Я вам не Сталин… Я хуже! Часть первая: Перезагрузка системы. - Сергей Николаевич Зеленин

И здесь этот горилл из свекольно-красного - стал бело-бледным с хорошо заметной прозеленью, начав было что-то мямлить:

- Товарищ Сталин…

- Эфиопский носорог тебе товарищ!

Пара минут звенящей до погребального звона кладбищницкой тишины в зале, после чего я изволил сменить гнев на милость:

- Будем считать, что не по злому умыслу - а исключительно по причине врождённой тупости, за что в мирное время - лоб дырявить не принято. Поэтому, настоятельно рекомендую немедленное увольнение из РККА по собственному желанию и без выходного пособия, гражданин Павлов. Трудоустройся в колхоз трактористом – на большее ты не способен, танкист фуев…

***

Пошарив взглядом по лицам военных в зале, наткнулся на совершенно ошалевшего от происходящего маршала Шапошникова:

- Борис Михайлович, голубчик! Не ответите ли на один единственный вопрос?

Приподнявшись, тот с готовностью:

- Конечно, Иосиф Виссарионович!

- Что за «План прикрытия» такой, по которому соединения Красной Армии - должны совершить марш по чёрт те знает, сколько вёрст, прежде чем занять оборону для защиты священных рубежей нашего социалистического Отечества и заодно прикрытия мобилизации…?

Вот типичная хроника первого дня войны:

«У Эржвилкаса 6-й танковой дивизией (немецкой. Авт) были разгромлены колонны двигавшейся к границе 48-й стрелковой дивизии. Выдвигавшаяся походным порядком от Риги дивизия в первой половине дня попала под сильнейший удар авиации противника, а затем была атакована немецкими танками. В результате она за один день потеряла до 70 % своего состава»12.

- …А если в тех районах, куда они выдвигаются – уже находится противник? Трудно что ли моторизованной части, совершить за день пробег километров в тридцать-пятьдесят?

Да, что там «от Риги»!

После начала войны, к примеру, одна из самых боеспособных дивизий РККА – Первая московская мотострелковая, выдвигалась по «Плану прикрытия» аж из Москвы. И «прикрывать» границу она начала где-то в районе Смоленска, причём не как одно целое – а по частям. Сперва немцы раскуячили выгружающийся из эшелонов артиллерийский полк без снарядов, затем штаб дивизии без полков, следом - стрелковые полки без штабов и, так далее…

Конечно, с августа прошлого года, Шапошников был как бы не при делах: на должности Начальника генерального штаба РККА его сменил генерал Мерецков. Он же был назначен Заместителем Наркома обороны по сооружению укрепрайонов.

Однако его «Мобилизационный план» от 1938 года, часть которого являлся «План прикрытия», продолжал действовать лишь слегка корректируемый его приемниками в соответствии и изменившейся линией границей и политической обстановкой.

Тот, с чувством собственного достоинства (сразу видно старую, имперскую школу!), отвечает:

- Предполагается, что перед полномасштабным вторжением будет некий «угрожаемый» период, за время которого войска Первого эшелона займут предполье.

Спрашиваю Шапошникова:

- А если его не будет? В отличии от 1914-го года, германская армия уже полностью ОТМОБИЛИЗОВАНА(!!!) и не нуждается ни в каком «периоде». Ведь, большая европейская война началась в сентябре 1939-го года и до сих пор продолжается. А великолепная германская дорожно-транспортная сеть, позволит очень быстро сосредоточить ударные группировки возле наших границ…

Неужели, чтоб понять это - надо обязательно быть попаданцем?!

- …Просто нападут и все, без предварительных угроз. Ведь, они уже продемонстрировали в Польше такое.

Пока Шапошников соображал, что мне ответить, из зала раздался выкрик:

- Мы не Польша!

Всматриваясь в ту сторону, отвечаю:

- Видите ли, генерал… Помня как они воевали в Первую мировую, немцы не считают СССР чем-то отличным от Польши, разве что своими размерами. И что мы с вами сделали, товарищи командиры, чтоб их в этом разубедить? Три месяца провозились с Финляндией?

***

Наконец, оборачиваюсь к тому - кто уже никогда не напишет «Воспоминания и размышления». По крайней мере, я на это очень сильно надеюсь.

Показывая рукой на карту:

- Слышь, стратег! Судя по этой карте и стрелочкам на них - немцы у тебя наступают прямо по Припятским болотам и прямиком через горные Карпатские хребты. Мне вот что непонятно: ты сам – дурак, немцев за дураков держишь, или всё-таки за идиотов считаешь товарища Сталина с присутствующими здесь членами Политбюро?

Не получив ответа, указующим перстом вверх:

- Тупость, это не преступление – а профессиональная болезнь военных и, к тебе это относится в полной мере, товарищ Жюков. Не помню, кто-то из великих сказал: «Генералы всегда готовятся не к будущей, а к уже прошедшей войне13»… Но ты ж, сцука - всех превзошёл по скудоумию и по наглости при этом! Ты, к какой войне готовишься с такими плотностями пехоты? К Первой мировой…? А может к Первой Пунической?

- И откуда мне любопытно было бы знать, из какой такой «тумбочки» - ты эти самые плотности взял? А ну-ка, иди сюда…!

Схватив за шиворот пошитой из хорошего сукна гимнастёрки, подтаскиваю сопротивляющегося «маршала Победы» к карте и, буквально тыча носом в линию советско-германской границы, спрашиваю:

- …Ведь здесь у тебя, очковтиратель, одна неполной комплектации стрелковая дивизия растянута на сорок вёрст! А вот здесь – на шестьдесят! Откуда ты двести тысяч красноармейских душ наскребёшь, фокусник жоппорукий?

Не получив ответа, вопросил почти ласково:

- Что молчишь, сволочь?

***

Здесь надо пояснить, что в истории известны две версии поведения Начальника Генерального Штаба РККА Жукова 29 июня 1941 года - когда к нему, узнав про падение Минска из «Радио Лондона»(!) приехали члены Политбюро во главе со Сталиным.

Непосредственный участник событий, А. И. Микоян предлагает такую версию:

«Встревоженный таким ходом дела, Сталин предложил всем нам поехать в Наркомат обороны и на месте разобраться с обстановкой.

В Наркомате были Тимошенко, Жуков, Ватутин. Сталин держался спокойно, спрашивал, где командование Белорусским военным округом, какая имеется связь.

Жуков докладывал, что связь потеряна и за весь день восстановить ее не могли.

Потом Сталин другие вопросы задавал: почему допустили прорыв немцев, какие меры приняты к налаживанию связи и т. д.

Жуков ответил, какие меры приняты, сказал, что послали людей, но сколько времени потребуется для установления связи, никто не знает.

Около получаса поговорили, довольно спокойно. Потом Сталин взорвался: что за Генеральный штаб, что за начальник штаба, который так растерялся, не имеет связи с войсками, никого не представляет и никем не командует.

Была полная беспомощность в штабе. Раз нет связи, штаб бессилен руководить.

Жуков, конечно, не меньше Сталина переживал состояние дел, и такой окрик Сталина был для него оскорбительным. И этот мужественный человек разрыдался, как баба, и выбежал в другую комнату. Молотов пошел за ним…».

Эта версия среди историков основная, хотя