Возвращение блудного Брехта - Андрей Готлибович Шопперт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не сразу, не по щучьему велению, а с годами, с опытом тысячи выстрелов, пришло к герцогине Курляндской мастерство. На лету теперь спокойно сбивала птиц. Со временем от экзотических всяких ружей отказалась и перешла в основном на французские мушкеты и русские тульские штуцера. Дробью стрелять почти перестала. Гораздо интереснее из штуцера, вон на той далёкой берёзе, проклятую мерзкую птицу пулей завалить, чем вблизи дробью.
Настоящий Бирон поневоле тоже постреливал изредка, но гораздо больше ему нравилось заниматься с лошадьми, ездить верхом, подставив грудь несущемуся навстречу ветру. Он и Анхен старался увлечь скачками, и вполне в этом преуспел. Только в отличии от Елизаветы Петровны, любящей в мужских одеждах щеголять, Анна никогда себе такого не позволяла, а потому ездила в дамском седле боком и разогнаться не могла. Нарезавший вокруг круги Бирон, поняв, что, катаясь с Анной вместе, не разгонишься, не почувствуешь свист ветра в ушах, перестал почти брать её с собой на конные прогулки. Так и существовали в параллельных мирах. Герцогиня истребляла ворон и собак вокруг замка в Митаве, в Эрнст Иоганн носился по окрестностям на лошадях.
С переездом Анны Иоанновны в Москву толком ничего не изменилось. Более того, почти истреблённые и пуганные вороны Митавы остались в той Митаве, а здесь, в Кремле, никто до того в мерзость эту не стрелял и было их столько, что когда начинал звонить колокол на Иване Великом, то тысячи птиц взмывали в небо и закрывали его почти. Оружие из замка в Курляндии Анна Иоанновна не взяла. Куда его деть в небольших переполненных санях. Да и оказалось, что ничего страшного, в Оружейной палате Кремля всякого оружия оказалось достаточно. Да, ещё и царедворцы, прознав про страсть новой императрицы завалили её огнестрелом всяким. Брехт коллекцию оценить уже успел. Анна своей привычке не изменила, у всех окон в жилой части кремлёвских палат стояли заряженные штуцера и мушкеты. В обязанности охраняющих покои императрицы преображенцев теперь входила и обязанность следить, чтобы оружие было всегда заряжено. А когда Государыня выходила во двор прогуляться, то два солдата и офицер, её сопровождающие, тоже несли с собой заряженные штуцера, кроме своих мушкетов, выстрелит Анна Иоанновна по вороне и передаст винтовку солдату, тот остановится, зарядит и бежит догонять.
В Кремле теперь Анна стреляла не только по воронам и галкам, но и по собакам. В первый же совместный обед маленький Пётр рассказал, как к нему собачка лохматая подбежала. Брехт напрягся. Сейчас вылечить бешенство невозможно. Он запретил жене гулять с детьми без охраны, которая собак будет от детей отгонять. Анна переспросила про бешенство и кривовато улыбнулась.
— И от этой заразы избавимся.
Сам Брехт собак тоже не очень привечал. Нет, есть, конечно, собаки, которые пользу приносят, на границе или в милиции. Есть поводыри. Есть у пастухов. Эти собаки нужны. И с ними бороться не надо. Даже можно смириться с собаками на подворье, от воров дом защищают — полезная служба. А вот держать на потеху в квартире животное — это перебор. Наверное, есть люди, которым нравится, когда за стенкой без хозяина собака целый день воет и начинает лаять на малейший шум в подъезде. Ещё без всякого сомнения есть люди, которым нравится желтый снег вокруг подъездов и дворы в собачьем дерьме. Каких только извращенцев не существует. Брехту собачье дерьмо под ногами не нравилось. Дебил, должно быть. Да и снег жёлтый не нравился. Ну, точно дебил. И лай в соседней квартире, при современной слышимости в домах, его в восторг не приводил. Теперь понятно, дебил и есть.
Будь его воля, он бы указ издал, если хочешь держать собаку в квартире, принеси справку, что жильцы подъезда не против. А ещё, как в Финляндии и Швеции, налог бы ввёл на содержание собак. Три с половиной тысячи евро в год. Не будем переводить в рубли, именно в евро. И владей, если соседи не против по говну ходить и мочой любоваться. Не заплатил и штраф десять тысяч евро. Завёл без разрешения соседей — штраф тот же.
В общем, к новой забаве Анхен — истреблять собак бродячих, в Кремле прикормленных сердобольными монасями, Брехт отнёсся спокойно. Это не садизм — это забота о здоровье его детей. Ивану Салтыкову он ещё и передал, что если увидит, как часовой запускает в Кремль собаку, то мало этому товарищу не покажется. Ссылка на Камчатку будет наименьшим наказанием.
— Анхен, можно я вон тот штуцер возьму на испытание, — показал Диане современной Брехт один из штуцеров, стоящих у окна. Почти копия того, что у него в Дербенте был. Явно арабская работа. Карамультук. Гораздо меньше калибр, чем у тульских, в районе десяти миллиметров, и ствол почти в два раза длинней. Да, заряжать долго. Так соревнования не на скорострельность будут, а на меткость. Хорошо бы пристрелять сначала, но ничего, Анна же как-то попадает по воронам, да и со ста шагов ещё умудриться надо промазать.
Событие двадцать третье
Оказывается, что из ста бывших в прошлом королевских фаворитов по крайней мере девяносто пять были повешены.
Наполеон I Бонапарт — император Франции
Погода решила для разнообразия Брехту подыграть. А и не честно так-то. Две недели, что добирались из Митавы в Москву то дожди, то ветер с моросью прямо в морду лица, и лужи, лужи, лужи. Хоть для мирового равновесия должны солнечные дни быть.
Солнце к обеду из-за туч выбралось, осмотрелось, увидело любопытную картину в Кремле, и чтобы обзору не мешали и облака, и тучи подальше на северо-восток отправило. Красота. Воробьи чирикают, голуби в небе круги наматывают, а вороны, как и всякие другие порождения зла, от света животворящего попрятались. На колокольнях многочисленных соборов Кремля. Вопрос? Почему порождения зла любят и не боятся колоколен? Вопрос!!!
Брехт вышел чуть пораньше на двор, чтобы проверить подготовку к испытаниям. Зря, видимо, в полку время от времени учебные стрельбы проводились, и мишени нашлись. Это были деревянные щиты из толстенных досок сколоченные. Прибиты они были уже совсем к брёвнам. Тренога такая. В результате, вся конструкция весила килограмм под двести, за сотню так точно, и чтобы их передвигать требовалось четыре гренадёра. Были жердины снизу прибиты и четверо молодцов брали их и как носилки передвигали. А чего — молодцы. Надёжная штука, которой многие годы можно пользоваться. Единственное, что Брехт бы исправил, так это саму мишень. В центре деревянного щита смесью гуталина и угольной пыли был нанесён квадрат. Хоть как просилась… Блин! А как это называется у вояк в будущем? Торс человека с головой. Вот такая мишень была бы лучше. Но будем писать на туалетной.
Пока Иван Яковлевич осматривал три мишени, на двор кремлёвский подошли и претенденты на звание самого меткого стрелка Москвы и её окрестностей. Преображенцы… Преображенцы тоже подошли, но слухами земля полнится, и несколько десятков семёновцев в ярких своих мундирах — сине-красных тоже отдельной недовольной кучкой кучковались. А чуть в сторонке целая толпа расфуфыренных енералов образовала кружок по интересам и перемывала, должно быть, косточки немчику, так как при его приближении замолкла. Генералы были всякие и штатские, камергеры с тайными советниками всякие и настоящие. И все в орденах. Иван Яковлевич себе очередную зарубочку сделал в мозгу. Нужно будет с Анхен переговорить, нельзя ордена обесценивать. Их нужно заслужить. И обязательно нужно ввести боевые ордена. Егория. И они должны внешним видом от гражданских отличаться. Чтобы сразу видно было — идет воин, а не паркетный шаркун. Пусть эти и дальше свои вышитые на тряпке звёзды носят.
— Семён Андреевич, — Бирон подошёл к активно машущему руками Салтыкову, — сколько стрелков будет от преображенцев?
— Восемнадцать, — прекратил ветренную мельницу изображать родственник царский.
— Странное число.
— Ничего странного, Иван Яковлевич. Нас восемнадцать и вас… И вы с Государыней. Ровнёхонько два десятка. — Пояснил Салтыков и хотел было опять в процесс указивок включиться, но Брехт ему не дал.
— Семён Андреевич, а если семёновцев включать. Дюжинами же считать на Руси привычней. Пусть преображенцев будет шестнадцать, нас с государыней, как вы точно подсчитали — двое и шесть семёновцев. Для укрепления дружбы между гвардейцами.
