Базыга! Вот живота гонзе, лихоимец. Как сметанку лопать — первый, а как помочь не дозовёшься.

— Тётя Фива, что бабка коту кричит, — шёпотом спросил Андрейка.

— Ругается, кота старым хрычом называет, грозится жизни его лишить.

Не понять, откуда вылез чёрный толстый кот. Этакой батон докторской колбасы на ножках, точнее сарделька на коротких лапках. И с ним наш Яшка, мордашки у пройдох все в сметане.

— Чуть задержался, так давай, смертушкой грози. А я ей верой и правдой, который год служу. И ты не меня звала, а Ваську какого-то, а я Баюн. Сколько говорить можно? Перед людьми не позорь.

— А где ты людей видишь? Договоришься, на воротник пущу внучкиной шубы. Быстро яства на стол, парню и девам молока неси. Сунете ещё раз нос в подполье в крынку со сметаной аль сливками, тогда не обижайтесь…

Если думаете, что мы зашли в убогую избу, то ошибаетесь. В избушке была только одна комната, но большая, похожая на девичью светёлку. Вдоль стен, полки ажурные, салфеточками вывязанными прикрытые. На них пузырьки с зельями. Под потолком травы сушатся. У окна широкий расписной сундук. В дальнем углу печка выкрашенная известью, петухами расписанная. На остальном пространстве вдоль стен широкие лавки. Кот-Баюн громко замяукал, вздыбил шерсть на спине, и в центре комнаты появился стол, крытый белёной холстиной. Вдвоём с бабусей, он быстро его накрыл. Сделал замечание старухе:

— Ты б прибралась, перед людьми неудобно.

Яга подняла правую руку вверх перед своим лицом и резко опустила, представ на удивление нам двадцатилетней девушкой. Прелесть, какой хорошенькой. Мы с Андрюшкой в ладоши захлопали при виде такого чуда, смутив бывшую старуху. Вроде из-за стола недавно, но при запахах еды, у всех разыгрался аппетит. Сказалось нервное напряжение последних часов. Когда нервничаешь, есть страсть, как охота. Хозяйка, пригласила отобедать, все с огромным удовольствием отдали должное празднику живота. Насытившись и отвалившись от стола, мы с Ягусей завели разговор о житье нашем. Сын с девчонками присел на лавку у единственного окна, и стал клевать носом. Устали. Увидев, что ребята пристраиваются спать, хозяйка загнала их на русскую печь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})