Та, что будет моей (СИ) - Лель Агата

— Наводил справки, значит.

— Само собой.

Не то, чтобы ее это удивило, скорее, по выражению ее лица стало ясно, что она просто убедилась в том, о чем и так давно думала.

Вишневский не тот, кто пускает все на самотек.

— Ну так и как там?

Она обернулась на него, едва скрывая улыбку.

— Начальник не домогается, если ты об этом.

Он не сразу понял, к чему она это сказала, и смысл слов дошел чуть позже. Ну конечно, как его там звали?.. Нодар! Нодар из "Райской пыли". Когда-то она пыталась устроиться в тот клуб официанткой, и любвеобильный босс положил на нее глаз. Вишневский тогда, сам того не желая, стал свидетелем развернувшейся драмы и даже схлестнулся с ним раз, забирая ее конфискованный паспорт.

Тоже тепло улыбнулся, вспомнив уже далекое прошлое.

Тогда у них все только начиналось…

— У меня входит в привычку разбираться с твоими ухажерами.

— Боже, Нодар не был моим ухажером! — хохотнула она.

— А Валентин — да.

— Валентин просто друг. Но даже если и нет — тебя это касаться не должно.

И тут она совершенно права — не должно, но… касалось.

Вчера он окончательно понял, что не просто не хочет, чтобы его дочь называла какого-то левого мужика отцом, но также категорически не приемлет, чтобы и сама Аглая имела что-то общее с этим "соседом".

Хорошо, если не он, то кто? — задавал он себе вопрос, возвращаясь вчера вечером от них домой. Ведь рано или поздно она все равно кого-нибудь себе найдет — она молодая и интересная. Не будет ли подобной ситуации с кем-то еще? И совершенно четко понял — будет.

Он просто не хочет, чтобы у нее кто-то появлялся. Вот так по-собственнически, совершенно нахально.

Он никогда не был ревнивым и вступая с кем-то в отношения не думал, а кто там был у этой девушки до него. Ему было все равно, не было лишних вопросов, ненужных размышлений. Да ничего не было. Он вступал в отношения и просто брал свое, потом легко отпускал. Но с ней… в голове так и крутилась мысль: а было ли у них что-то. И почему-то даже мысленно не хотел допускать, что да.

Он и она… ну не-ет.

— И близкий друг? — тормознув у светофора, не выдержал и проявил-таки не присущее ему любопытство. Повернул на нее голову, любуясь особенно яркими в свете вечернего солнца веснушками. — Я о твоем соседе.

— Я не совсем понимаю, к чему ты клонишь, но на всякий случай отвечу, что тебя это не касается тоже.

— Ну почему же, могла бы поделиться, — дождавшись зеленого, плавно тронулся. — Как с другом.

— Не припомню, чтобы мы когда-нибудь дружили.

— Да? А что помнишь?

Он смотрел на дорогу, обгоняя еле плетущуюся впереди машину, но совершенно точно знал, что сидящая рядом девушка слегка покраснела.

Она тоже думала о том, что между ними вчера произошло. Думала. Не может быть иначе. И что бы там не происходило между этими двумя "соседями", она совершенно точно недолюблена и неудовлетворена.

Ее поцелуи были поцелуями голодной женщины, женщины, которая дорвалась до того, чего долго желала.

Хотелось бы ему думать, что такая реакция была вызвана исключительно его персоной, а не просто потому, что у нее давно не было хорошего секса.

Где Валентин и где хороший секс? Да даже думать об этом нелепо.

— Пригласишь сегодня на ужин после парка? — снова обернулся на нее, наслаждаясь реакцией — краска заливала ее щеки удивительно равномерно, выделяя веснушки еще ярче. — Мне понравился вчерашний…

— Артур!

— Я про салат.

— Ма-ам, мне жарко… — раздалось с заднего сидения, но маме в этот момент было слегка не до детских капризов. Она смотрела на нахального водителя, что бесцеремонно вторгался в ее личное пространство своими неуместными вопросами и явно двойственными намеками.

— Я бы предпочла сделать вид, что вчерашнегосалата, — сделала акцент, — не было.

— Серьезно? А мне показалось, что наоборот — ты нарывалась на добавку.

— Тебе показалось!

— Ну тогда пригласи, в чем же проблема?

— Ма-ам!

— А проблема в том, что некоторые гости слишком навязчивы. И любопытны. А еще самоуверенны и бесцеремонны.

— Я всегда был таким. И тебя это абсолютно точно устраивало. Иначе бы не подсматривала за мной из окна на протяжении пяти лет.

— Да не просматривала я, что за чушь!

— Мама-а…

— Сейчас, милая, — бросила, не оборачиваясь. — Да, я была тобой увлечена, но не стоит путать желаемое с действительностью.

— Увлечена? — усмехнулся он, но уже не весело. — Ну-ну. Теперь это так, значит, называется.

— Мне было восемнадцать! Я только закончила школу. Ноль какого-либо опыта. Я верила людям и смотрела на мир сквозь розовые очки. Смотрела сквозь них на тебя, — ирония из ее голоса стала уходить — ее место стала занимать плохо скрытая женская обида. И даже наличие на заднем сидении дочери не стало препятствием к тому, чтобы окунуться в прошлое: — Я не понимала, что таким, как ты, верить нельзя.

— Таким, как я?

— Бессердечным циникам, которые запросто могут воспользоваться наивностью молоденькой дурочки! Которые сегодня говорят и делают одно, а уже завтра отправляют девчонку варить борщи и валенки валять.

Что-то щелкнуло в его голове при этих словах, и наводящий вопрос мог бы все изменить, но именно в этот момент произошло то, что моментально заставило его забыть об этом разговоре и изменило планы на вечер…

С заднего сиденья раздался характерный звук человека, которого стошнило.

Веснушка охнула и резко обернулась, только сейчас до нее стало доходить, на что все это время пытался пожаловаться ребенок.

Лето. Жара. Московская пробка с ее постоянными "тронулся/встал". И выключенный кондиционер…

Отстегнув ремень, юркнула между сиденьями прямо на ходу и сразу же принялась искать в своей безразмерной сумке влажные салфетки.

— Прости, прости, пожалуйста, что мама тебя не слушала, — причитала она, пытаясь хоть как-то убрать следы бедствия. — Тебе лучше?

— Да…

— Точно?

— Точно.

— Животик не болит?

— Больше нет.

— Извини, — поймала Аглая в зеркале взволнованный взгляд Вишневского. — Ты же только купил новую машину, а мы тут…

— Не страшно. Все равно ее нужно было обновить. Как Валюша?

— Уже нормально.

— Может, нужно в больницу?..

— Зачем? Ее просто укачало на жаре, только и всего. Тебя что, в детстве никогда не укачивало?

Укачивало, еще как, только он об этом благополучно забыл. Как и о многом, что происходит с детьми до совершеннолетнего возраста.

Он понятия не имел, как повести себя в данной ситуации и чувствовал себя непривычно беспомощным. Бог с ней, машиной, что делать с ребенком?

Он не знал, да, а Веснушка, хоть и выглядела виноватой, но действовала быстро и четко, за какие-то минуты устранив по мере сил результат бедствия. Но без профессиональной чистки салона все равно было никак, поэтому он распрощался с мыслью поехать в парк и свернул в сторону ближайшей автомойки…

Часть 14

Промыть салон такой махины дело не пяти минут, поэтому, оставив Крайслер, еще пока не воссоединившееся семейство двинулось в сторону небольшой забегаловки с фастфудом.

Признаться, Вишневский был не ходок по подобным заведениям, предпочитая ужинать в местах более презентабельных. Таких, где не приходилось раздумывать, из чего же сделана та самая котлета. Но сейчас выбор был невелик, да и название сети, известной на весь мир, более-менее внушало доверие.

Америка, откуда отвернулся совсем недавно, можно сказать выросла на его бургерах. Ничего, все живы.

— Ура, обожаю! — радовалась Валюша, с горящими глазами тыча пальчиком во все подряд на электронном экране с меню. В итоге помимо нескольких бургеров им принесли какие-то кольца в кляре, рыбные палочки, картофель-фри, салат, несколько упаковок с разными соусами, кучу напитков и мороженое.