Екатерина Медичи - Леони Фрида

7 ноября Климент назначил новых кардиналов из числа французов. Одним из них был племянник Монморанси, Одэ де Шатильон, чье посвящение впоследствии причинило немало неудобств, ибо он примкнул к протестантам-реформаторам. Франциск не остался в долгу, наградив четверых помощников папы орденом Святого Михаила. Король и его свита распрощались с Климентом 13 ноября, но путешествие папы было отложено из-за сильных штормов. Екатерина, королева Элеонора и другие дамы оставались на месте, пока, спустя неделю, погода не прояснилась и папа не отправился в путь. Он прибыл в Рим в середине декабря. Перед тем как сесть на корабль, Климент, как говорят, шепнул племяннице: «Бойкая девица всегда сумеет забеременеть!» Теперь это было ее обязанностью — вынашивать детей, дабы союз между Францией и папой не подвергался сомнению.

К середине зимы Екатерина и придворные дамы присоединились к королю и двору в Бургундии, где Франциск немедленно огласил детали подписанного с Климентом договора. Перво-наперво, герцогство Урбино станет по праву принадлежать его сыну Генриху через женитьбу на Екатерине, а к июлю 1534 года он соберет армию для захвата Урбино, Милана и других итальянских территорий при поддержке папы.

Тем временем Екатерина проводила совсем немного времени с мужем и куда больше — с его сестрами, Маргаритой и Мадлен, вместе с которыми и проживала. Возвращаясь назад через всю Францию в Париж, где уже собрался странствующий двор ее свекра, Екатерина изо всех сил старалась понравиться новому окружению. Постепенно она стала своей в королевской семье и одержала верх над многими придворными снобами, хотя те и шептались, мол, лучше им сломать ноги, чем преклонить колени перед дочерью итальянского купчишки. А потом разразилась катастрофа.

Меньше чем через год после свадьбы Екатерины, 25 сентября 1534 года, в Риме умирает папа Климент VII. Его территориальные обещания Франциску остаются невыполненными, приданое Екатерины — выплачено лишь частично. Франциска едва не хватил апоплексический удар. Французский народ мгновенно окрестил этот брак мезальянсом. Дитя, полагавшее, что отыщет для себя новую семью, мир и безопасность, было вынуждено пожинать горькие плоды безвременной кончины своего дяди. Новый папа, Александр Фарнезе, принявший титул Павла III, в отношении семейства Медичи был настроен нейтрально, но наотрез отказался платить по счетам Климента и быть союзником Франциска. Теперь Екатерина в политическом смысле не представляла для короля никакой ценности, и он объявил: «Девушка прибыла к нам голой!» По контрасту со своим триумфальным появлением во Франции Екатерине теперь пришлось сталкиваться с тысячей унижений; ее престиж растаял вслед за ничего не стоившими обещаниями Климента VII.

ГЛАВА 3.

БЕСПЛОДНАЯ ЖЕНА

«Ее роль состояла в том, чтобы не иметь никаких ролей, пока это не понадобится Королю»

1533-1547

Екатерине было всего пятнадцать лет, когда неожиданная смерть Климента VII полностью свела на нет ее политическую роль. Юная итальянка прекрасно понимала, что высокомерные французы относятся к ней, как к карикатуре на принцессу. Теперь же выскочка из иноземного купеческого рода оказалась еще и бесприданницей, не имеющей никакой поддержки со стороны своей семьи и никаких связей во Франции. Не удивительно, что в такой ситуации молодую принцессу мог охватить ужас. Будь она хотя бы красивой, ей, может быть, и удалось бы снискать любовь нового окружения. Но ее тяжелые скулы и пронзительные глаза выдавали характер сильный и упрямый, который не удавалось скрыть ни одному портретисту. Итальянские наряды Екатерины, ее акцент, манеры, привычки — лишь напоминали людям о военных поражениях в Италии и утраченной для Франции возможности реванша через брак. Известно, что французы, несмотря на подражание итальянцам в искусстве и стиле жизни, все равно считали своих южных соседей жадными торговцами, всегда готовыми вонзить любому нож между лопаток. Если прежде венецианский посол писал: «…этот брак восхищает целую нацию», теперь, пожалуй, стоило утверждать обратное.

Но Екатерина была не из тех, кто легко падает духом. Практичная и трезвомыслящая, она прекрасно понимала, что не в силах изменить обстоятельства своего рождения или внешность. Зато она призвала на помощь всю свою недюжинную волю, обаяние и сообразительность, чтобы переломить ситуацию, так очевидно складывавшуюся не в ее пользу. Вполне отдавая отчет в собственной непопулярности, новоявленная принцесса решила приручить самых влиятельных людей при дворе. Первым и наиболее важным ее завоеванием стал сам король Франциск. Тут Екатерине повезло с самого начала — юная невестка сразу разбудила в свекре желание защищать ее.

Еще лучше, чем нравиться людям, она научилась распознавать монаршие слабости. Король ставил удовольствие превыше всего. Один из министров заметил: «Если Александр (Македонский) обращался к женщинам, когда не оставалось больше дел, то его величество обращается к делам, когда вокруг нет женщин». Движимый могучим жизненным аппетитом, Франциск не мог жить без красоты, будь то живопись, архитектура, женщины или книги. Его почти всегда можно было встретить в компании придворных дам, которых он называл «моя маленькая банда». Для того чтобы стать членом этого интимного кружка, счастливице необходимо было обладать приятной внешностью, остроумием, выказывать смелость и искусство в верховой езде и неутомимо сносить сальные шутки. Также нельзя было попасть в этот кружок без одобрения фаворитки короля, Анны д'Эйли, герцогини д'Этамп. Екатерине не составило особого труда расположить к себе госпожу д'Этамп, и та с радостью приняла юную герцогиню в «маленькую банду короля». Там Екатерину особенно ценили за ее личные качества. Она всегда угадывала, как можно развлечь короля, даже если он пребывал в дурном настроении. Быстрая, ловкая, физически выносливая, она ни в чем не отставала от своего энергичного свекра. Екатерина увлекалась «честными состязаниями, наподобие танцев, в которых являла немалое умение и величие манер» и могла легко продемонстрировать новейшие итальянские танцы, чем неизменно восхищала Франциска.

Подобно королю, Екатерина любила охоту и могла взять любой барьер, лишь бы не отстать от его величества. Даже падения с лошади переносила спокойно и храбро, и была немедленно готова к новым испытаниям. Среди новшеств, которые молодая итальянка привезла с собой, было боковое седло, коего еще не видела Франция. Прежде французские дамы пользовались для верховой езды неуклюжим приспособлением, напоминавшим кресло, поставленное боком и закрепленное на спине лошади. Оно позволяло лишь медленную прогулочную езду. Боковое седло помогло женщинам и держаться вровень с мужчинами, и показывать ножки. Икры Екатерины были хорошей формы, так что она пользовалась любой возможностью продемонстрировать и это свое достоинство. Наряду с боковым седлом, герцогиня Орлеанская привнесла еще одно новшество, которое трудно переоценить, — панталоны, прообраз современного нижнего белья. Прежде отсутствие этого предмета означало, что, когда галантный рыцарь предлагал даме руку, помогая сойти с седла, он, пусть и на краткий миг, мог «лицезреть небеса». Теперь же стыдливость дам стала подвергаться меньшему риску, что лишь еще сильнее будило чувственность и прекрасных амазонок, и их кавалеров.

Юная герцогиня очень разумно позволила госпоже д'Этамп, с которой проживала в одних покоях, быть с ней накоротке, к вящему удовольствию короля, радовавшегося, что его фаворитка и невестка нашли общий язык. Екатерина старалась проводить как можно больше времени с Франциском — слушая, обучаясь, наблюдая. Несмотря на многие недостатки, Франциск был истинным королем до мозга костей. Историк-хронист аббат Пьер де Брантом, побывавший до этого и солдатом, и придворным, сказал о Екатерине того времени: «Ее роль состояла в том, чтобы не иметь никаких ролей, пока это не потребуется королю». Манера разговора юной итальянки, свидетельствовавшая о более глубокой эрудиции, нежели у большинства девушек ее возраста, изумляла Франциска; он ценил остроумие Екатерины и ее живой интеллект. Свободно участвуя в забавах королевского кружка, непристойных беседах и вольных шутках, юная герцогиня проявляла массу терпения и такта.

Из письма, написанного Екатериной Марии Сальвиати (ее второй приемной матери, сын которой, Козимо Медичи, стал впоследствии герцогом Козимо I), можно понять, сколь сильно девушка тосковала по дому. Почерк у нее в то время был разборчивый, но еще детский: «Я удивлена, потому что написала вам множество писем и ни разу не получала ответа, а это удивляет меня еще более». Екатерина спрашивает, как продвигаются дела: «Сделали ли вы то, о чем я просила, когда уезжала, — если так, пожалуйста, вышлите это через заслуживающих доверия людей, а также приложите опись стоимости». Понимая, как важно жить по стандартам французской моды, она заказала «длинные белые рукава, сплошь вышитые золотом и черным шелком», и просила «вышлите мне счет за работу».