Как Алёшка жил на Севере - Анатолий Членов

— Да. Всякий хороший человек.

— А злой? — снова спросил Алёшка.

— Разве злой — хороший человек?

— Конечно, нет! — ответил Алёшка.

И тут папа сказал совсем непонятное:

— Малышам не надо ездить за золотом в тундру. Если оно самое дорогое, то оно живёт в сердце… — Папа задумался и погладил сына по голове.

…Ты, наверно, тоже не очень хорошо понял, о чём говорил Алёшкин папа. Но это ничего. Ты не огорчайся. В книжках всегда, по-моему, должно быть немного непонятного. Ты подумай как следует и обязательно поймёшь.

Глава десятая

СТАДА ИДУТ НА СЕВЕР

Как олени пришли к морю

Ну почему всё самое интересное случается ночью? На полярной станции уже давно говорили, что раз весна, то скоро придут на побережье оленьи стада. И Алёшка этого, конечно, ждал больше всех. И волновался. Он очень хотел увидеть, как будут идти стада. Но всё получилось не так.

Утром Алёшка пришёл в кают-компанию. А там сидели двое незнакомых, и в углу стояли их ружья.

Это были чукчи-пастухи. Они были немножко одинаковые. Оба в меховой одежде, оба черноволосые, с чуть раскосыми глазами. И оба сидели не на стульях, а на корточках у стены. И вдобавок ко всему они курили одинаковые длинные трубки. Только один был постарше, а другой помоложе. Алёшка это понял, потому что у старшего оказалось больше морщинок на лице.

От неожиданности Алёшка остановился в дверях. Он долго смотрел на незнакомых людей и молчал. А они тоже на него смотрели и тоже молчали. Потом Алёшка сказал:

— С добрым утром!

— Эттик! — ответил старший.

Это так по-чукотски здороваются.

А пастух помоложе сказал по-русски:

— Здравствуй, пацан. Принимай гостей.

После этого пастухи снова задымили трубками. Алёшка увидел, что у чукчей через плечо висели длинные ремни, свёрнутые, как верёвка. Он спросил:

— Что это?

Старший ответил:

— Чаут.

А младший пояснил:

— Аркан это. Оленей ловить.

Алёшке эти слова не понравились.

— Зачем ловить? — сказал он. — Сами придут, если позовёшь.

Старый пастух покачал головой, а младший засмеялся. Алёшка ещё много чего хотел спросить. Но тут стали собираться на завтрак полярники.

Все радовались, что гости пришли.

— Здравствуй, Таю-Карка! — здоровались полярники со стариком.

— Привет, Рольтык! — говорили они молодому.

Потом гостей посадили за стол, и все стали завтракать. А Алёшка раньше всех кончил и побежал смотреть, где оленьи стада. Но их нигде не было видно. Пастухи потом подошли и рассказали, что олени далеко остались. До них ещё идти надо.

Алёшка сразу посмотрел на маму.

— Даже думать об этом не смей! — сказала она.

Алёшка надулся.

— Всё равно убегу! — пробурчал он.

Молодой пастух опять засмеялся. А старый, Таю-Карка, сказал папе:

— Хороший, однако, охотник растёт. Не девчонка. Пусть с нами идёт.

И папа ответил, что там будет видно. А потом Алёшка взял Таю-Карку за руку и повёл смотреть Олешека. Старик долго его смотрел. Даже щупал ему ноги и спину. И Олешек не боялся, не убегал.

Потом Таю-Карка сказал:

— Ай, хороший какой олень! В стадо не бери его с собой, а то уйдёт. — И он снова повторил: — Хороший, шибко хороший олень у тебя!

Подошёл папа. Он велел Алёшке:

— Оденься, сынок, потеплее. Пойдём в стадо. С мамой я договорился.

И они пошли.

Но сначала Алёшке в стаде не понравилось. Оленей там было очень-очень много. Так много, что каждого оленя и не разглядишь. Только они были пугливые. Близко к себе не подпускали.

Когда возвращались домой, папа сказал:

— Ну вот, сынок, пришли к морю олени — не за горами лето. Так у нас в Арктике говорят.

Власть солнца

С каждым днём становилось теплее. В море по белому льду побежали тёмные трещины. Потом из них начала выступать вода. Она разливалась в лужицы, и они были как голубые цветы. А потом лужи слились все вместе, и всё море стало голубым и синим, как один большой цветок. А льда вовсе не осталось.

В тундре снег уже давно сошёл. Появились даже настоящие цветы. Алёшка их очень любил. Когда он был ещё совсем маленький, то думал, что цветы живые. Как всё равно люди. И он тогда приставал к маме:

— Мам, расскажи про цветы. Они думают про чего?

Но теперь, когда Алёшка подрос, он уже так про цветы не думает. Он даже знает, какие цветы как называются, и говорит про них небрежно. Это он боится, чтобы не подумали, что он как девчонка. Но когда никто не видит, Алёшка долго может сидеть около какого-нибудь огромного золотого шара или возле крохотных анютиных глазок. Он даже тихонько пальчиком гладит лепестки. Они такие нежные и всегда прохладные.

…Надо тебе сказать, дружок, что и лето, как и весна, впрочем, в Арктике совсем не такие, как у нас. Главное отличие в том, что вовсе нет ночи. Я уже говорил тебе об этом раньше. Честное слово, совсем темно никогда не бывает. Солнце катится-катится по небу, дойдёт до самого края земли, ещё ниже опустится где-то над морем и снова начинает подниматься. Так оно никогда и не уходит с неба. И его всё время видно. Потому и светло, потому и говорят об Арктике — край полуночного солнца. Это значит, что там и в полночь солнце на небе.

И ещё на Севере говорят, что, когда солнце набирает силу, приходит лето. И солнышко прогоняет злую старуху зиму. Его теперь сила, его время, его власть на земле.

Алёшка быстро загорел. У него даже начал лупиться нос. А Пирату лето, наверно, не очень нравилось. Он ходил около дома скучный, высунув от жары язык. Шерсть у него свалялась и вылезала целыми клочками. Делать псу было совсем нечего, На нартах по тундре летом не ездят, в стадо его не брали, чтобы он не напугал там оленей. Вот он и заскучал. И Олешеку тоже как-то не по себе. Он, бывало, повернёт голову в ту сторону, где ходит за горой оленье стадо, и долго стоит совсем неподвижно, принюхиваясь к чему-то.

Алёшка однажды сказал маме:

— Знаешь, наверно, Пират и Олешек потому лета не любят, что они ведь арктические. Им зима лучше.

Кстати сказать, Алёшка совсем забросил своих четвероногих друзей. Целыми днями он пропадал теперь в стаде. Дядя Миша даже сказал ему однажды:

— Эх, Шпунтик, Шпунтик! Стоило лету прийти, как ты и про Пирата забыл, и про Олешека…

Но Алёшке в стаде было интереснее. Рольтык, молодой пастух, учил его кидать аркан — чаут. Правда, у Алёшки ничего не получалось, но это всё равно было здорово. И Алёшка кидал чаут на всех — и на дядю Мишу, и на папу, и на маму. Его все за это ругали, так он надоел со своим арканом. Но он всё равно кидал, потому что как же иначе научишься!

Старый пастух Таю-Карка, когда Алёшка уставал, рассказывал ему длинные чукотские сказки. Алёшка лежал возле костра на оленьей шкуре и слушал, что ему говорил старый Таю. Иногда он так и засыпал.

…А ты слышал когда-нибудь чукотские сказки? Нет? Ну что ж, если хочешь, я могу рассказать тебе одну из сказок старого пастуха. Слушай…

Сказка старого Таю

— Знаешь ты, малыш, кто такой Кэле? Это как всё равно по-русски чёрт. Вот про него расскажу тебе сказку.

(Мы, конечно, знаем, что никакого чёрта нет, но раз в сказках про него рассказывают, то сказки должны объяснить, откуда он взялся.)

Так вот, в очень старое время жил в тундре охотник. Хороший он был — сильный, умный и смелый. Сильные и умные никого не боятся. Так, однако, всегда бывает. Потому, верно, и звали того охотника Янотылек. Хороший, значит.

И другой жил. Тоже сильный был, только плохой человек. Никто не знал, откуда он взялся. Ярангу свою большую, дом свой походный, он далеко от других людей поставил. Никому не верил, на всех волком смотрел и, как волк, охотился в одиночку. И оттого что жил он без людей, родилась в его сердце большая злоба на всех.

А звали того человека Кэле. Возле Янотылека всегда большое стойбище было. С ним знали люди удачу в охоте и пели весёлые песни. Тогда Кэле от злобы своей стал людям плохое делать. Поставят рыбаки сети в море — он спутает их, и рыба идёт стороной. Крепко осерчали все люди на Кэле. Стали просить Янотылека, чтоб наказал он злого.

Пошёл тогда Янотылек в тундру, поймал двух белых как снег песцов. Стали те песцы жить в его яранге. Хорошо кормил их охотник. Никто таких красивых песцов никогда не видел.

Долго жили у Янотылека песцы. Он даже их звериный язык понимать научился. Тогда песцы рассказали, что все звери тоже сердиты на Кэле. Он птицу, сидящую на яйцах, без жалости бил, песцов и горностаев истреблял без нужды и без счёта. От жадности хотел Кэле всю тундру к себе в ярангу стащить. Такое рассказали песцы охотнику.

Тогда Янотылек стал ладить нарту. Большую нарту сделал. Осмотрели её песцы и говорят: