От создателей Камасутры - Юлия Алейникова

На улице было еще пустынно, дорогу спросить – не у кого, и мы побрели наобум, на всякий случай стараясь поворачивать направо, чтобы уйти подальше от злополучного заведения. Минут через пятнадцать мы вышли на большую улицу. Здесь уже появились пешеходы, хозяева лавочек открывали витрины, уличные торговцы раскладывали на прилавках товар, велосипедисты лавировали в негустом потоке транспорта.

Народ провожал нас любопытными взглядами. И зачем я потащила с собой эту корову, раздраженно косилась я на Галю. Черный ком, который она затолкала в сумку, чтобы потом переодеться, оказался джинсами-стрейч с вышитыми на задних карманах бабочками, инкрустированными разноцветными стразами, с сильно заниженной талией, над которой нависало рыхлое Галино тело. Сверху она напялила короткую черную футболку в обтяг, с огромным вырезом, украшенную черепом и костями. Венчала эту красоту патлатая Галина голова: выжженные перекисью волосы с диким начесом.

В сезон дождей туристов в городе практически не встретишь, и ее экзотическая внешность привлекала к себе излишнее внимание. Я, напротив, абсолютно слилась с местным населением, будучи в позаимствованном у хозяйки сари, с темными волосами и накинутым на голову покрывалом, скрывавшим большую часть лица.

Если ничего не предпринять, нас найдут, не пройдет и часа.

Сладить с Галей оказалось непросто. Только запугав ее до полуобморока рассказами о Кровавом Махарадже и индийских тюрьмах, мне удалось заставить ее надеть поверх футболки просторную мужскую рубаху, купленную в одной из встречных лавок, которая прикрыла большую часть ее несуразного костюма, и повязать на голову хиджаб. Теперь девушка смотрелась несравненно приличнее. Рубаха пятьдесят второго размера почти полностью скрывала ей фигуру, превращая ее в бесформенную тушу, платок придавал скромности и скрывал уродливые кудри. Потратив еще пятьдесят центов, я купила влажные салфетки и смыла с нее макияж.

– Ну вот. Теперь с тобой не стыдно по улице пройти, – удовлетворенно констатировала я.

– Заткнись, а? – злобно шипела красавица, любуясь на себя в витрине. – Жрать хочется. Изуродовала человека, так хоть накорми!

– Некогда. Уберемся отсюда, тогда поедим.

– Да? И когда это будет? Я сейчас жрать хочу! – топнула ногой нахалка.

Ну, все, с меня хватит! Таскай ее за собой, корми, пои, одевай, концерты ее выслушивай – дудки!

– Галя. Гони пять долларов!

– За что?

– За рубаху и платок, ах, да, еще доллар за салфетки. Всего шесть.

– Чего это? Я тебя не просила их покупать, хватит и того, что я их на себя напялила.

– Снимай! Снимай, говорю, – встала я, уперев руки в боки, посреди тротуара.

– Ты что, сбрендила?

– Давай сюда вещи и катись на все четыре стороны. Можешь обратно возвращаться, можешь домой валить, мне до лампочки. Ну, живо!

– Юль, ты что? Я же не знаю, куда идти!

– Не мое дело. Гони вещи!

– Да на, на, получи, – она принялась суетливо вылавливать из сумки рассыпавшуюся мелочь. – Вот, три… еще доллар. На. Шесть долларов!

– Спасибо. До свидания, – я повернулась и зашагала прочь.

– Стой, стой! – засеменила рядом разволновавшаяся не на шутку Галька. – Ну, ты чего, а? Ты что, обиделась? А? Ну, прости, ну, я пошутила неудачно. А? Когда я голодная, я всегда злая.

– Придешь ко мне, когда наешься.

– Юль, не бросай меня, я боюсь! Я одна не могу. Ну пожалуйста! А? Ну хочешь, я твою сумку потащу? Или еще что-нибудь?..

– Я хочу, чтобы ты закрыла рот! Не ныла, не спорила, не хамила и делала, что велят! Ясно?

– Да.

– То-то! Сейчас мы придумаем, как нам выбраться из города. Потом поразмыслим о еде. Можешь день и поголодать.

– Ладно. Ну что, идем?

Идем… Только куда? Мне надо подумать. Может, и правда сперва поесть? На сытый желудок я лучше соображаю.

– Знаешь, пожалуй, действительно надо перекусить. Вон какая-то кафешка. Пошли.

– Ну, вот видишь! – радостно закивала покладистая Галя. – А я что говорю!

В кафе было безлюдно, чисто, одуряюще пахло кофе. Я с удовольствием съела яичницу, выпила кофе с булочкой, Галя навернула порцию блинчиков с начинкой. Сытые и бодрые, мы вывалились на улицу.

Настроение у нас было отличное, страх ушел, захотелось присесть на лавочку, переварить завтрак. Мысли в моей голове ползали ленивые, светлые.

Не сговариваясь, мы плюхнулись на скамью на автобусной остановке и тупо уставились прямо перед собой. Через пару минут подошел какой-то мужчина и сунул нам под нос ксерокс с двумя плохо пропечатавшимися лицами. Обычный парень, лет двадцати восьми, в джинсах и футболке. Рослый, усатый. Подошел он сперва к деду, который торговал газетами рядом с остановкой, а потом к нам.

– Вы их не видели? – сунул он нам под нос бумажку.

Я прищурилась. Что за идиотизм – делать ксерокс с фотографий, вечно серая мазня получается, поди потом, разбери что-нибудь. Но я разобрала. И, ткнув изо всех сил в бок Гальку, чтобы она не заорала, ответила осипшим от страха голосом:

– Нет. – К счастью подошел автобус, и я, с трудом оторвав от скамейки свое онемевшее тело, ринулась в него. Галька – за мной. Двери закрылись. Я потрогала лоб. Он весь был покрыт крупными каплями холодного пота. Рядом стучала зубами насмерть перепуганная Галька.

Да здравствует ксерокс!

– Это были мы? – немного погодя, спросила меня девушка.

– Да.

– Ужас! Слушай, ты прости, что я с этим платком так выделывалась. Дура я!

– Ладно, проехали.

– А куда мы едем?

– Понятия не имею. Но выяснить надо.

Кое-как мы протолкались поближе к водителю, в основном благодаря Галькиным крепким локтям.

– Скажите, куда идет автобус?

Он ответил. Я открыла было рот – переспросить – и захлопнула его. Какой смысл? Города ближайшего я не знаю, какое название ни скажи мне, все едино. Я вытянула руку и спросила:

– Пуна там?

– Нет. Там, – он указал назад.

– А там что? – не отставала я.

– Карнатака.

– Что это?

– Вы сумасшедшая?!

– Нет. Приезжая.

– Карнатака – штат.

– А где он находится?

– Там, – он вновь махнул рукой вперед. Половина пассажиров автобуса слышала нашу беседу.

– А там север или юг?

– Юг.

– А Гоа где?

Ответить он не успел. Автобус вдруг тряхнуло, он как-то странно наклонился, все завизжали, я глянула в окно и успела увидеть, как автобус на двух левых колесах врезается в лотки с товаром, превращая их в пеструю кашу, и тормозит «носом» о дерево, плюхается на все четыре колеса, подпрыгивает и, наконец, замирает. Двери открываются…

Крик прекратился, раздались стоны и ругань.

– Бежим! – схватила меня за руку Галина и потащила прочь из автобуса.

– Стой! А как же мы дорогу узнаем?

– Сейчас тебе покажут дорогу – до ближайшей больницы, а будешь вякать, так еще и довезут!

– Ты о чем? – задыхаясь, спросила я. Галя неслась, как бульдозер, сметая все на своем пути, и я еле успевала перебирать ногами.

– Ну, ты даешь! Устроила аварию и еще удивляется!

– Я-то тут при чем?!

– А кто водителю зубы заговаривал? Если нас догонят, точно поколотят! – не останавливаясь, прокричала она, таща меня на буксире. – Сматываться надо отсюда. Теперь нас в этом городе надолго запомнят! Два убийства, авария! Представляешь, сколько ты товара попортила?

– Какого еще товара? – не врубилась я, пытаясь осознать все, содеянное мною.

– А лотки, которые автобус снес? Кто их владельцам убытки возместит? Ты хоть представляешь, какая это для них потеря?

Я представила. Что же я наделала? Раньше я бы просто открыла кошелек и возместила причиненный мною ущерб. А теперь у меня в кармане всего сорок пять с половиной долларов. Ужас!

Мы свернули в очередную улочку и оказались на пустыре.

– Все. Стоп, – сказала Галя, останавливаясь. – Хорошо, что я кеды обула. На каблуках так не набегаешься. Да! Я-то раньше думала, что живу интересно! Видимо, ошибалась. Вот ты живешь круто! У тебя всегда так?

– Ага. Почти.

– Супер! Так что делать будем?

– Не знаю. Раньше я думала до Пуны на автобусе доехать, а оттуда на чем-нибудь до Гоа добраться. Но теперь уж и не знаю… Пуна в другой стороне, а Гоа, судя по всему, уже рядом. Только как туда доехать? Вот вопрос.

– Смотри, видишь? Там шоссе какое-то.

Я посмотрела направо. И точно, за полями и пальмовой рощей виднелся тоненький серый ручеек, похожий на муравьиную тропу.

– А как мы до него доберемся? Километров десять топать, если не больше.

– Не больше. Сейчас рванем через поля, и делов-то. Часа за два дойдем, – бодро кивнула в сторону шоссе Галька.

– Под дождем? По пересеченной местности? Галь, ты с ума сошла?

– Сама ты дура! – рявкнула обидевшаяся Галя. – Хочешь, чтобы тебя нашли? Ну так и оставайся здесь, в конце концов, это не я автобус угробила. Я ее на себе тянула, как дура, а она еще и обзывается!

– Да не обзываюсь я. Просто не знаю, как мы доберемся.

– По отдельности, – угрюмо бросила она, направляясь к полю. Незаметно мы поменялись ролями.