Нити судеб человеческих. Часть 2. Красная ртуть - Айдын Шем

Айше поспешила за ним, дав знак девушкам, чтобы оставались на месте и не привлекали к себе излишнего внимания.

Айше вошла в комнату для свиданий, повторяя про себя «Адилджан, Адилджан…». В комнате кроме стола в окружении четырех табуреток и деревянной полки с фарфоровым чайником с двумя пиалами по соседству больше ничего не было. У окна стоял, отвернувшись, загорелый до черноты мужчина в серого цвета панталонах чуть ниже колен, в такого же цвета узбекского покроя рубахе. Мужчина обернулся, и Айше увидела изможденное лицо человека, которого можно было принять за старшего брата Исмата. Глаза Исмата смотрели на девушку растерянно и тревожно. Он молчал.

- Ис… Адил-ака, салам алейкум! Как поживаете, Адилджан-ака? - Айше подошла поближе. Исмат все также тревожно глядел на девушку, стараясь уловить ее реакцию на его изменившуюся внешность, на его измученный вид. Пораженный сообщением Исмаила, что к нему приехала его невеста, он сперва даже не хотел идти на свидание - какой мужчина захочет увидеть жалость к себе в глазах женщины? Но потом осознал, что отказаться от встречи с девушкой, прибывшей к нему издалека, есть худший вид трусости. Что же, нет его вины в том, что трудармейская жизнь превратила здорового молодого мужчину в изможденного раба.

- Здравствуй, Айше... Очень рад тебя видеть… Но зачем ты проделала такой большой путь ради этой встречи? Из таких далеких мест приехала...

Когда Исмат произнес слова о далеких местах, девушка, сдвинув брови, подала ему знак. Исмат слабо улыбнулся, он знал уже, что она здесь назвалась узбечкой из колхоза.

Охранник, приведший Исмата, направился к двери.

- Ну, поговорите. У вас в распоряжении десять минут, - и вышел.

Оставшись наедине, Айше и Исмат молча глядели друг другу в глаза. Исмат истолковал растерянность и молчание девушки однозначно. Айше же в это время быстро обдумывала дальнейшие свои действия.

- Подожди, Исмат! - девушка произнесла это по-русски. Она легко коснулась руки мужчины и быстро вышла из комнаты. От ее прикосновения Исмата как будто встряхнуло, он ослабел и присел на одну из табуреток. Но вместе с тем этим прикосновением в него проникла какая-то внешняя сила, в одно мгновение как бы пробудившая его от тяжелого безнадежного сна. Он другим взглядом видел теперь эту убогую комнату, как-то уже по-другому виделся ему котлован за окном, у него появилось ощущение, что он туда больше не вернется. И он с ожиданием чего-то волшебного глядел на дверь, за которую вышла Айше.

Айше, стараясь выглядеть как можно спокойней, вошла в соседнюю комнату:

- Ака-джан, гап бор. Чыкынг. (Есть разговор. Выйдите.)

Начальничек, кинув довольный взгляд на сослуживца, который одобрительно кивнул, вышел за девушкой в коридор.

- Ака-джан, Адилджан очень похудел. Разрешите отпуск на два дня, я его подкормлю в соседнем кишлаке.

- Э-э, нет! Этого я разрешить не могу! Можешь приготовить ему еду и принести сюда. Отпустить не могу!

- Ака-джан, - Айше доверительно приблизилась к начальничку. - Вот у меня кольцо, доставшееся мне от бабушки. Это вам подарок за вашу доброту. Прошу вас, отпустите Исма…, отпустите Адилова хотя бы до завтрашнего вечера!

Начальничек, не обратив внимания на оговорку, с деланным безразличием взял протянутое девушкой кольцо с камнем, и сразу понял, что цена ему много больше, чем обычно он берет за предоставление рабочим краткого отпуска. Он быстро сообразил, что своему сослуживцу, всегда имеющему долю от получаемой мзды, он даст пару червонцев из своего кармана, а кольцо, конечно же, утаит.

- Ну, хорошо. Отпускаю до завтрашнего вечера. В кишлаке, который вон там виднеется, спросишь Карима, он дает за небольшую плату ночлег. И плов приготовит. - Карим этот был ему свояком и подрабатывал на отпущенных на краткий отдых трудармейцах.

- Спасибо, ака-джан! Буду Аллаха молить за ваше благополучие! Спасибо большое!

- Ну, пойдем к твоему жениху, - начальничек убрал в карман кольцо и впереди Айше пошел в соседнюю комнату.

- Ну, палван (богатырь), иди в барак и смени рабочую одежду. Отпуск тебе даю до завтрашнего вечера!

Исмат оглянулся на Айше:

- Спасибо, хозяин. Спасибо, сестренка. А может не надо?

- Надо, надо! - испугалась Айше. - Поскорее возвращайтесь!

Исмат спешно ушел, еще раз оглянувшись на так внезапно появившуюся вновь в его жизни девушку.

Айше вышла к своим подругам и сообщила, что сейчас явится Исмат, и они отправятся с ним в кишлак.

- Никаких расспросов сейчас не нужно. И не удивляйтесь тому, что он плохо выглядит, - в голосе Айше появилась жесткость. Подруги чувствовали напряженность момента и молчали.

Через полчаса Исмат появился на крыльце. Увидев кроме Айше еще двух девушек, он был удивлен, но постарался скрыть смущение. Он переоделся в много раз стиранные белые узбекские панталоны и рубаху, на ногах были невероятно стоптанные башмаки, и Айше упрекнула себя, что не позаботилась купить для него хоть какую-нибудь обувь. То ли за прошедшие полчаса Исмат взбодрился, то ли глаза Айше привыкли к его нынешнему виду, но он сейчас уже не казался ей таким безнадежно поникшим.

- Это мои подруги Ифет и Аня. Идем, по пути я все объясню.

Девушкам Исмат в целом понравился, хотя они были несколько шокированы его нарядом, чего Исмат, надо сказать, и опасался.

Ведя бессодержательный разговор о погоде и всем таком прочем, они удалились по пыльной дороге на полкилометра от стройки, и тогда Айше попросила всех остановиться в тени серого от зноя и пыли дерева.

- Исмат, тебе назад дороги нет. Мы приехали, чтобы увезти тебя отсюда, - вымолвив эти две фразы, Айше замолчала, ожидая реакции Исмата.

Исмат недоуменно смотрел на девушек. “Какие они легкомысленные”, подумал он. Вслух же сказал:

- Да, я бы не хотел туда возвращаться. Но это невозможно.

- Почему это невозможно? - Айше говорила твердо и уверенно. - Мы предприняли это далекое путешествие не для того, чтобы накормить тебя пловом.

- Девушки, это несерьезно! Куда я пойду?

- У нас было время все продумать, - перебила его Аня. - Уж мы с Ифет не стали бы ехать в такую даль только для того, чтобы повидаться с вами. Мы приехали, чтобы спасти вас, чтобы спасти тебя, Исмат, и ты не имеешь право проявлять трусость.

- А вы знаете, что побеги со стройки иногда происходят, и тогда на человека объявляется всесоюзный розыск? Да нам даже из Узбекистана не выехать!

- Если ты будешь думать, что спастись нельзя, то опасность попасться в руки властей возрастет. Надо верить в удачу! - пылко произнесла Айше.

- Айше, я здесь стал другим человеком. Я потерял веру в жизнь. Я потерял надежду на счастье.

- А это не счастье, что такая девушка примчалась спасать тебя! - возмущенно воскликнула Ифет.

- Да, такая девушка... А, знаешь ли, Айше, что у меня был туберкулез в активной форме?

- Ничего, выучусь на врача и буду всю жизнь тебя лечить, - ответила Айше.

Подруги внимательно поглядели на Айше и рассмеялись:

- Это уже почти, что предложение сердца и руки! - заметила Ифет.

Айше восприняла эту реплику спокойно и оставила ее без ответа, но Исмат смутился.

- Айша-хан, - сказал он по-узбекски, - я простой колхозник, у меня нет никакой специальности...

- Тебе еще нет и тридцати лет! - вспылила Айше. - Если ты боишься бежать из этой тюрьмы, то, значит, ты слаб и нерешителен. Тем более мы не можем оставить тебя здесь! Все! Ты знаешь эту местность лучше нас, сообрази, как нам надежней скрыться.

- Если нас поймают, то наказанию подвергнут всех... - начал было Исмат, но, увидев ярость в глазах Айше, осекся и поспешил сказать: - Нам надо идти в сторону гор...

С этими словами молодой мужчина огляделся вокруг и, убедившись, что никто их не может видеть, быстро спустился с дорожной насыпи. Девушки молча последовали за ним. Дрожащие в знойном мареве серые приземистые дома недальнего кишлака остались слева, а беглецы шли по руслу высохшего то ли арыка, то ли природного ручья в направлении деревьев, окаймляющих плантации хлопка. Там их уже не смогли бы заметить с дороги, там они могли бы остановиться и детальнее обговорить план дальнейших действий.

Почти не обмениваясь словами они прошли минут двадцать по тропе, идущей под корявыми тутовыми деревцами и остановились у небольшого арыка с мутной водой. Умывшись и тем самым немного освежившись, молодые люди уселись в тени.

- Значит так, - начал Исмат. - К вечеру мы вдоль малолюдных сейчас хлопковых полей дойдем до арчовой рощи у подножия Кураминских гор. Там заночуем, а утром выйдем на дорогу, по которой в одну сторону можно дойти до большого города Ташкента и там затеряться, идя же в другую сторону можно оказаться в Киргизии. Там, в городе Ош, у меня живет друг, мы вместе были на фронте. По дороге есть милицейские посты, но их мы можем обойти стороной.