Иной мир - Герберт Циргибель

Она оскорблено замолчала.

— Выбрось путешествие из головы, — сказал Борос, — и лучше приляг, у тебя температура.

Шаган упрямо сидел.

— Конечно, я болен. Мне не следовало приезжать сюда, и я этого вовсе не хотел. Но кое-кто угрожал, что уволится, это был шантаж. В двадцать три года кое-кто умнее чем старый дряхлый профессор…

— Ты заходишь слишком далеко, — оборвал его Борос. — Нанга хотела как лучше. Обстоятельства против твоей точки зрения — девять месяцев назад обо всем этом еще можно было дискутировать.

Шаган закашлялся. Когда он успокоился, он сказал: «Я никогда еще не был по-настоящему убежден в этой истории. Но она смогла так быстро раззвонить обо всем. Или все это было из-за путешествия? Ей так надоел за это время Маник Майя?

Нанга побледнела. Она пошла к двери.

— Не сердитесь на него, Нанга, — крикнул ей вслед Борос, и повернулся к Шагану: «Я полагаю, ты бредишь».

— Я так же ясен как до этого на заседании и как вчера. Но я признаю, я старый осел, иначе бы я не попался на этот переизбыток чувств!

Шаган продолжал ругать свою ассистентку и Европу и Борос не знал толком, была ли эта вспышка злобы вызвана болезнью или жалобы Шагана нужно было воспринимать серьезно.

Нанга вернулась в номер уставшей. Сейчас она с большим удовольствием собрала бы чемодан вернулась домой. Даже если Шаган всего лишь бредил, это оставалось сказанным и навсегда осталось бы между ними. Для нее то, что он называл шантажом, стало неизбежной необходимостью.

В ее дверь постучали. Нанга думала, что к ней зашел доктор Борос. Но когда она открыла дверь, перед ней стоял Фрезер Джанелл.

VII

Озеро Нясиярви, одно из многих похожих названий на крайнем Севере, было большую часть года покрыто слоем льда. Только в месяцах, начиная с июля и заканчивая началом октября, температура повышалась до тридцати градусов Цельсия. Густой пояс камышей вокруг озера затруднял чужакам доступ к воде. В немногих свободных от камыша бухтах северного берега было расположено несколько небольших деревенек, в которых жили рыбаки, звероловы, охотники и лесничие. На южном берегу Роджер Стюарт, бортинженер «Дарвина», несколько лет тому назад построил свой деревянный дом. Окрестности были романтичными, Эльдорадо для любителей природы. Густой лес окружал озеро, далеко за очертаниями цепочки холмов, и вода была такой прозрачной и чистой, словно воздух. В июле и августе природа, казалось, хотела разом наверстать то, что было упущено за долгое зиму. В бесконечных лесах распускался папоротник; трава и кустарники разрастались, вся земля пахла цветами и дикими ягодами. Только ночи оставались и в это время ощутимо прохладными.

Седрик Стюарт воплотил в реальность свои мечты, которые так часто занимали его во время испытания в «Фок 2». Уже восемь дней он наслаждался своим отпуском в этом одиночестве со своей подругой Анне. Он ходил на охоту или фотографировал, предпринимал с ней продолжительные прогулки или выплывал на лодке, чтобы удить рыбу. Даже прохладные ночные часы не могли омрачить его жажду перемены обстановки. Это звездное небо над ними не было проекцией, и он еще никогда не переживал так глубоко, глядя на него, как после напряженных и изматывающих дней в «Фок 2». Он хотел все забыть, но однако же, когда он вышел оттуда, затем наступили моменты, в которые бесконечное время барокамеры снова ожило в нем. В этом уединении все выглядело проще, и он больше не понимал, почему он не выдержал еще пару дней. Седрик решил повторить попытку; «Дарвину» больше не было места в его мыслях. Но прежде всего не думать об этом, и он старался следовать советам врачей и всецело посвятить себя отпуску.

Анне изучала историю искусства, и они познакомились на выставке. Она была противоположностью Седрика проявляла незначительный интерес к его рассудительным профессиональным планам. Анне было лучше видеть звезды с Земли, а Седрику доставляло удовольствие слышать романтическое восхищение, которое вызывало у Анне звездное небо Нясиярви. Он уже давно привык к тому, чтобы связывать с этим зрелищем расстояния или физические процессы. Для Анне Луна оставалась приветливым, таинственным шариком, о котором пели песни и слагали стихи. Для Седрика это была естественная орбитальная станция в пространстве, и она была могилой его отца. Через десять после ее приезда закончились некоторые припасы, и Анне была рада, что может совершить прогулку по городу. С другого берега можно было добраться до него за час. Седрик еще спал, когда Анне проснулась ни свет ни заря, чтобы подготовить лодку. При этом она увидела впервые восход солнца. Она побежала обратно к дому и разбудила Седрика.

— Что случилось? — спросил он спросонья.

— Ты должен увидеть восход солнца — кроме того, ты должен помочь мне, приготовить лодку к отплытию.

Лодка уже давно была приготовлена, и восхода Седрик вовсе не замечал.

— Ты беспощадна, Анне, — сказал он, — только потому, что восходит солнце, ты будишь меня посреди ночи.

— Оно похоже на великана, который поднимается из-за леса.

— Да, как великан, — забавляясь пробормотал он, — Стояла девушка у моря, вздыхала долго с тревогой в глазах, ее так сильно тронул — в данном случае — солнечный восход…

— Ты ужасно непоэтичен, и если ты сейчас не замолкнешь, я столкну тебя в воду.

— Ты справишься с этим, — сказал он и декламировал дальше: «Фройляйн, на землю вернитесь, это фокус из древних времен, там внизу солнца круг опустился, а здесь возвращается он».

Он хотел убежать, когда подошла Анне к нему, но она оказалась быстрее и выполнила свою угрозу. Он потерял равновесие и упал в воду.

— Ведьма! — ругался Седрик, — подлая бестия! Вода ледяная!

Анне засмеялась так, что это разносилось далеко по озеру. Не успел он вылезти, она сама скинула с себя одежду и тоже прыгнула с причала вниз. Они немного поплавали.

Анне хотела вернуться после полудня. Седрик разместил свои рыболовецкие принадлежности в лодке, отпил глоток горячего чая из термоса и оттолкнулся от берега. Поблизости в пояса камышей что-то плескалось, над озером парили цапли. Седрик налег на весла. Гребля шла ему на пользу. Он остался вблизи тростника. Издалека он услышал, как Анне кричит его имя. Он не ответил и постарался опускать весла в воду как можно тише.

К нему надвигался пояс камышей. Седрик проплыл сквозь камыши, за которыми находилась небольшая бухта. Здесь было подходящее место для рыбалки. Он остановил лодку веслами. Рядом с ним хищно пробирались щуки и сомы. Косяк плотвы размером с селедку носился по поверхности воды; сзади к ним молниеносно устремилась темная тень. Вода забурлила.