Мила Рудик и кристалл Фобоса - Алека Вольских

Разочарованная и вымотанная после полуторачасовых поисков, Мила решила, что остается уповать лишь на библиотеку Львиного зева.

Добравшись до Львиного зева, Мила первым делом направилась в читальный зал. Кроме Фреди Векши, там никого не было, и это заставило Милу почувствовать себя обделенной: в то время как в первые дни учебного года остальные студенты еще и не помышляли о библиотеке, долгих часах зубрежки и конспектирования, она была вынуждена заниматься поисками литературы, чтобы выполнить это дурацкое домашнее задание для Амальгамы.

Окинув растерянным взглядом многочисленные стеллажи, Мила тяжело вздохнула и, повернувшись к Фреди, начала издалека:

— Фреди, ты наверняка знаешь, где что лежит здесь.

Фреди неохотно оторвал голову от стопки книг.

— Перечень всех книг, безусловно, в памяти не держу, но принцип сортировки знаю неплохо. Ты что-то ищешь?

Мила кивнула.

— Мне нужно найти подробную биографию Соломона Трисмозина. Где это у нас может быть?

Глаза Фреди чуть заметно округлились, и это не ускользнуло от внимания Милы.

— У нас? — переспросил старший Векша, недоверчиво посмотрев на девочку.

Последовал утвердительный кивок.

— А в библиотеке Думгрота ты искала? — поинтересовался Фреди.

— Искала, — вяло ответила ему Мила. — Есть «Великолепие солнца», но в зале Амальгамы изображения смотрятся поинтереснее. Еще трижды Соломон Трисмозин упоминается в трех огромных трудах по алхимии. Все. Вот я и подумала, что, может, в Львином зеве…

— Нет, не может, — категорично отрезал Фреди. — Биографии Соломона Трисмозина здесь нет. Даже приблизительной, не говоря уже о подробной. Если б такая книга здесь была, я бы об этом знал.

Мила озадаченно уставилась на Фреди широко раскрытыми глазами.

— И где же мне ее искать? — беспомощно пробормотала она.

Фреди озадаченно нахмурил брови.

— А зачем тебе понадобилась биография Трисмозина?

Мила вкратце поведала, как прошел для нее первый урок алхимии. К ее немалому огорчению, Фреди, внимательно выслушав, тяжело вздохнул и, вместо того чтоб по обычаю тут же дать дельный совет, принялся с грустью во взгляде на нее смотреть. Мила готова была зарыдать в голос, потому как Фреди, который не знает, где найти искомое, — это было сравнимо разве что с концом света.

— Фреди, если ты так и будешь молчать, то я не знаю, что я с собой сделаю, — без обиняков заявила Мила. — Потому что, если ты мне не подскажешь, где мне найти эту чертову биографию этого гадского алхимика, то я ее сама ни за что не отыщу. А если я не принесу Амальгаме реферат, она пустит меня на какие-нибудь свои жуткие алхимические опыты. Я лучше сама сведу счеты с жизнью, чем…

Мила сглотнула и жалостливо уставилась на Фреди, чувствуя, что словарный поток у нее иссяк, а убедить Фреди в том, как сильно она нуждается в его помощи, по-прежнему было очень надо.

Фреди снова вздохнул.

— Во-первых, — невозмутимо начал он, — Трисмозин не такой уж гадский алхимик, хоть биография у него вполне чер… — Он запнулся и тут же поправился: — Полна мистификаций. Во-вторых, Амальгама не сможет пустить тебя на опыты, поскольку использовать учеников для подобных целей запрещено уставом Думгрота.

Мила открыла рот, чтобы запротестовать, но Фреди остановил ее движением руки.

— А в-третьих, я, кажется, могу подсказать тебе, где ты можешь попробовать поискать — не найти! — а всего лишь попробовать поискать нужную книгу.

Мила чуть не бросилась к Фреди с поцелуями, но, вовремя остановившись, ограничилась восхищенным взглядом.

— Спасибо, Фреди! Ты спасаешь мне жизнь! — Она тут же опомнилась: — А чего ты тогда смотрел на меня как на обреченную, если знаешь, где нужно искать?

Фреди прокашлялся.

— Видишь ли, Мила, — многозначительно начал он, — Соломон Трисмозин — личность крайне загадочная. Информации о нем катастрофически мало. Она есть, но доступна далеко не всем. Возможно, эта информация в полном объеме (я имею в виду те по большому счету скудные сведения, которые дошли до наших дней) хранится в библиотеке Золотого глаза — это их профиль. Разумеется, что-то имеется в частных библиотеках некоторых исследователей, по большей части алхимиков или историков. Понимаешь, что я имею в виду?

Мила неуверенно кивнула.

— Вот я и подумал, если на первом же уроке Амальгама дает тебе задание написать реферат о такой загадочной личности, как Соломон Трисмозин, да еще и в целых три аршина, то…

Мила наконец окончательно осознала, к чему клонит Фреди.

— То что же будет дальше? — рухнув на ближайший стул, договорила за него Мила.

— Вот именно, — резюмировал Фреди.

Мила подперла голову рукой.

— Неужели она никогда от меня не отстанет?

Фреди в ответ на это неодобрительно покачал головой.

— Ладно, — вздохнула Мила, — и где я могу попробовать поискать хоть что-то об этом Трисмозине?

Фреди взял небольшой лист желтого пергамента и, обмакнув перо в чернильницу, принялся что-то записывать, одновременно проговаривая вслух:

— Улица Девяти Ключников на северной окраине Троллинбурга. Тебе нужно будет найти лавку одного старого букиниста. Она называется «Ворота Девятого Ключника».

Фреди прекратил писать и поднял взгляд на Милу.

— У этого букиниста много редких книг. Некоторые из них стоят очень дорого, но, насколько мне известно, у него можно брать книги под залог. Так что, либо тебе нужно иметь с собой много денег, поскольку если там и найдется нужная тебе книга, то стоить она будет целое состояние, либо возьми с собой какую-то ценную вещь, которую сможешь оставить в залог.

С этими словами Фреди протянул Миле кусок пергамента с адресом. Она поднялась со стула, подошла и взяла пергамент в руки. Прочитала адрес и озадаченно вздохнула:

— И где же я найду ценную вещь?

Глава 5

Ошибка Нила Лютова

Во вторник Мила испытала такое непреодолимое нежелание идти на улицу Девяти Ключников, что, не совладав с собой, решила отложить это мероприятие на среду. Приняв это решение, она почему-то сразу же повеселела и с удовольствием подумала, что день должен выдаться неплохой. Если не изменится расписание, то сегодня две пары ее любимых предметов: искусство метаморфоз и антропософия. Перед обедом между ними была пара монстроведения, но после первого урока профессора Буффонади она начала относиться к новому предмету с интересом и уже знала, что пойдет на него вполне охотно.

Поллукс Лучезарный по обыкновению всем своим внешним видом соответствовал фамилии: ослепительный глянец длинных черных волос, сверкающий взгляд и безупречный, разумеется, эксклюзивный костюм в лилово-золотых тонах. Увидев его впервые после событий прошлой весны, Мила обнаружила, что никакие, даже самые из ряда вон выходящие происшествия не способны надолго стереть с его лица высокомерно-горделивое выражение. Впрочем, когда он заметил вошедшую в класс Милу, его взгляд слегка потеплел, профессор едва заметно кивнул ей в знак приветствия, но, отвернувшись, тут же стал похож на самого себя — всемирно известного лицедея, привыкшего смотреть на толпу свысока.

Но, как бы там ни было, его высокое самомнение не мешало ему быть хорошим преподавателем. Тема урока увлекла меченосцев всех без исключения, и когда пара закончилась, ребята не слишком торопились покинуть аудиторию.

Мила, Ромка и Белка выходили из класса профессора Лучезарного последними, поэтому за спинами своих однокурсников Мила не сразу обратила внимание на странную картину.

Возле противоположной стены коридора стояла небольшая группка девочек — третьекурсниц из Белого рога. Среди них была и Анфиса Лютик, которая, завидев Ромку, кивнула ему головой. Ромка ответил на приветствие рассеянно, поскольку его внимание, как и внимание Милы, привлекла другая девочка. Черноволосая, с короткой стрижкой и субтильной фигуркой, она отчаянно вжималась в стену и тихо всхлипывала. Глаза ее неестественно блестели, словно у девочки была лихорадка.

— Я туда не пойду, — бормотала она дрожащим голосом, глядя на двери кабинета искусства метаморфоз такими огромными от страха глазами, словно там, внутри, комната, как минимум, кишела змеями.

— Не пойду! Не пойду! Я не хочу превратиться во что-нибудь уродливое!

— Яна, да ты что?!! — воскликнула Анфиса. — Ты же никогда раньше не боялась! У нас уже третий год этот предмет!

— Я боялась, — всхлипнула субтильная Яна. — Но чуть-чуть. А теперь сильно боюсь.

— Яна, это ерунда какая-то, — поддержала Анфису еще одна девочка. — У тебя же по метаморфозам всегда лучшие оценки были! И все заклинания всегда отлично выходили.

— А вдруг теперь не получится? — утирая слезы со щек, терзалась Яна. — Я наколдую себе какой-нибудь уродливый горб или вообще неизвестно во что превращусь. А что, если никто не сможет меня расколдовать и я на всю жизнь останусь страшилищем?! Ненавижу метаморфозы! Я туда не пойду, слышите?!