В огнях Бродвея - Лесли Роуз

Однако Диана чувствовала себя неспособной одарить Эммета той любовью, которой, по ее мнению, он достоин. Она была слишком испорчена и ожесточена. За годы, отданные шоу-бизнесу, Диана стала циничной и расчетливой. Пусть Эммет не желал в это верить, но она-то знала, какие ужасные мысли посещали ее время от времени.

Эммет был чист душой, как ребенок. Даже служба в полиции и ежедневные встречи с худшими представителями рода человеческого не лишили его наивного взгляда на жизнь, способности радоваться каждой мелочи и удивляться самым обыденным вещам, мимо которых Диана прошла бы, не заметив.

Она горько разрыдалась.

— Что случилось? — заволновался Эммет. — Я так и знал, что не стоит рассказывать тебе о своих родителях. Уверяю, я не такой.

— Я знаю, знаю… — Диана всхлипнула.

— Тогда почему ты разревелась? Считаешь меня чудовищем? Чудовище могло породить только себе подобное.

— Нет, Эммет, это я чудовище.

— Диана, что за глупости? Какое из тебя чудовище?

— У меня была прекрасная семья, любящие родители, а я… я посылаю им открытки только на Рождество и звоню пару раз в месяц.

— Ты была занята.

— Чем?!! Думаешь, я с утра до ночи пропадала в театре? Нет, я порхала по жизни как бабочка. Работа доставляла мне удовольствие.

— Это же замечательно. Ты занималась своим делом. Не наговаривай на себя. Даже если ты и была невнимательна к своей семье, то это не означает, что ты заслужила персональный котел в аду в наказание.

— Эммет, если бы ты знал, какая я была злая! Причиной скольких страданий я была!

— Если ты о мужчинах, то поверь мне, многие это заслужили.

— Многие, но не все. Обычный клерк мог достать для меня хоть звезду с неба, но не заслужить и половины того, что досталось бы обладателю солидного банковского счета.

— Диана, ты излишне самокритична. Уверен, что если бы ты по-настоящему полюбила мужчину, то в последнюю очередь заглянула бы в его кошелек. Ты ведь сидишь сейчас рядом со мной, хотя я обычный полицейский.

— Это потому что мы познакомились в трудный для меня момент. Я была растеряна и расстроена. Казалось, земля уплыла из-под моих ног…

— И ты забыла, что на самом деле ты стерва? — усмехнулся Эммет.

— Я на самом деле стерва. Почему ты отказываешься в это верить?

— Потому что я вижу, какая ты. Ты талантливая актриса и с блеском можешь сыграть любую роль. Но меня тебе не удастся обмануть. Я навидался на своем веку всяких негодяев, и, поверь мне, ты по сравнению с ними — ангел с белоснежными крылышками за спиной. Так что прекращай разводить сырость, и пошли спать. По-моему, мы засиделись.

— Эммет… — Диана посмотрела ему в глаза и, прижав руку к груди, произнесла: — Я не хочу сделать тебе больно.

— Я знаю.

8

Весь следующий день Диана провела за чтением исторических романов, коих в доме Эммет оказалось великое множество. За исключением десятка книг по праву и криминалистике, довольно обширная библиотека Эммета состояла из книг, посвященных различным историческим эпохам. Исторические и археологические исследования, любовные и авантюрные романы, жизнеописания великих деятелей прошлого и их собственные мемуары теснились на книжных полках, спрятанных за зеркальными панелями.

Сначала Диана удивилась такому обилию исторической литературы, но затем, как ей казалось, разгадала тайну личности Эммета. Не зря он произвел на нее впечатление чрезмерно галантного и благовоспитанного человека, настоящего рыцаря, по необъяснимым причинам избравшего именно ее дамой сердца. Эммету следовало родиться во Франции, во времена Короля-солнце. Он был создан для придворной жизни. Правда, он бы вряд ли смог мириться с адюльтерами своей супруги, которые в те стародавние времена считались нормой и не вызывали косых взглядов и кривотолков.

Накануне вечером, засыпая на неуютной огромной кровати, «щедро» предоставленной ей Эмметом, Диана призналась себе, что влюблена в искреннего, романтичного и несовременно порядочного полицейского, отказавшегося от банковского счета отца ради принципов чести. Утром она предпочла забыть о своем открытии, списав его на действие алкоголя. Какие глупости не взбредут в голову, разгоряченную вином? Любовь? Диана давно перестала в нее верить — так дети, повзрослев, перестают верить в Санта-Клауса.

Да, ее тянуло к Эммету как к мужчине. Если бы после ужина Эммет вновь ее поцеловал или обнял, она бы не устояла. Однако Эммет вновь поступил как настоящий рыцарь. Он заботливо укрыл Диану теплым одеялом, пожелал спокойной ночи, а сам лег спать на диван. Несколько раз за ночь Диана просыпалась и прислушивалась. Судя по равномерному дыханию, Эммет спал, как младенец, еще не знакомый с тяготами жизни.

Утром, когда Диана проснулась, Эммета не было. В оставленной записке он сообщал, что вернется поздно вечером и что она может чувствовать себя в его квартире хозяйкой. Выпив крепкого кофе и съев пару круассанов — и когда только Эммет успел за ними сбегать в булочную? — Диана решила обследовать содержимое шкафов, не замеченных ею при первом беглом осмотре. Найдя хранилище книг, Диана не удержалась и взяла одну из них. После первой страницы она так увлеклась, что не заметила, как подоспело время обеда. Быстро перебив аппетит сандвичами, она вновь погрузилась в мир королевских балов и коварных интриг.

Вечером, оторвавшись наконец от любовных переживаний великосветской дамы позапрошлого столетия, которая никак не могла решить, что же для нее важнее — любовь пылкого, но бедного юноши или брак с постылым, но богатым графом, Диана решилась на важный шаг. План созрел у нее еще накануне вечером, когда они с Эмметом разговаривали о родителях.

Диана быстро собралась. Точнее настолько быстро, насколько позволила ситуация, когда половина вещей до сих пор лежала в чемоданах, а вторая половина в беспорядке — в шкафу. Для визита в Бронкс она выбрала простые джинсы, тенниску, легкий жакет и туфли без каблуков. С макияжем Диана тоже решила не мудрить и ограничилась светлой помадой и тушью для ресниц.

Ехать на своей машине она не рискнула. Оставить ее без присмотра хотя бы на десять минут в том месте, куда она направлялась, все равно что отдать на разграбление варварам. Два первых попавшихся таксиста отказались ехать по названному Дианой адресу, и она вновь ощутила себя человеком низшего сорта по сравнению с жителями Манхэттена, которые вообще не признавали статус городской черты вне своего острова. Наконец Диана села в такси, водитель которого с улыбкой согласился доставить ее в Бронкс.