С чистого листа - Нина Ахминеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Очень рад, что сумел помочь. Приходите еще. И сами, и с подругами, — заулыбался торговец антиквариатом.
— Непременно, — важно надувшись, я церемонно кивнула.
— Всего вам доброго, барчук, — кокетливо глянув на Галицкого, Света с притворным смущением отвела взор. Затем цепко ухватила меня за руку и поспешила к выходу.
Быстро пройдя вместе с сестрой по залу, я чуть замешкалась у двери. И успела услышать фразу раздраженного юного дворянина:
— Почему все красавицы такие непроходимые идиотки?
— Женщины — создания уникальные, — последовал ответ хозяина лавки. — Что желаете, Егор Анатольевич?
Дальше я слушать не стала.
В полном молчании мы со Светой дошли до машины, уселись на свои сидения и синхронно пристегнулись. Хмурясь, сестра завела двигатель. Аккуратно выехав на дорогу, заняла место на средней полосе.
Я молча смотрела в лобовое стекло. Образ непроходимой дуры создан, причем Света отлично подыграла. Но вот отобьет ли это интерес ко мне у барчука? Надеюсь, да. Иначе у меня на одну проблему стало больше.
— Спасибо за помощь, — с благодарностью глянула на сестру.
— Не за что, — поморщилась та. — Ты верную тактику выбрала. Меня всегда выручает с родовитыми ухажерами. Я не я, и лошадь не моя. О чем толкуешь, красавчик-дворянчик, совсем не понимаю, — она усмехнулась и неожиданно предложила: — Может, правда в другую школу перейдешь?
— Зачем?
— Боярский род Галицких самый влиятельный в Краснодаре, — пояснила Света. — Я даже не подозревала, что наследник настолько знатного рода учится в обычной школе. Угораздило же тебя иметь такого одноклассника.
— Считаешь, не отстанет?
— Поживем — увидим, — философски изрекла сестра. — Учиться тебе последний год. Но если будет сильно доставать, скажи. Маму попросим, вмиг организует перевод.
— Думаю, все обойдется, — уверенно заявила я. Однако тревога тронула когтистыми лапками душу.
Внезапно Света звонко рассмеялась. Заметив мое удивление, пояснила:
— Я же хотела тебя свозить поесть в одно чудесное место. Там отлично кормят, — озорно улыбнулась. — Правда, ресторан в японском саду парка Галицкого и принадлежит их роду. Едем или как?
— Пожалуй, в следующий раз, — я поморщилась. — Лучше домой. Там поедим.
Кивнув, сестра перестроилась в крайний правый и свернула на светофоре.
А я неожиданно поняла, что Света никак не отреагировала на мое новое умение. Повернувшись к ней, с подозрением спросила:
— Ты почему ничего не говоришь о моем владении мечом?
— Ше-дев-раль-но! — отчеканила та и беззаботно добавила: — Еще и скидку большую мне выторговать помогла, — а потом пояснила: — Похоже, начинаю привыкать к твоим чудачествам. Особого удивления уже не вызывают. Но ты поаккуратнее. Хозяин лавки не признал в тебе простолюдинку, а если бы твои способности увидел высокородный одноклассничек? — цепко глянув на меня, вновь перевела взор на дорогу. — То-то и оно, — ее голос прозвучал многозначительно. — Ничего хорошего во внимании мужчин-дворян к простолюдинкам нет, и добром это не заканчивается.
— Почему ты так уверена?
Света беззвучно побарабанила пальчика по рулю.
— Была у меня школьная подруга. Как и мы с тобой, простолюдинка. Умная, красивая, могла бы иметь хорошую карьеру, нормальную семью, но переклинило на женатом высокородном. Теперь в его любовницах числится, даже не в наложницах. Вижу ее периодически. Хорохорится, убеждает, что в деньгах не нуждается и все у нее преотлично. А в глазах тоска смертная. Не-е, — сестра покачала головой, — такой участи и врагу не пожелаешь.
— А чем наложница от любовницы отличается?
— Статусом, — холодно ответила девушка. — У дворянина могут быть жены, наложницы и любовницы. Их количество зависит от того, насколько туго набит кошелек мужчины.
— И он их всех обеспечивает? — удивленно хлопнула глазами я.
— Естественно, — хмыкнула Света. —Простолюдинки частенько говорят, что стали любовницей или наложницей из-за «большой и светлой любви». Ложь. Деньги имеют решающее значение, хоть женщины это и отрицают. Тогда отчего очередей из желающих стать любовницей или наложницей бедняка-простолюдина не наблюдается? — она сердито фыркнула и поджала губы.
Не нарушая повисшей в салоне тишины, я внимательно смотрела на Светлану, ожидая продолжения рассказа. Мне действительно было интересно.
— Наложницы и любовницы никогда, ни при каких обстоятельствах женами не станут. Многие женщины втайне надеются, но это чушь собачья, — слова сестры прозвучали хлестко, искренне. — Женатый мужчина имеет право поселить наложницу поблизости, чтобы всегда под рукой находилась. Причем супруга о ней знает, — девушка брезгливо поморщилась. — И для этой разновидности постельной игрушки, что бы ни происходило, перечить жене — табу. В отличие от законной супруги, мнение наложницы никого не интересует. Ее слова — пустой звук. Из области «знай девка свое место под лавкой».
Крепко сжав руль, Света замолчала, явно испытывая неприятные эмоции. Интересно, почему она так остро реагирует на наложниц с любовницами? Неужто подобное произошло и в ее личной жизни?
Справившись с раздражением, сестра глухо произнесла:
— Если наложница пожелает, то может родить. Такого ребенка дворянин хочет, признает, хочет, нет, но в любом случае содержать обязан. С любовницами дело обстоит иначе. Это низшая ступень. В отличие от постоянной наложницы, любовница — временна. Она переходит в статус наложницы только если проникнет в сердце мужчины. Но, как правило, такого не происходит. Либо сразу наложница, либо девочка на время, — Света вновь поморщилась. — Любовниц принято скрывать. Для них рождение детей под запретом. Если случится «сюрприз», то отец такого ребенка не признает и финансовой помощи оказывать не станет. А женщина лишается содержания и идет на все четыре стороны. Потому рожать на свой страх и риск любовницам смысла нет.
— Отлично устроились мужчины, — пробормотала я едва слышно. Повысив голос, поинтересовалась: — Откуда ты столько знаешь?
Света промолчала. Не отрывая взора от дороги, нажала какие-то кнопки на руле, и по салону разлетелась приятная мелодия.
Я же терпеливо ждала ответа. В том, что он будет, не сомневалась.
И действительно, спустя время, девушка промолвила:
— Круг общения большой. Налюбовалась всякого. Ну и имеется собственный опыт, — она глубоко вздохнула и без обиняков выдала: — У меня был мужчина. Красивый, умный, высокородный. Думала, не женат. Как он говорил,
