Сейф за картиной Коровина - Анна Князева

– Где встречаемся? – отчего-то шепотом спросила Настя.

– Приезжай ко мне.

– А это удобно?

– Ты серьезно? – спросил Вилор, разражаясь смехом.

– Говори, куда ехать!

– Записывай…

Настя осмотрелась и, схватив карандаш, записала адрес на обложке журнала.

В тот момент в комнату заглянул Вячеслав Алексеевич.

– Прости, что я говорю об этом. Но ты сама знаешь, я не люблю вмешиваться в ваши женские дела… Насчет ателье поговори с Людмилой сама.

Сгорбившись при первых звуках его голоса, Настя постепенно выпрямлялась и, наконец обернувшись, соврала, не задумываясь:

– Я как раз с ней говорила. – И положила трубку. – Не заметила, как ты приехал. Обедал?

– Да, спасибо, не беспокойся.

«А я и не беспокоюсь…» – усмехнулась про себя Настя.

– Куда-то собралась? – Вячеслав Алексеевич оглядел ее.

– И все-то ты во мне подмечаешь, и ничего-то от тебя не утаишь… – продолжила Настя и подошла к нему и прижалась всем телом. – Не буду больше скрывать…

Вячеслав Алексеевич выжидающе молчал.

– Хочу на работу устроиться. В четыре у меня собеседование. – Она сама удивилась тому, как легко опять соврала. Разумеется, ничего подобного ей и в голову не приходило.

– Молодец… – Вячеслав Алексеевич поцеловал ее и вышел из комнаты.

А Настя аккуратненько оторвала кусок журнальной обложки, на которой записала адрес Вилора, и выскользнула из дома.

Глава 12

Когда клиент не прав

В восемь тридцать вечера у двери раздался сигнал домофона.

– Я уже здесь, жду в машине. Только не удивляйся, я не одна.

Услыхав голос Насти, Дайнека подцепила рукой сумку и вышла из квартиры. Закрывая дверь, подумала, что необходимо настроить себя на доброжелательность. Ей не хотелось, чтобы эта поездка превратилась в мучение.

Стоял прохладный августовский вечер. Выйдя из подъезда, Дайнека посмотрела на затянутое облаками небо и подумала: хорошо бы пошел дождь.

Настя сидела в своей машине, выставив в открытую дверь ногу. В салоне играла музыка.

– Садись. Ты сегодня прекрасно выглядишь.

На заднем сиденье расположился мужчина. Не обратив на него внимания, Дайнека села вперед, рядом с Настей.

– Здравствуйте, Людмила, – за ее спиной раздался красивый переливчатый баритон.

– Здравствуйте. Мы с вами знакомы?

– Виделись однажды… – В голосе мужчины прозвучала интригующая недоговоренность.

Дайнека обернулась:

– Вилор?

– Запомнила…

– У тебя редкое имя.

– Я попросил Настеньку подвезти меня. Если ты не возражаешь, – поторопился объясниться молодой человек.

– Вилор хотел познакомиться с тобой! – выпалила вдруг Настя.

– Зачем? – Дайнека задала вопрос по существу.

– Прости, – Вилор снова вступил в разговор, чтобы сгладить бестактность «мачехи». – Настенька пошутила. Но мне действительно приятно увидеться с тобой еще раз. Понимаешь, вчера вечером оставил машину во дворе, а сегодня из четырех имевшихся колес у нее осталось два. Только те, что видны из окна моей квартиры. Весь день я пребывал в полной уверенности, что с машиной все в порядке, пока не позвонил сосед…

Вилор рассказывал не самую интересную историю из тех, что доводилось слышать Дайнеке, но она поймала себя на мысли, что он очень симпатичный парень. В нем было какое-то обаяние. Его хотелось дослушать.

– На удачу позвонил Насте, она как раз была в городе. Попросил подвезти. Мне нужно за город, в сторону вашей дачи.

Проезжая под аркой, Настя задела бампером жестяную урну. С облегчением Дайнека вздохнула лишь тогда, когда выехали на магистраль. Но не надолго: автомобиль юлил и дергался, и она едва сдерживала себя, чтобы не вцепиться в руль обеими руками. «Спокойно, так нельзя», – сказала себе Дайнека и, откинувшись на спинку сиденья, пожалела, что не села назад.

Машина неожиданно дернулась и едва не стукнула проезжавший справа белый лимузин.

– Срань с мотором! – нервно хрюкнула Настя и вывернула руль в другую сторону.

Дайнека прикрыла глаза и дала себе генеральную установку думать о чем-нибудь приятном. Вот только о приятном не думалось.

Наконец они заехали во двор старого дома, припарковали машину и вошли в солидную дверь с надписью на металлической табличке: «Ателье Надежды Раух».

Вилор остался в машине.

Их встретила администратор Ираида Самсоновна – красивая интеллигентная женщина, которая когда-то работала манекенщицей. В салоне висели увеличенные фотографии из модных журналов шестидесятых, на которых Ираида Самсоновна была еще молодой.

Дайнека хорошо знала, что попасть сюда с улицы – дело практически нереальное. Сама она пришла в ателье по рекомендации Елены Петровны Кузнецовой – сотрудницы отца, женщины, обладающей абсолютным вкусом и хорошими связями. Забирая сшитое здесь платье, Дайнека впервые поняла, что и в родном отечестве есть свои «Страдивариусы».

Однажды вместе с ней увязалась Настя-Здрастя, которую пришлось познакомить с Ираидой Самсоновной и с ее дочерью Надеждой – хозяйкой ателье, а заодно модельером, художником и центром этой маленькой вселенной. Именно благодаря ей небольшое помещение салона приобрело очарование, под воздействием которого рождалось абсолютное доверие к мастерству. Особую власть над посетительницами имела витрина с натуральными именными тканями, производившими впечатление раритетной экспозиции. Устойчивая зависимость возникала у искушенных дам с первого взгляда.

От заказчицы здесь требовалось только желание сшить красивую вещь. Остальное на себя брала Надежда Раух. Она практически не знала поражений, даже в случаях, когда дамские грезы существенно расходились с внешними возможностями. К тому же она была прекрасно информирована обо всем, что происходит в мире моды – дважды в год бывала на престижных показах в Милане, сама выбирала в Италии ткани и образцы откутюр, по которым училась вместе со своими мастерами. Придирчиво разбирая каждую деталь, она радовалась новым знаниям. Радовалась и… находила огрехи. И тогда с гордостью обращалась к своим закройщикам:

– Видите? Мы то же самое делаем лучше.

Надежда Раух жила жизнью своего ателье. И все об этом знали.

Ираида Самсоновна проводила гостей в салон. Она любезно поддерживала беседу, но Дайнека почувствовала напряжение и принужденность в ее словах. Раньше такого не замечала.

Когда в примерочную вошла Надежда, все прояснилось.

В ателье существовало правило, согласно которому хозяйка присутствовала только на приеме заказа. Промежуточные примерки проводили закройщики. И только в исключительных случаях Надежда выходила к клиенту в процессе пошива: когда клиент являлся личностью выдающейся или когда клиент был полное дерьмо. Именно в эту, вторую категорию и попала Настя-Здрастя.

Дайнеку бросило в холодный пот.

– Здравствуйте, Людочка, – сдержанно поздоровалась Надежда. – Давно вы к нам не заглядывали.

Дайнека промямлила что-то в ответ, понимая, в какое неблагодарное дело ввязалась – ей предстояло быть контролером во время примерки Настиного костюма.

Надежда Раух хорошо понимала, что происходит и для чего в примерочной третий человек. Но была сдержанна и доброжелательна.

Настя-Здрастя стояла перед зеркалом и оглядывала себя. На ней сейчас был элегантный шерстяной костюм темно-розового цвета. Какими-то невероятными усилиями портных из Насти удалось сделать женщину, имевшую вкус.

Дайнека расслабилась. Кажется, все хорошо, остается только одобрительно высказаться.

– Надеждочка Алексеевна, а вот здесь что-то… Вам не кажется?

Раух взглянула на спину, куда указывала Настя, вывернувшись всем телом назад, и пояснила:

– Эти заломы возникли от того, что вы сейчас повернулись. Встаньте прямо, и ничего не будет.

– А-а-а… – Чувствовалось, что Настя хочет сказать что-то еще.

Надежда испытующе заглянула ей в глаза:

– Вам что-то не нравится? Говорите, мы все поправим, как вы хотите.

– Ну, я не зна-а-аю. Что-то не так. Знаете, чего-то не хвата-а-а-ет… Скучно как-то. Я в нем как старуха. И юбку короче нужно. Вот так.

Дайнека опустила глаза и, не сдержавшись, съязвила:

– До лобка?

Надежда вздрогнула и улыбнулась. Настя серьезно посмотрела на «падчерицу» и переспросила:

– Ты думаешь, коротковато? – Затем, оглядев себя в зеркале, сказала: – Тогда сделайте на два сантиметра длиннее.

На том и остановились.

Снимая с себя костюм, Настя-Здрастя спросила:

– Надеждочка Алексеевна, а кусочков не осталось? Знаете, вдруг порву или еще чего случится…

Удивленно вперившись взглядом в Настино лицо, Раух выдохнула:

– Я спрошу.

И, попрощавшись, вышла.

– Я-а-а спро-о-о-шу-у-у… – передразнила ее Настя. – Почти три метра материи, а она поищет… Хоть на жилетку да сперла. Мымра!

Дайнека выскочила из примерочной и, попрощавшись с Ираидой Самсоновной, рванула к выходу. Ей был нужен воздух.