Десять дней одни втроем - Аркадий Минчковский

Но дядя Саня тут даже рассердился.

— Вам, насколько мне известно, вместе скоро двадцать два года будет, — сказал он, — а вы себе рубашки выстирать не можете.

— Почему же не можем? Я могу, — заявляет Валёнка, — только я, дядя Саня, не люблю стирать.

— А пробовал когда-нибудь?

— И не пробовал. Вот интерес!

— А маме твоей, думаешь, твои рубашки стирать очень интересно?..

Валёнка пожал плечами!

— Не знаю, А я сказала:

— Валёнка, давай постираем. Вот мама приедет — удивится. А грибы я еще сто раз успею сварить.

Валёнке моя идея сразу понравилась.

— Ага, давай, — говорит, — всё, всё выстираем, и высушим, и выгладим. Мама подумает, что это кто-нибудь, а это мы сами.

— Всё необязательно, — сказал дядя Саня. — Всё вам не потянуть. Но свое даже необходимо. Это будет по справедливости.

Тут мы поскорей вытащили из корзины трусики и рубашки, Валёнкины майки и Мои сарафаны и положила их мокнуть в ванночку. Я еще туда и папину бобочку с короткими рукавами кинула.

Валёнка уже керогаз разжигает. Он за эти дни прекрасно научился его разжигать. А я сходила к бабе Нике и взяла у нее стиральную доску.

Только мы с Валёнкой собрались приняться за работу, как один за другим приходят все наши ребята. Они позавтракали и явились к нам, как вчера обещали.

— Дядя Саня, про какую вы вчера игру говорили? Очень бы хотелось во что-нибудь новое поиграть, — говорят обе Чики.

— Верно, а то всё одно и то же — скука, — соглашается Нолька.

Дядя Саня посмотрел на них и говорит:

— А вот про какую игру я говорил… Но только кто из вас тут пионеры?

Все закричали: «Я!.. Я!.. Я!.. И я!..» Одна Зина Чик не закричала, потому что она только во второй класс перешла.

— Вот так здорово! — говорит дядя Саня. — Выходит, тут у вас целый отряд. Никогда не думал. Я утром по вашей территории ходил, так боялся, что ноги себе переломаю. Чего только не валяется вокруг ваших домиков. Можно подумать — штормом корабль разнесло и к вам сюда закинуло.

— Тут никто не убирает. У комендантши вон сколько дач, — объяснил Нолька.

— И вы, значит, тоже?

Мы молчим и думаем, что и правда, почему это нам никогда и в голову не приходило самим свою территорию прибрать?

— А ну-ка, — скомандовал дядя Саня. — Немедленно достать грабли, метлу! Такую чистоту навести, чтобы всем кругом завидно было. Мусор весь соберем в кучу и сожжем.

— Опять картошку будем жарить? — спрашивает Лина Чик.

— Нет. На этот раз без картошки, — отвечает дядя Саня, — Ну и насчет починки забора с кем-то мы вчера тут говорили…

— Со мной, — отозвался Борька Скутальковский, — только вот инструменты…

Тут сразу Валёнка:

— Пила у комендантши есть, я видел. Топор баба Ника даст, а гвоздей в шалаше из досок можно надергать.

— Ладно, без тебя знаю, — бросил ему Борька и ушел.

Дядя Саня спрашивает:

— Ну, товарищи пионеры, кто из вас про Тимура читал?

Вот это действительно был вопрос! Кто же не читал?!

— Так, а кто в этой книге что-нибудь понял? Смешно! Чего же в ней не понять?!

— Ну так вот что, — говорит дядя Саня. — На словах-то вы всё поняли, а на деле иначе выходит… У ваших друзей уехала мать. Отец их должен работать, а кто из вас им по-товарищески чем помог? Посмотрите на этот пол. Что это такое?

Все посмотрели на наш пол. И правда, он был таким, будто его год не мыли.

— Знаете, как на корабле палубу драят? — спрашивает дядя Саня.

— Я читал! — кричит Валёнка. — Капитан придет, снимет фуражку и пустит ее белым чехлом по палубе. Если фуражка чистой будет, значит, матросы хорошо палубу вымыли.

— Правильно, — кивнул дядя Саня. — Вот и давайте по-флотски. Сперва пол, как там говорят, скатим водой, потом подраим как следует. Затем опять скатим и еще подраим, а потом начисто окатим водой и вытрем.

— Идет, идет! — обрадовался Нолька. — Я сейчас швабру принесу.

И скоро работа закипела, будто началась интересная игра — кто свое дело скорей и лучше сделает. Мы с Танечкой вовсю стираем, стараемся. Обе Чики территорию убирают, не могут понять, откуда на ней столько разного железного лома взялось. А это кругом части от керосиновоза «ВН-11», знаменитой мухогонялки и других конструкций наших дачных изобретателей валяются. Дядя Саня то нам с Таней придет поможет, то к забору пойдет, где Борька Скутальковский стучит, доски приколачивает. Потом в дом ушел. Там Валёнка с Нолькой полы по-морскому мыли и песни пели, и дядя Саня с ними тоже про «Варяга» распевать принялся. Бум носится, лает — наверное, не может понять, почему это все вдруг делом занялись.

— Скоро дядя Саня на крылечко вышел. Поставил ведро, сложил ладони рупором и кричит:

— Внимание! Кто отличится, будет отмечен приказом по дачному городку!

Мы стараемся как можем, и вдруг приходит Люсик. Руки за спиной держит и спрашивает:

— Что это с вами, что делаете? Я говорю:

— Не видишь — работаем…

— Вижу.

— Тогда чего спрашиваешь?

— Да так, — говорит Люсик. — Я видел, как у вас вчера вечером костер горел, и слышал, как вы про картошку пели. Я через забор смотрел.

— Чего же не пришел?

— Мама с бабушкой не пустили.

— Боялись, что растаешь, как снегурочка?

Люсик надулся и ничего не ответил, но тут его заметил дядя Саня, подошел и спрашивает:

— Ты откуда такой? Почему не работаешь?

— Я на даче живу, — объясняет Люсик. Тут откуда ни возьмись и Валёнка:

— Это, дядя Саня, — соседский. Из него мама бойскаута готовит.

— Какого тебе еще бойскаута, чего ты? — обиделся Люсик. Он опустил голову и к дяде Сане: — Дядя, можно и я буду что-нибудь делать?

— Почему же нельзя, — говорит дядя Саня. — Ну вот, для начала принеси нам воды. Только не старайся тащить полное ведро. Сколько можешь, столько и неси.

Люсик очень обрадовался, схватил ведро и бегом на своих толстых ногах к колодцу. К тому времени, по папиному требованию, колонку уже починили, и Люсику далеко за водой ходить не пришлось. Но всё-таки целая история вышла.

Только Люсик вернулся с водой, а тут откуда ни возьмись его мама. Увидела его с ведром, да еще с обмоченной рубашкой, — это он, когда ведро снимал, облился, — и в крик:

— Смотрите, Боже мой, ребенок весь мокрый! Он мог в колодец упасть! — Кинулась к Люсику и давай отбирать у него ведро. А Люсик не отдает да еще как заорет: Такой шум поднялся. На крик дядя Саня вышел.

— Скажите, — это вы, гражданин, слабого ребенка эксплуатируете? Это вы заставляете его такую тяжесть таскать?! — накинулась на дядю Саню мама Люсика.

Дядя Саня забрал у Люсика ведро, удивился и сказал:

— Какая же это тяжесть для такого мальчика? Тут и половины ведра нету. И эксплуатации нет. Ваш сын сам захотел помочь своим товарищам. Не вижу тут ничего плохого.

Но мама Люсика как закричит:

— Этого еще недоставало! Я ночей не сплю, слежу за здоровьем ребенка, а тут его надрываться заставляют! Он воспаление легких получить может!

Дядя Саня хоть был находчивый, а тут растерялся и не знает, что ему сказать. На крик мамы Люсика сбежались все наши ребята. Дела свои побросали, и кто с граблями пришел, кто со шваброй, а Борька Скутальковский с топором.

— Ну что ж, забирайте домой вашего Люсю, раз он такой слабый, — говорит дядя Саня. — Мы его силой ничего не заставляли делать. Видите, все тут работают и еще никто не заболел и не надорвался.

Но Люсик вдруг сам выхватил у дяди Сани ведро и заорал громко, как мог:

— Ничего я не слабый! Ничего я не надорвусь! Не хочу один дома сидеть! Хочу со всеми работать!

— Люсик, оставь это грязное ведро, сейчас же иди домой! — кричит его мама.

— Никуда не пойду! — орет Люсик.

— Люсик, я скажу папе!

— Говори кому хочешь — не пойду! Буду со всеми.

Люсина мама тоже растерялась. Она покричала, покричала и ушла, хлопнув починенной Борькой калиткой.

— Ну погоди, негодный мальчишка!

А Люсик сразу же перестал выть, вытер рукавом слезы и спросил, куда нужно нести воду.

Он так и остался с нами и очень даже хорошо помогал и мне и другим и до самого обеда не уходил домой, хотя каждые пять минут из-за забора слышался голос его бабушки:

— Люсик, иди домой! Не доводи маму до отчаяния… Люсик, что ты там делаешь? Мама нервничает!

Но Люсик не отвечал, сердито пыхтел и продолжал делать свое.

Конец всей истории

Часам к двенадцати мы уже покончили со стиркой. Танечка помогла мне почистить грибы, а потом я села на «Орленка» и поехала на рынок за кореньями для супа. Возвращаюсь и нахожу на столе записку:

«Товарищи!

Мне нужно было срочно уехать в город. Опаздывал, поэтому не мог ни с кем попрощаться.

Надеюсь, справитесь сами!

С приветом, дядя Саня».