Балдежный критерий - Уильям Тенн

После того как порядок был восстановлен, Сэм встал и внимательно взглянул на свое изделие. Он чувствовал себя в некотором смысле папой. Во всяком случае, гордился не меньше, чем настоящий отец.

Перед ним лежало прекрасно сделанное маленькое существо, пышущее здоровьем.

«А неплохая копия получилась!» — радостно сказал он. Все совпадает до мелочей, все такое же, как у прототипа, — включая не совсем симметричное лицо и даже очутившуюся на постели Сэма копию завтрака, переваренного ребенком-образцом. Те же глаза, те же волосы… Те же? Сэм нагнулся над девочкой. Он готов был поклясться, что та, другая, была блондинкой. А у этого ребенка волосы были темные и, казалось, становились еще темнее, пока он их пристально рассматривал.

Сэм подхватил одной рукой «своего» ребенка, другой — «Детский биокалибратор».

Спустившись к хозяйке, он положил детей рядом на большой кровати. Никакого сомнения. Одна была блондинкой, вторая, сделанный им плагиат, — ярко выраженной брюнеткой.

Биокалибратор показал и другие различия. У копии пульс был немного чаще. Немного меньше кровяных шариков. Несколько лучше умственные способности, хотя содержимое мозга такое же. А секреции адреналина и желчи совершенно непохожи.

Все это, вместе взятое, свидетельствовало об ошибке. «Его» ребенок мог быть лучше или хуже, но точной копии все же не получилось. Нельзя было предсказать, сможет ли созданный им ребенок вырасти во взрослого человека, как тот, настоящий.

В чем же дело? Он точно следовал инструкциям, все время заглядывал в ленту биокалибратора, и вот что получилось. Может быть, он слишком долго выжидал, прежде чем пустить в ход витализатор? Или просто его искусство оказалось недостаточным?

Часы своим звоном деликатно напомнили Сэму, что скоро полночь. Необходимо убрать следы изготовления ребенка, до того как сестры Липанти вернутся домой. Сэм быстро перебрал различные возможности.

Через несколько минут он спустился вниз со старой скатертью и картонной коробкой. Он завернул «брюнетку» в скатерть и уложил ее в картонку, весьма обрадованный тем, что ночью на улице потеплело.

Ребенок булькал, предвкушая приключение. Сэм тихо выскользнул на улицу.

Подвыпившие гуляки шатались по городу, ударяя в маленькие барабаны. Прохожие желали друг другу счастливого Нового года.

Все три квартала Сэм осторожно пробирался по улицам, держась поближе к домам и стараясь не попадаться никому на глаза.

Повернув налево, он увидел вывеску — «Городской приют найденышей». У боковой двери горел свет. Ничего не скажешь, удобно! Что значит жить в большом городе!

Вдруг Сэма осенила новая идея, и он юркнул в аллею напротив приюта.

Все должно выглядеть по-настоящему. Он вытащил из кармана карандаш и, стараясь писать по возможности мелко, нацарапал на стенке картонки:

«Умоляю, позаботьтесь о моей дорогой малютке. Я не замужем».

Затем он поставил картонку на крыльцо и нажимал звонок до тех пор, пока не услышал шаги. Тогда он перебежал улицу и успел спрятаться в аллее как раз в тот момент, когда медсестра открыла дверь.

Только вернувшись домой, он вспомнил о пупке. Он замер и постарался припомнить все как следует. Да, да, у «его» девочки нет пупка! Ее животик был совершенно гладким. Вот чем кончается спешка! Дрянная работа.

В приюте для найденышей будут в растерянности, когда развернут ребенка. Интересно, что они подумают?

Сэм хлопнул себя по лбу. «Я и Микеланджело. Он прибавил Адаму пупок, а я забыл о нем!»

Если не считать случайных вздохов, на второй день Нового года в конторе было довольно тихо.

Сэм проглатывал последние интригующие страницы книги, как вдруг его внимание привлекли две персоны, неловко топтавшиеся у его стола. Он с неохотой оторвался от руководства. «Новые формы жизни для развлечения в часы досуга» — это была вещь!

Тина и Лью Найт!

Сэм оценил тот факт, что ни один из них не уселся на его стол.

У Тины маленькое колечко, которое она получила на Новый год, было надето на средний палец левой руки; Лью пытался прикинуться овечкой, но это ему плохо удавалось.

— О Сэм. Прошлой ночью Лью… Сэм, мы хотели, чтобы вы были первым — такой сюрприз, ну прямо такой! Я почти… Конечно, мы знаем, что это будет немного трудно… Сэм, мы собираемся, то есть мы надеемся…

— …пожениться, — закончил Лью Найт почти шепотом.

В первый раз с тех пор, как Сэм его знал, Лью выглядел неуверенно и взирал на жизнь с каким-то подозрением — вроде человека, который находит в апельсиновом соке, поданном на завтрак, только что вылупившегося осьминога.

— Вам бы очень понравилось, как Лью сделал предложение, — изливала свои чувства Тина, — таким окольным путем. Так скромно. Я сказала ему потом, что я думала, он говорит о чем-то совершенно другом. Я не могла сначала понять тебя, не правда ли, дорогой?

— А? Да, конечно, тебе трудно было понять меня. — Лью взглянул на своего бывшего соперника. — Ты очень удивлен?

— О нет. Совсем нет. Вы двое так прекрасно подходите друг другу, что я с самого начала считал это правильным. — Сэм бубнил свои поздравления под вопросительным взглядом Тины. — А теперь извините — у меня очень срочное дело. Совершенно исключительный свадебный подарок.

Лью был в полном замешательстве.

— Свадебный подарок? Так рано?

— Ну, разумеется, — заметила Тина. — Очень трудно подобрать то, что нужно. А такой замечательный друг, как Сэм, хочет, конечно, подобрать особый подарок.

Сэм решил, что с него достаточно. Он схватил книгу и пальто и вылетел за дверь.

Однако, добравшись до красных кирпичных ступеней своего пансиона, Сэм пришел к заключению, что рана, хотя и болезненная, определенно не была смертельной. Он даже ухмылялся, вспоминая лицо Лью Найта. Вдруг кто-то потянул его за рукав. Это была квартирная хозяйка.

— Этот человек сегодня опять был, мистер Вебер. Он хотел видеть вас.

— Какой человек? Высокий старик?

Миссис Липанти кивнула, руки ее были осуждающе сложены на груди.

— Такая неприятная личность. Когда я ему сказала, что вас нет, он настаивал, чтобы я провела его в вашу комнату. Я сказала, что не могу это сделать без вашего разрешения, и он посмотрел на меня таким убийственным взглядом… Никогда не верила в дурной глаз — хотя я всегда говорю, что нет дыма без огня, — но если дурной глаз существует, то именно у этого типа.

— Он придет еще раз?

— Да. Он спросил меня, когда вы обычно возвращаетесь, и я сказала — около восьми, рассчитав, что, если вы не захотите его видеть, у вас будет время помыться, переодеться и уйти до того, как он придет. И, извините за прямоту, мистер Вебер, но, по-моему, вам вряд ли хочется с ним встречаться.