Цветы пустыни - Барбара Картленд

На мгновение на него нахлынула тоска по Англии.

Он вспомнил свое поместье, своих лошадей, вспомнил большие роскошные комнаты в Энджелстоун-Хауз и приемы, на которые собирались его многочисленные друзья.

Внезапно, когда все эти картины проплывали перед его внутренним взором, он почувствовал едва уловимый аромат ладана.

И сразу же эти картины сменились другими, и совсем иные чувства овладели маркизом.

Он вновь испытал тот же душевный подъем, что и накануне, и предчувствие, что скоро должно произойти нечто важное, опять овладело им.

Селим разделил с гостями трапезу, состоящую из диковинных восточный кушаний.

Впрочем, несмотря на свою необычность, они показались маркизу очень вкусными.

Еду они запивали лимонным шербетом, хорошо утоляющим жажду, а потом был подан неизбежный чай с мятой, к которому маркиз постепенно уже начинал привыкать.

— Сегодня, — сказал Селим, — вы с Али будете покупать ладан в дополнение к тому, который вы уже приобрели в Омане.

Маркиз внимательно слушал, а Селим продолжал:

— Объяснение таково: вам не удалось достать нужного количества в Дофаре, и вы попросили меня снабдить вас недостающим товаром с моих собственных деревьев.

— Буду ждать с нетерпением, — сказал маркиз. — На самом деле я и понятия не имел, что ладан растет на деревьях!

Через час он и Медина в сопровождении Нура выехали из города.

Маркиз впервые увидел тощие неприметные деревца, которые служили источником ладана.

Старый бедуин встретил их и, когда Медина объяснила, что им нужно, повел их к роще.

Издалека она казалась зарослями высоких кустов.

Над рощей возвышалась черная «Крепость Воронов», и По сравнению с ней листья и маленькие цветы с белыми лепестками казались очень хрупкими.

К удивлению маркиза, бедуин подошел к ближайшему дереву и широким ножом сделал на серой коре надрез длиной в ладонь.

Маркиз увидел, как из зеленой раны начали сочиться белые, похожие на молоко слезы дерева.

Бедуин взял медный тазик и пошел от дерева к дереву.

Маркиз понял, что он собирает драгоценный урожай, как это делалось на протяжении тысяч лет.

— На некоторых деревьях, — объяснила Медина, — надрезы были сделаны три недели назад.

Она остановилась у дерева, где белые слезы превратились в прозрачную смолу с золотистым оттенком.

— Вот, — сказала она, — чистый ладан.

Маркиз зачарованно смотрел, как бедуин подходит к маленькому костру, сложенному из сухих веток.

Старик насыпал в глиняный горшочек углей и бросил туда же несколько золотистых бусинок ладана.

Белый дым, клубясь, поднялся к небу, и в воздухе поплыл дивный аромат.

Это напомнило маркизу о церковных алтарях. Он не раз видел их в различных странах, но тогда не знал, что запах, который можно почувствовать в церкви или в мечети, — это аромат ладана.

Под руководством Медины он заказал большое количество ладана и очень натурально изобразил тревогу и разочарование, когда узнал, что может получить только половину того, что просит.

На обратном пути он сказал Медине:

— Сегодняшний день явился для меня открытием, и мне самому удивительно, как я жил до сих пор, не зная о том, какую важную роль ладан сыграл в нашем мире и продолжает играть до сих пор.

Медина посмотрела на него, словно ожидая объяснений, и маркиз добавил:

— Аромат ладана возвышает разум, и тот, кто вдыхает его, испытывает потребность молиться тому богу, которому он служит.

Произнося эти слова, маркиз думал о ладане в католических церквах, и об ароматических палочках, которые зажигают в своих храмах буддисты.

Как ни странно, теперь ему казалось, что он всегда чувствовал эту связь ладана с молитвами.

Вернувшись, они рассказали Селиму о своей поездке.

На закате был подан обед — восхитительно нежное мясо молодого козленка.

После еды Селим завел разговор о тайнах, которых еще немало в Аравии.

Медина знала, что он нарочно разжигает любопытство маркиза.

— В Тимне, которую вы будете проезжать, — говорил Селим, — до сих пор процветает древняя торговля, которая зародилась сорок столетий назад.

— Чем же там торгуют? — спросил маркиз.

— Индиго, — ответил Селим. — Это тоже один из Предметов роскоши, который отправляют на север вместе с благовониями.

Маркиз удивился, и Селим объяснил:

— На юге есть племя бедуинов, которые носят темно-синие набедренные повязки, выкрашенные индиго, и называют себя «синие люди».

— Они действительно синие? — спросил маркиз.

— Они утверждают, — ответил Селим, — что смесь из индиго и кунжутного масла, которой они обмазываются, защищает от холода даже зимой, а зимы в горах бывают очень суровые.

— Как необычно! — воскликнул маркиз. — Лично я предпочитаю носить теплую одежду!

— Так же, как я, — согласился Селим, — Но Али покажет вам мастерские, где старики с синими бородами вымачивают и отжимают искрошенные листья, чтобы извлечь краску.

Потом Селим рассказал о многочисленных мраморных и деревянных статуях, которые и сейчас можно найти в Аравии.

Маркиз внимательно слушал, а потом спросил:

— Вы хотите сказать, что здесь есть скульптуры, похожие на античные? Или на эльгинские статуи, которые выставлены в Британском музее?

— Эти скульптуры еще прекраснее, — с гордостью ответил Селим. — Вся трудность в том, что племена, на территории которых можно найти эти бесценные сокровища, не пускают чужаков на свои земли.

— Вот как? — спросил маркиз.

— Любому, кто попытается проникнуть туда, грозит смерть, — ответил Селим.

— А мы берем с собой ружья? — поинтересовался маркиз.

— Все ваши погонщики будут вооружены, — ответил Селим, а Медина вернула разговор к прежней теме:

— Возле южных ворот Тарима есть наполовину ушедшая в землю каменная плита, на которой выбиты законы этого города, составленные еще во втором столетии до нашей эры.

— А можно ее увидеть? — спросил маркиз.

— Я вам ее покажу, — пообещала Медина, — и вы узнаете, что воровство каралось изгнанием, а мошенничество в торговле — штрафом в пятьдесят слитков золота.

— Такие вещи должны быть в Британском музее, — заметил маркиз.

Селим рассмеялся:

— Можете попробовать забрать ее с собой, но я предупреждаю, что если вы вызовете гнев местных жителей, пеняйте на себя!

Чтобы еще больше заинтересовать маркиза, Селим показал ему несколько древних монет, найденных в Хадрамауте.

— Их привезли сюда купцы, торговавшие ладаном, — сказал он.

Кроме того, он показал маркизу золотые медальоны и ожерелье, сделанное в четвертом веке, которое поразило маркиза своим изяществом.