Комната страха - Эля Хакимова

«Лени, я скучала по тебе, – и, слегка замявшись: – Можно я прикоснусь…»

«Спи, Ева», – произнесла Лени.

И Ева опять уснула.

Проснулась она лишь около полудня. Умиротворенная, отдохнувшая, она твердо намерена была больше не терзать себя размышлениями о причинах такого неадекватного спокойствия в ее обстоятельствах. Пусть будет что будет.

Ева улыбнулась, и, выпростав из-под одеяла ноги, поболтала ими в воздухе. В дверь осторожно постучали. «Как будто бабочка в стекло», – подумала Ева.

Это была Фани, на подносе она принесла горячий кофе с молоком, вкуснейшие гренки в омлете, оладьи и варенье – крыжовенное.

– Фани, я же не съем столько! – радостно воскликнула Ева, поудобнее устраивая на коленях деревянный поднос с круглыми перламутровыми ручками. – Какая вкуснятина!

– Ах ты моя маленькая, ешь, ешь! Давай-ка я тебе сама вареньем оладушек намажу– Поглаживая девушку по волосам, Фани поправила подушку под спиной Евы. – Ты отдыхай, лежи себе, выздоравливай. А то книжек подберу, чтобы не скучно было здесь. Только тебе отдыхать надо, сил набираться. Как же с рукой? Может, врача вызвать?

– Нет, с рукой все хорошо. Сказали, через две недели снимут гипс, и все, – уплетая за обе щеки завтрак, сказала Ева. – И Виолу тоже беспокоить не надо. Она собиралась приехать?

– Да нет, ждем ее вместе со всеми. Недельки через три подъедут, – Фани жила ожиданием таких нашествий. – Бабушки сказали, чтобы тебя не беспокоили. Они рады, что ты приехала.

– К себе еще не вызывали?

– Сказали, пусть отдохнет. Постучись к ним сама, когда захочешь.

Оставшись снова одна, Ева, вдоволь повалявшись в постели, встала, оделась по-деревенски и побрела по длинным коридорам в кухню.

Глава 17

Вестник смерти навещает царство Фани

В царстве Фани клубы ароматного пара и горячий дух самодельного хлеба боролись за территорию не на шутку. Весело позвякивали кастрюли разного калибра и внушительно постукивали деревянные разделочные доски. Симфонию дополняли бульканье кипящего бульона и негромкое пение дирижера – Фани. Она крутилась между печкой, столом и буфетами, шустро перебирая маленькими ножками и мелькая белыми пухлыми ручками.

При появлении незнакомого человека вещи, как лесные зверьки, насторожились и замерли в неуверенности, пока Фани, радостно раскинув руки, не бросилась к Еве, причитая, что, мол, надо бы еще полежать, и зачем было вставать?

– Фани, я здесь посижу, можно? – и торопливо добавила для все еще молчавших в страхе подданных Фани: – Я не помешаю, честное слово!

– Ах, ну что ты говоришь! Глупости какие, разве ты можешь помешать? Я только рада, что есть с кем словечком перемолвиться. А то уж совсем одичала здесь в лесах. Так иногда тоскливо. Особенно зимой, когда Рождество закончилось, а до лета еще далеко… – Фани слегка взгрустнула, но ненадолго. – Садись в это кресло, я укрою тебя пледом. Удобно? Вот и хорошо. Съешь овсяное печенье – только что поспело! Я тебе молока сейчас налью, это очень полезно для твоих косточек.

Ева послушно села в кресло и взяла в руки стакан молока. Посмотрев в окно, она увидела, что погода прекрасна, птицы поют как оглашенные, наперебой сообщая друг другу последние новости. По темно-голубому небу бодро бежали пушистые облака. Солнце медленно переползало с одной стороны подоконника на другую, старательно срисовывая рисунок с кружевных занавесок.

Прислушиваясь к гомону кухонных обитателей и соперничающему с ним лесному щебету, Ева решилась выйти погулять. Тем более что и дело ей нашлось. Чем и хороша деревня, здесь всегда найдется дело, посильное любому. Взяв посуду, выданную Фани, Ева пошла к роднику за водой. Во дворе стоял колодец, но недалеко в лесу бился живой родник с удивительно чистой и вкусной водой. И для многих надобностей, вроде утреннего кофе бабушек или особо сложной опары, предпочтение отдавалось именно родниковой воде.

Тропинка, ведущая к роднику, была особенно живописной в этот теплый и тихий денек. Настоящее ощущение воскресного дня поселилось в Еве, заполнив все ее существо, выгнав остатки напряжения и усталости. Только страх еще притаился где-то в самой глубине сознания, но и он просто молча наблюдал за ее безмятежностью.

Темно-зеленая трава вдоль тропинки была щедро украшена яркими цветами одуванчиков, особенно нарядно смотревшимися на ее фоне. Тень сгустилась под раскидистыми кронами деревьев, подальше от лесной дорожки. Сладкий аромат соков свежей, упругой зелени был сильным и почти осязаемым. Каждая травинка, каждый листик переполнены жизнью, и казалось, готовы были лопнуть, фонтаном разбрызгивая весну и радость.

Улыбаясь бабочкам, порхавшим над головой парадным эскортом, весело помахивая жестянкой для воды, Ева шагала по тропинке, знакомой с детства, мимо луга, мимо пруда и полуразвалившейся мельницы. Полной грудью вдыхая запахи леса, она намеренно медлила, чтобы продлить такую приятную прогулку. «И почему я так редко здесь бываю, – недоумевала она. – Скольких радостных моментов я себя добровольно лишила».

Уже на обратном пути Ева свернула к пруду. Осторожно поставив жестянку, она опустилась на еще сырую от недавних дождей землю и заглянула в него. Сначала рябь темной, непрозрачной воды ничего не желала ей показывать. Затем стали проявляться облака и небо. Из черной глубины с той стороны зеркала воды выросли водоросли. Обитатели пруда, не подплывая близко к поверхности, медленно парили, демонстрируя себя со всех сторон. Наконец показался бледный овал лица. В ореоле из освещенных солнцем волос внимательно смотрела на нее Лени.

– Ева, что с вами? Вам плохо? – Макс испугал Еву до чертиков. И откуда он здесь появился!

– До вашего появления мне было вполне сносно, – огрызнулась Ева, чудом избежавшая падения в пруд. Для купания, даже в стоячей воде, было еще рановато. – А вы что здесь делаете?

– Женщина в доме сказала, что вы пошли по этой тропинке, я решил не дожидаться и пойти навстречу.

– Что вы делаете не здесь, а ЗДЕСЬ? – взвилась Ева, огорченная тем, что и в этой обстановке Макс не потерял своей способности заставлять Еву стремительно глупеть. – Откуда вам известно это место и откуда вы знаете, что я именно здесь?

– Я ведь обещал держать вас в курсе расследования. – Не ответив на ее вопрос, он спокойно поднял с земли посудину с водой и медленно двинулся в сторону дома.

Со злостью отряхнув испачканные коленки, Ева пнула ни в чем не повинный камешек и поплелась за ним. Погожий денек, равнодушный к ее страданиям, нагло продолжал быть чудесным. Стало даже еще теплее – послеобеденное солнце уже припекало. И бабочки, надоедливые нахалки, все так же не отставали от них. Природа вокруг, равнодушная к переживаниям Евы, демонстрировала себя во всем блеске даже такому неблагодарному зрителю, как этот противный субъект.

– Я вас внимательно слушаю, – строптиво сказала Ева, пытаясь все же удержаться в рамках разумного и не кинуться душить его прямо сейчас.

– Почему вы так внезапно покинули город? С вами что-то случилось, ведь так?

– Я испугалась, – ответила Ева, но тут же одернула себя.

Ну почему все вокруг умеют отвечать вопросом на вопрос, а ей это никогда не удается? Вместо ироничного и остроумного ответного вопроса она, как дура, всегда говорит то, что думает, даже если в принципе не хотела объясняться.

– Так что там с расследованием? – деловым тоном спросила она, пытаясь замять свою ошибку.

– Официально дело зашло в тупик. Власти сделали все, что в их силах. Дело не закрыто, но… Случай, кстати, нашумевший, вы должны были слышать. Несколько трупов было найдено в канале у парка и в реке, в которую он впадает. Есть еще один момент. В нашем парке развлечений имеются катакомбы. Этот аттракцион может и не дождаться желающих его изучить – вероятность обрушений гарантирована, и, пожалуй, только внешние подвалы более или менее освоены романтиками без определенного места жительства. Если это действительно серия преступлений, то преступник скрывается там, более подходящее место найти трудно…

Здесь он остановился и, поставив на землю жестянку с водой, в упор посмотрел на Еву. Она, поежившись, обхватила себя руками, но все равно дрожала как осиновый лист.

– Итак, жертвы нашего предполагаемого преступника имеют те же повреждения, что и вы. Видимо, их избивали, насиловали и душили, а затем сбрасывали в канал. Не особенно тонкая работа, минимум разнообразия в сценарии. Получается, что вы единственная, кто остался в живых. Можно предположить – пока.

– Перестаньте! – выкрикнула Ева. Все это было ужасно. Страшно. Лучше бы она ничего этого не знала. – Я ничего не хочу знать. Может быть, это простое совпадение. Если властям ничего не известно, наверное, и нет ничего такого. Я…

Тут она разрыдалась. Успокоившись, она вздохнула и посмотрела на Макса, все это время молча стоявшего перед ней. Нет. Это не совпадение. Все так и есть – Макс не из тех, кто нечаянно ошибается или добровольно заблуждается. И что теперь делать?