Золотой перстень с рубином (СИ) - Добрынина Елена

Мужик повернулся и увидел молодого графа. Выругался на непонятном языке.

- Еще секунда и я пущу тебе пулю в лоб! - Яростно процедил Ильинский.

Такой решимости в голосе вор никогда не слышал. Цыган искренне считал его мягкотелым дамским угодником, который ради тёплого места и сытой жизни даже предал свою мечту - быть военным. Мужик ухмыльнулся и ослабил хватку.

- Ручаюсь, через минуту здесь будет весь дом, а ещё через пять городовой оцепит квартал. Поэтому просто отойди и подними руки за голову. - Приказал Николя.

Аня наконец приподнялась с кровати. Она кашляла и держалась за горло. Угольные глазки грабителя забегали, соображая. Сейчас он даже исчезнуть не может - часы на цепочке остались в кармане овечьего полушубка. Зато в голенище его сапога есть кое-что интересное. Мужик ещё с секунду соображал, прикидывая, куда лучше бежать – в двери через дом или в окно и даже поднял руки, изображая повиновение. Но как только между ним и гувернанткой образовалось расстояние в шаг, он вдруг бросился к ней и сдернул девушку с кровати.

Одновременно с этим, другой рукой человек вынул из сапога то ли нож, то ли заточку и приставил её к горлу Анны Алексеевны. Аня не могла сопротивляться. Почти удушенная, она чувствовала дикую слабость, ноги не слушались, шея болела и хотелось только кашлять. Рывком вор подтащил её к себе как мешок картошки и выставил девушку перед собой как защиту от возможной пули. Аня проехалась ступнями прямо по стёклам и от боли чуть не потеряла сознание. Осколки впивались в ноги, резали тонкую кожу, застревали между пальцами. Непроизвольно Аня закричала, но получилось больше похоже на хриплый стон. Показалось, что комната покачнулась и поплыла. Ее организм не придумал ничего лучшего, чем отключиться.

- А вот и птичка твоя отъехала, граф, - злорадно процедил нападавший, держа обмякшую Аню на мушке револьвера Николя.

- Отпусти её сейчас же, иначе я не ручаюсь за себя!

Мужик истерично захохотал, перемежая свои восклицания чужеродными словами, сдвинулся к окну, как бы показывая, что ему нужно.

- Отойди, граф. Не мешай мне. Иначе проткну тонкую шейку. Мне её не жаль, будь уверен.

У Николя не было выбора. Он судорожно соображал, что можно сделать, чтобы не упустить подлеца, но жизнь Анны была дороже. Осталась надежда, что сможет попасть в спину убегающему вору, но сейчас нужно было вырвать девушку из лап этого ублюдка.

- Хорошо, - голос Николя дрогнул. Не привык он играть в такие игры. В армии всё было проще: есть свои и чужие, враги.

- Брось шпаер*, - приказал мужик.

Вор медленно отступал к окну. И вот уже Николя стоит у шкафа и ширмы, а точнее её остатков, а преступник, держащий Аннет, с ножом у её шеи почти добрался до окна. От пораненных ног девушки на паркете оставались бурые следы, различимые даже в скудном лунном свете. Сердце Николая сжалось. Какая в сущности разница, поймает он вора сейчас или позже? Скоро весь город будет на ушах, и они точно смогут отыскать этого человека. Николя нагнулся и положил револьвер на паркет. Медленно распрямился.

В доме, наконец, проснулись. Послышался топот и шум. Со всех комнат особняка к месту беспокойства направлялись люди. Вор снова выругался на чуждом языке и, отпустив обмякшую Аню прямо на пол, кинулся к окну.

Николя подхватил оружие, но потерял пару секунд, соображая, дышит ли Аннет. Тут же вскочил и бросился вслед за преступником. Нападавший стоял внизу, поднимая свой полушубок. Николя прицелился, но ему не хватило секунды. Вор уже скрылся за углом здания, в арке.

Николя чертыхнулся.

- Что здесь происходит? - В комнату ввалились отец и матушка в ночном чепце и платке, накинутом на плечи.

- Боже милостивый! - Запричитала Татьяна Александровна. - Николай, что случилось?

- Отец, посылайте за городовым. Мама, помогите Аннет. - Раздавал указания Николай. - Да не пораньтесь, тут везде стекло.

Сам же взлетел на подоконник и через секунду уже выпрыгнул в окно. Он надеялся догнать беглеца, ведь, на входе его ждал конь. На дворе ночь, скрыться среди людской толпы грабителю не удастся. Николя почти добежал до ворот, когда вдруг на улице что-то засверкало словно Рождественская иллюминация, а через секунду вновь стало привычно темно. Николай выскочил из арки и увидел, что его гнедой жеребец словно с ума сошёл - бил копытами и бесновался у решетки ворот. Улица же была пуста и безлюдна. Николай был уверен: вор не успел бы добежать до переулка, но хоть ты тресни, никого на Галерной не было.

__________________________

*мэ тут накамАм – я тебя ненавижу (цыг.)

*ту хохавЭса, мэ джинОм - ты врешь, я знаю (цыг.)

*шпаер – револьвер (жарг.)

Глава 18.

Николай все равно объехал окрестности. До городового он домчал раньше посыльного. Тот поднял шум, отправил человека в управление. Ильинский же рыскал по улицам в поисках беглеца. Куда он подевался, Николя не понимал. Ворота домов в городе на ночь закрывались, убежать далеко он не мог, но все было тщетно – грабитель как сквозь землю провалился. В итоге Николаю пришлось возвращаться, потому что сердце его было не на месте. Он оставил Аню с родителями, они помогут ей, но молодой человек чувствовал свою вину из-за произошедшего. Будь он дома, возможно, этого бы не случилось.

Когда гнедой жеребец Николя прискакал к особняку, у парадного уже стояла коляска доктора Иветова и дежурили полицейские. Ильинский спешился, отдал поводья кучеру, который ввиду особенных обстоятельств тоже не спал и вошел в дом.

Иван Кузьмич встретил его в вестибюле:

- Ох, батюшка, Николай Павлович, страсти какие творятся! Не словили вы ирода-то?

- Нет, Кузьмич, но обязательно поймаем. – Заверил Николя и прошел по лестнице на второй этаж.

Никто в доме не спал. Во всех комнатах, кроме разве что Сашенькиной, горел электрический свет и толпились люди – домочадцы, полицейские. Комнату гувернантки осматривали коллеги из сыскного управления. Гнездилова среди них Николя не смог заметить, но это и понятно – вряд ли того смогут разбудить до следующего утра.

Аню отнесли в покои Натали и сейчас Сергей Львович осматривал ее раны. Сестра с заплаканными глазами сидела в гостиной рядом с матушкой. При виде сына Татьяна Александровна вскочила и кинулась к нему:

- Николай, не ходи к ней, ради Бога, не плоди пересуды. Там сейчас доктор.

- Ах, маменька, до пересудов ли сейчас? – Скривился молодой граф. – Где отец?

- В кабинете, ждет отчета о произошедшем. – Ответила мать и ужаснулась. – Подумать только, в наш дом забрался разбойник!

Натали всхлипнула, снова готовая разрыдаться.

- Пойду к отцу, позовите, как Сергей Львович закончат осмотр. – Попросил Николя и покинул гостиную.

Татьяна Александровна вздохнула и пошла в комнату дочери.

***

Аня уже пришла в себя. Очнулась от резкого запаха нашатыря и увидела перед собой знакомое лицо домашнего врача Ильинских. Слабо поздоровалась и, увидев его мягкую улыбку и добрые глаза, попыталась улыбнуться. Девушка лежала на кушетке, которую предусмотрительно застелили простыней.

- Сударыня, вам придется немного потерпеть, пока я буду вынимать осколки из ваших ног.

Осколки? Ах, да, когда в комнате появился Николай и этот гад перестал ее душить, он прикрывался ею как щитом от револьвера графа. Тогда же, видимо, она порезала ноги о стекла графина, который сама же и раскокала об голову вора. Одна радость – ему тоже досталось. Интересно, Николя задержал вора?

Аня кивнула, разрешая доктору приступить к процедуре. Но она и не подозревала, что будет так больно. Как только Сергей Львович начал доставать стекло, от боли глаза полезли на лоб. Аня вцепилась в одеяло, которое прикрывало ее до колен и усилием воли старалась не кричать. Из глаз текли слезы, Аня даже мычала от боли, но не закричала. Не дай Бог услышит кто-то из домочадцев, как она вопит.