Игра контрастов (СИ) - Рей Полина

- Макс, да что с тобой сегодня? Поднимайся к нам!

Максим перевёл взгляд наверх, где в зоне отдыха стоял Рубен, перегнувшись через хромированные перила и глядя на него. Если сейчас Макс поднимется к ребятам, через пять минут он отбросит прочь все мысли об Ане и о ком бы то ни было, и желание прямо сейчас подойти к девушке, чтобы хоть на мгновение увидеть её глаза, исчезнет. Проблемы на время растают, пропадут… Сладкая эйфория заменит собою весь мир. Вот только расплата за это будет жестокой, ибо Макс знал: если упустит возможность перекинуться с Аней парой фраз, завтра он себе этого не простит. Его оправдывали сейчас три обстоятельства: прошло довольно много времени с того дня, когда Игорь предъявил ему тот ультиматум, сейчас же стал с Максом холоден, да и виделись они довольно редко. И, чёрт побери, он ведь так скучал по Ане всё это время!

- Нет, я пока не буду… сейчас, - пробормотал Макс, делая свой выбор и направляясь в сторону той компании, где находилась Аня. Что он скажет ей, когда подойдёт? Как она отреагирует на его присутствие? Разве это важно сейчас?

Аня подняла на него глаза ещё в тот момент, когда Макс только направлялся к ней. Словно почувствовала его приближение и теперь следила за каждым шагом. И Максим понял, насколько важным для него будет ответ на вопрос: что же скажет Аня ему, когда они встретятся?

- Привет, - тихо проговорил он, заложив руки в карманы джинсов и глядя на девушку, потом откашлялся и повторил уже громче: - Привет!

Прошла секунда, другая, третья… они показались Максу вечностью, но он ни на мгновение не пожалел о своём решении. Ему было наплевать на то, что все друзья Ани сейчас уставились на него, переводя взгляд на свою подругу и обратно на Максима. Ему было всё равно на шум музыки, смех пьяных людей, важны были только Аня и её ответ.

Перед мысленным взором всплыло воспоминание об их последней встрече. То отчаяние в голосе Ани, которым были пропитаны её вопросы, Макс помнил досконально. И ненавидел себя за то, что вынудил испытывать такие чувства.

Она сложила руки на груди и отвела взгляд, словно он разом перестал быть ей интересен. Что ж… Макс вполне это заслужил. А потом её губы шевельнулись, и он скорее почувствовал, чем услышал короткое «привет». Тугой узел внутри начал ослабевать. Сначала едва заметно, потом и вовсе давая сделать полноценный вздох за довольно долгое время.

- Может, отойдём куда-нибудь, переговорим с глазу на глаз?

Макс задержал дыхание, когда Аня резко повернулась к нему, и в глазах её он увидел оторопь и непонимание. Не иначе, сейчас она скажет что-то вроде: «А не охерел ли ты, дружок?!». И будет абсолютно права.

- Зачем? – она пожала плечами, и непонимание исчезло. Теперь перед Максом сидела девушка с непроницаемым лицом, которая, судя по её виду, не испытывала к стоящему перед ней объекту ни капли интереса.

- Пожалуйста, - выдохнул Макс, вложив в эту просьбу всё то, что он сейчас чувствовал, но что не мог облечь в слова. Если Аня откажет ему, то ничего не останется, как развернуться и уйти. Потому что он вряд ли допустит хотя бы возможность снова расхрабриться и подойти к ней. Если, конечно, судьба снова даст им шанс случайно встретиться.

- У тебя будет минут пять, не больше, - Аня, наконец, поднялась с диванчика, и Макс выдохнул с облегчением.

- Пойдём в бар, здесь внизу. Там тихо, - проговорил он, вздрагивая, когда рука Ани случайно коснулась его локтя.

- Ребят, я после домой сразу, до встречи, - попрощалась она с друзьями и, больше не прибавив ни слова, повернулась и направилась в сторону выхода.

- Две из пяти отведённых тебе минут уже прошли, - Аня отказалась от предложения бармена принять у них заказ и повернулась к Максу, подперев щёку рукой. В её глазах теперь не было ничего – только холод безразличия, который обжигал. Но он помнил ту оторопь, которая промелькнула в её взгляде, когда только она увидела его.

- Ну, зачем же ты так? – мягко спросил он, сжимая ладонь в кулак от какой-то отвратительной безысходности. И всё же, на самом дне этой безысходности теплилась надежда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Как? – Аня невесело усмехнулась, отворачиваясь от Макса. – Тебя при всём при этом что-то ещё не устраивает?

- Нет, - поспешно возразил Макс, делая глубокий вдох. – Меня всё устраивает. Чёрт побери, Аня… помоги мне… Я без тебя не справлюсь… ты мне нужна.

Она вскинула брови, и даже губы её приоткрылись от удивления, когда повернулась обратно.

- Интересно, в чём? Рассказать тебе о взаимоотношениях мужчины и женщины? Стать личным психологом? А, прости, я забыла, что традиционные отношения тебя не интересуют.

Макс дёрнулся, словно его ударили, и Аня вновь отвернулась, окидывая невидящим взглядом обстановку бара. По её телу проходили волны озноба, и она не понимала пока, как с ними справиться. То, что сказал ей Макс, то отчаяние в его голосе, с которым он просил помочь… всё это выбило из колеи за какие-то считанные мгновения.

- Дело ведь не в том, что я о тебе узнала от Игоря. Вернее, не только в этом. Дело в том, как именно ты вёл себя тогда, когда пришёл за футболкой. Мне тогда было плохо. Очень плохо. Но я умею с подобным справляться. Представляешь, какая я эгоистичная сука? – Аня хмыкнула, бросив взгляд на часы. – Ты просишь меня помочь тебе, а я говорю о том, что чувствовала я.

- Ты не сука. Я во всём виноват. Только я, - глухо ответил Макс, боясь, что вот-вот она встанет и уйдёт, сказав ему, что это был последний раз, когда они виделись и говорили. Но Аня пока не торопилась этого делать. – Аня, помоги мне, родная, прошу… Ты мне очень нужна, я не справлюсь сам… я уже не справляюсь!

Он не имел никакого права говорить этого – тем самым Макс ставил под угрозу её жизнь или здоровье. Но он чувствовал, что только Аня сможет быть той спасительной соломинкой, которая способна будет вытащить его из болота, где он оказался.

Вместо ответа Аня поднялась со своего места, и Макс инстинктивно обхватил её ладонь, тут же отдёргивая руку. Она сделала свой выбор, и она уходила.

- Я запуталась Макс, честно. - Совершенно внезапно Аня остановилась. - И я вообще ничего уже не понимаю. Ни в нас, ни в том, что ты мне говоришь, ни в том, что я чувствую. Если уж быть совсем честной, я не знаю, нужно ли мне всё это, - она достала из кармана куртки телефон и бросила на дисплей хмурый взгляд. – Завтра, если сможешь, приезжай ко мне. Поговорим.

Развернулась и ушла. Оставляя Максу невыносимое облегчение и желание немедленно отправляться домой, чтобы найти свой дневник и выплеснуть на бумагу хотя бы часть эмоций, что бушевали внутри.

Та черта, за которую я зашёл совсем недавно… Она не отняла у меня возможности вернуться обратно. Иногда мне кажется, что я просто ненавижу Игоря. Иногда – что я так никогда и не смогу избавиться от этой зависимости. Я не понимаю себя сам. Он всё равно является тем, в ком я нуждаюсь, хоть и осознаю, насколько эта нужда уродлива и болезненна. 

Сегодня Аня смогла вернуть меня назад. Помогла сделать шаг, помогла вернуться за ту черту, которую подвёл Игорь, когда вырвал Аню из моей жизни. Всего несколько её слов дали мне возможность просто жить дальше. С надеждой на то, что всё когда-то может быть по-другому. Я кажусь сейчас жалким самому себе. Прежде всего, жалким в том, что не могу один справиться со всем этим. И только маленькая хрупкая девочка имеет в себе столько силы, что способна вытащить меня из того дерьма, в котором я оказался. Но чёрт бы побрал всё… я так не хочу снова переходить эту черту!

10.1

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Заходи, - Аня отступила в сторону, впуская в квартиру Макса и изо всех сил стараясь унять отчаянно колотившееся сердце. Сразу после вчерашней встречи с ним её бросило в такой водоворот самых противоречивых эмоций, что она уже не могла понять, что именно испытывает. Стоило ей оказаться дома после клуба, как Аня однозначно решила, что встречаться с Максом не будет. И что вообще приглашение его на разговор, да ещё и к себе домой было величайшей глупостью. Почти тут же она начинала испытывать полярные, контрастирующие с первым ощущения. Ей хотелось понять… Да, ей, чёрт побери, хотелось понять! Не Макса. А то, почему он вдруг стал вести себя как полный урод. Да и саму себя ей тоже хотелось понять. Он был ей близок. Как бы разум ни кричал, чтобы Аня держалась от Макса подальше, сердце тянулось к нему. Это было какое-то щемящее, остро-болезненное ощущение, отказаться от которого Аня была не в силах.