Анатомия Комплексов (Ч. 2) - Райдо Витич

— Почему так долго?

Рэй промолчал, только зубы сжал так, что скулы побелели.

— А что Эллан говорит? — не унимался Иллан.

Лоан вздохнул, борясь с желанием отправить брата восвояси. Но пересилил себя и попросил:

— Прикажи подать фэй. Мне двойной, покрепче, а Алене обычный.

Иллан с сомнением посмотрел на девушку: как, интересно, он ее поить собирается?

Она была без сознания, приоткрытые губы потрескались, кровили, лицо заострилось, влажное, красное от жара, и-цы синие, еле теплятся. "Вряд ли она выживет"- кольнуло в груди, но вслух ничего не сказал, поморщился только и вышел, приказ слугам отдавать. Не нравилось ему смотреть на то, во что болезнь превратила женщину. Неприятно. Да и пахло в комнате отвратительно — смертью, разлагающейся плотью, и памяти от того пьянящего аромата не осталось. И как Рэй выдерживает?

Алена вынырнула из темноты и, резко распахнув глаза, увидела мужа, почти четко, и не только глаза, но и лицо.

Тело ломило, словно его через мясорубку пропустили, голова тяжелая, будто с локомотивом бодалась, да и во рту не иначе стадо бизонов месяц резвилось. Ей было знакомо это состояние с детства, и она в который раз прошептала, испугано поглядывая на мужчину:

— Только б не ангина.

Рэйс подбадривающе улыбнулся, погладил по лицу:

— Нет, не ангина. С чего ей быть?

— Знаешь, меня в первом классе два отморозка снегом накормили да еще за шиворот натолкали…А с одним из них я дружила, в одном подъезде жили…Гад! Шли домой, а они — "ты за нами бегаешь", а какой «бегаешь», если в одном доме живем?.. С тех пор ангины замучили, каждый год, внезапные и неистребимые, вот только и снова… гланды вырезать предлагали, мама не дала, а потом прошли, лет в 16, Нонсенс, но факт. Нет и все. Гланды есть, а ангины нет. А Сашке вырезали, а ангины остались. Представляешь? Гланд нет, а ангина есть…

— У вас феноменальный подход к лечению болезни и уровень развития медицины ниже и не слышал…

— Ага, и чуть что — антибиотики убойные, потом дисбактериоз, чтоб замучил…Вы ведь не ставили мне антибиотики? — девушка приподнялась, заглядывая в лицо мужа.

— Нет, — покачал тот головой, к себе прижал, устраивая как ребенка, на своих коленях, прилипшие волосы со лба убрал. — Почему ты беспокоишься? Что страшного в ангине?

— Осложнения… — Алена лбом прижалась к его груди, стыдно было в глаза смотреть, и зашептала, спеша облегчить душу. — Я очень виновата, Рэй, очень, прости меня, не знаю, что нашло…свободы хотела, думала дома…

— Тише, милая, — мужчина ласково погладил ее по голове, успокаивая, но от этого Алене еще хуже стало: чувство вины нахлынуло. Заметалась, всхлипнула. И как она могла о нем гадости думать? Третировать? Чудовищем считать? Да она сама чудовище! — Прости, меня, прости! Домой я хотела, сил не было. Маму увидеть, привычный мир….страшно мне здесь,… а тут ребенок…не знаю, что на меня нашло? С ума сошла, наверное,…. решила — аборт сделаю, куда мне третьего?

Ладонь мужчины замерла. "О, Модраш, нет!! Только не это!!" — и словно лопнуло что-то в груди, закружилась комната, и только жаркий, жалкий шепот жены выворачивал душу, заставляя удержаться на плаву, не закричать, не сорваться.

Вот почему ей хуже! Яд убил ребенка, и теперь мертвый зародыш, разлагаясь, убивает его жену! Рэйс застонал, лицо исказила злобная судорога: куда смотрел кафир? Сколько еще он будет терпеть его халатные промахи и недосмотры? Нет, с него хватит! В кьет!

Рэй осторожно, чтоб не потревожить забывшуюся Алену, нажал кнопку вызова на гуэдо и процедил, глядя на Эллана:

— Быстро сюда!

Через час началась операция по извлечению плода. Эллан старался, как мог, надеясь, в случае ее удачного завершения, заслужить снисхождение сегюр. И как он просмотрел? И ведь намекала ему наложница Дэйкса, эта выскочка, на подобный вариант, предупреждала. Не послушал, да еще фыркнул: куда, мол, лезешь со своими-то знаниями… Теперь как бы место не потерять, впрочем, не о том думать надо — о спасении своей головы. Рэй ему все промахи припомнит, не оставит без внимания и не простит. Выжить бы, выжить! И эту вытащить, чтоб шанс обрести, маленький, призрачный, но шанс. Эх, раньше надо было думать, в отставку подать, а не жить в ожидании чуда. И ведь знал — добром не кончится! Как появилась эта в семействе Лоан, все наперекосяк пошло, минуты покоя нет..

Рэйс стоял у окна и мечтал разнести весь туглос, а, может, и планету в целом, только бы задеть незримого врага. Он понимал — ярость плохой советчик, а ярость, смешанная с отчаяньем — худший враг, и потому сдерживался, скрипел зубами, прятал перекошенное эмоциями лицо и молча ждал.

Дэйкс сидел за столом и водил пальцем по столешнице, разрисовывая ее невидимыми, непонятными знаками — нервничал не меньше сегюр. И мечтал о том же — подпалить всю систему, сегюр бы с одного конца, он с другого.

Иллан молча подпирал стену и косился то на насупленного троуви, то в спину брата, надеялся, что сможет сдержать того, если операция закончится смертью девушки. Наудачу он не надеялся, слаба канно, не выдержит, на силе Ка операцию перенести сможет, но выжить? Поднятья?

Кхе конец. И не отстоять кафира, да и не будет он заступаться, может смертью Эллана Рэй удовлетворится? А то ведь сровняет туглос с землей, костерок погребальный землянке сооружая. Царское посмертное ложе, чтоб спала, значит, спокойно… Не поймет совет, осудит. А может и обойдется? Он, конечно, к ней привязался, но не до такой степени, чтоб мертвую на власть менять. Главное — дети есть, а жену другую возьмет. Жаль, конечно, хороша была, редкосно… да, и смысл теперь горевать? Мало ли что было? Все равно не вернуть, и выживет, прежней не станет, шугу на всю жизнь отметины оставляет.

Эльхолия лежала на широкой кровати и перебирала драгоценности, изображая заинтересованность. Служанки то и дело подносили шкатулки, вытаскивали кольца и браслеты, ожерелья и пояса, выкладывали на постель. Она снисходительно кивала, а сама ничего не видела, гладила камни и …молила Анториса, чтоб тот забрал канно. Только на ее смерть она и надеялась. Да и быть иначе не могло: время упущено, Эллан молодец, недосмотрел, яд уже серьезно повредил энергоструктуру, не восстановить. Не сейчас умрет, так через сутки, двое. Возможно, протянет пару дней, но на большее не хватит. Иллан говорил, у нее уже и-цы синие, значит, процесс разрушения необратим. Все правильно, такие не должны жить, не имеют права. И как подобные вообще на свет появляются? Нет, боги не должны удовлетвориться потерей ребенка, они должны и ее забрать. Может быть, тогда, насладившись муками Рэйсли, Эльхолия и сможет его простить? Впрочем, такой вряд ли будет мучиться, разумен и излишними эмоциями не отягощен, не то, что Иллан.

Девушка вздохнула. Приодеться для Рэйсли, еще что-нибудь придумать. А, может, простить? Канно не будет, и жизнь Эльхолии станет спокойной.

Иллан изменился, нежен стал и заботлив…Пока больна, но не будешь же вечно умирающую изображать? Утомит любого, да и какой мужчина выдержит рядом немощное, ноющее существо? Нет, правильно она решила: выздоравливать. Хватит уже, а то опять в сепришь к рабыням побежит. Тем более такие радостные перемены намечаются. Будет она сегюр-мэно, единолично. Никакой конкуренции. Муж ручным стал, вменяемым, а если учесть, что и смерть канно грядет, вообще притихнет. Он впечатлительный, ранимый. Две смерти подряд — потрясет его. Итак расстроенный ходит, понять произошедшие с канно метаморфозы не может. Ничего, все к лучшему. Станет теперь у ног Эльхолии сидеть, неотлучно, боясь потерять… наверное. Во всяком случае, она постарается, чтоб так и было. Будет лелеять в нем неуверенность, чувство неполноценности и зависимость от нее взращивать, концентрировать внимание на мимолетности ценностей, бренности сущего. Станет ему и другом единственным, и троуви, и женой, и матерью, и тело, и душу к рукам приберет, а там и власть. И ни с кем делиться она не станет, и разрушить планы свои не позволит!

А если канно выживет? Это возможно. Она сильна и боги непонятно благоволят ей, оставляя без внимания не то, что мелкие грешки, но и непростительные проступки: богохульство и неразвитость, кощунство и грубость — то, за малую толику чего любого другого к себе б призвали. И за что они ей покровительствуют?

Не важно. Боги на небе, а Эльхолия на земле, и найдет возможность решить эту проблему. В любом случае, даже если произойдет чудо, и канно выживет, то будет не меньше года слаба и уязвима. Яд, стрела, стилет, паденье с высоты…да мало ли случайностей может произойти с взбалмошной землянкой? Они так хрупки, доверчивы и невнимательны дети той планеты, а жизнь полна опасных происшествий с печальным финалом, устроить который будет не трудно…

Монтррой довольно ухмылялся — боги на его стороне: Гвидэр мертв, канно при смерти, ребенка не будет. Очень хорошо, замечательно. Главное, он нипричем. Его руки чисты. Останется незначительное, один шаг к трону: убрать первенцев и Рэйсли. И почему таким, как он, боги дарят детей?