Ценник для генерала - Николай Леонов

Гуров хотел было вернуться в летнюю кухню, потом передумал и уселся на лавку под яблоней. Уж очень душистый тут воздух в конце сентября. Он потянулся, сорвал с нижней ветки темно-красную орловку, потер в ладонях и с хрустом откусил.

«Надо позвонить Маше, — решил Гуров. — Еще нет и одиннадцати. Вот и пусть думает, что я тут вовремя ложусь спать, не переутомляюсь и вообще веду скромный образ жизни. Ведь когда я уезжал в командировку, то сказал ей, что отправляюсь на конференцию по обмену опытом с белорусскими товарищами».

Звук автомобильного мотора сначала не привлек внимания сыщика. Проехала машина, ну и ладно. Она даже, кажется, остановилась где-то рядом. Сыщик уже достал мобильный телефон, чтобы позвонить жене, как вдруг его внимание привлек шум иного рода. Резкие грубые возгласы перемежались с тонким женским голоском. А еще там кто-то постоянно топал ногами. Подобная суета в сознании полковника полиции сразу стала ассоциироваться с началом драки. Или с тем, что кто-то грубо приставал к женщине.

Здесь, в тихой белорусской деревне? Но этот вопрос быстро отошел на второй план. Его решительно отодвинула плечом привычка быть ответственным за все, что происходит вокруг. Десятки лет работы в полиции очень хорошо вырабатывают подобные привычки, если ты, конечно, служишь ради того, чтобы приносить пользу людям, а не ради карьеры, званий, высокой пенсии.

Гуров мгновенно оказался у калитки, отодвинул металлическую задвижку и выбежал на улицу. Слева у самого мостка стояла легковая машина. Кажется, «Лада» пятнадцатой модели. В свете включенных габаритных огней там происходило нечто очень даже нехорошее. Трое мужчин тащили куда-то женщину. Она отбивалась, пыталась закричать, но ей, кажется, зажимали рот.

Размышлять о том, что тут происходит, грабеж или насилие, Гуров не стал.

Он вышел на середину деревенской улицы, где его хорошо было видно, и гаркнул как можно громче:

— А ну, стоять всем на месте! Это полиция! Отпустить ее! Живо!

Рука сыщика дернулась было вдоль туловища влево, но это был не более чем рефлекс. Пистолета в кобуре на поясном ремне у него, естественно, не было. Как и самой кобуры, ни на поясе, ни под мышкой. Оружия он не имел, но главного добился. Полковник поубавил решимости субъектам, нападавшим на женщину. Теперь они будут думать, а не услышал ли еще кто-то этого громкого крика. Теперь важно не терять инициативу и продолжать давить на психику.

— Что за дела? Я приказал отпустить ее! — угрожающе рыкнул Гуров и смело пошел на трех мужчин, в руках которых извивалась худенькая молодая женщина.

— Разберись с ним, — не очень громко, но вполне внятно сказал один из мужчин.

Перед Гуровым мгновенно возник плечистый тип с выпяченным подбородком и лихорадочно блестящими глазами. Лев Иванович понял, что парень в запале, он уже не мог контролировать себя. Какой-то неизвестный правдолюбец помешал им совершить задуманное, когда цель была уже близка. Тут будешь, пожалуй, лихорадочно блестеть глазами и шевелить челюстью. Облом называется.

— Я предупреждаю, что вы оказываете неповиновение работнику… — Гуров не договорил.

До него вдруг дошло, что он в состоянии возбуждения, беспокоясь за эту женщину, поторопился и брякнул слово «полиция». А в Беларуси ведь не полиция, а милиция. Его выходка выглядела сейчас всего-навсего позерством человека, насмотревшегося американских полицейских боевиков. Эти ребята сейчас именно так его и воспринимали.

Об этом лучше всего сказал кулак мужчины, просвистевший в воздухе и едва не врезавшийся Гурову в челюсть. Это был мощный крюк справа. Хорошо поставленный и сокрушительный. Если бы сыщик не ждал его, то отклониться в последний момент точно не сумел бы.

Ощутив на лице легкий ветерок, сыщик сместился влево, стараясь не дать своему противнику быстро изготовиться к новой атаке. Но, к его огромному удивлению, тот не стал готовиться, а тут же выбросил правую ногу в сторону, нанося удар в грудь боковой частью стопы.

Это было уже совсем неожиданно, и только рефлексы спасли Гурова от травмы. Все-таки хорошее дело — обязательная физическая подготовка, которая была поставлена как надо и в МУРе, которому Гуров отдал много лет, и Главном управлении уголовного розыска, где он работал теперь. Оперативник должен быть готов ко всему, даже к рукопашной схватке с несколькими преступниками.

В настоящее время действуют новые правила. В них сказано, что оперативники не должны сами задерживать преступников. Есть профессионалы именно в этом деле. Но на практике вызывать ОМОН по каждой мелочи не будешь, а то, что кажется пустяком, не всегда таковым является. Сейчас вот троица хулиганов превратилась в преступников, которые готовы не останавливаться ни перед чем.

Нога мужчины только скользнула по рубашке на груди Гурова. Теперь полковнику стало совершенно ясно, что надо держать ухо востро. Сыщик старательно уходил с линии атаки и смещался к машине. Если он доберется до нее, то можно будет попытаться включить ближний, а лучше дальний свет. Это вместе с шумом драки привлечет внимание людей. А если еще нажать и заклинить чем-нибудь сигнал на руле, то шум поднимется на всю округу. Так и самому можно будет без ущерба выпутаться из переделки, и женщину спасти.

«Какого им черта от нее надо? Это насильники, которые втроем останавливают машины на дороге? Нелепая ситуация. Женщина подвозила незнакомцев, и они напали на нее вот тут, прямо на окраине деревни? Еще большая глупость. Они остановили ее потому, что им нужна или машина, или именно эта женщина. То есть это грабеж или выполнение чьего-то заказа». Все это машинально, на полном автомате прокручивалось в голове Гурова, который даже в этом положении продолжал анализировать ситуацию.

А вот его противник, кажется, понял намерения ночного героя-спасителя. Он бросился вперед, уже не осторожничая, лишь бы не подпустить этого прыткого деревенского жителя к машине. Но теперь Гуров уже не стал уворачиваться. Он вполне удачно отбил два удара рукой в голову, успешно блокировал атаку ногой сбоку и умудрился относительно точно попасть пяткой противнику в коленный сустав.

Мужчина ахнул, согнулся и схватился рукой за колено. Он прошептал что-то не совсем цензурное и скривился то ли от боли, то ли от ненависти. Гуров полагал второе, потому что совсем не был уверен в том, что смог провести свой удар настолько точно.

Но главного он добился. Двое других негодяев не торопились что-то сделать с женщиной или утащить ее куда-то в темноту. Они удерживали ее, старались не дать ей закричать. Гуров мельком увидел, как она отчаянно вырывалась. Двум крепким мужикам с трудом удавалось справляться с ней.

«Молодец, не сдается и от страха в обморок не падает», — успел подумать полковник и тут же прозевал бросок своего противника.

Тот схватил сыщика за плечи и сжал их как в тисках. В какой-то миг Гуров успел понять, что захват получился слишком высоким. Не теряя времени на борьбу и попытки разжать мощный захват, Гуров свел плечи к груди и мгновенно ужом выскользнул из цепких вражеских рук. Он успел врезать гаду локтем в область солнечного сплетения и отскочил в сторону.

Но удар не произвел особого впечатления на противника сыщика. Он ринулся за ним, изрыгая проклятия и матерную ругань. Гуров тут же понял, что его дела плохи. В этом мужчине оставалось еще столько энергии, что вымотать его обманными движениями и другими финтами не удастся. Свалить с ног такого бугая сможет, наверное, только второй такой же здоровяк. А деревня спит!

Что-то огромное и темное вдруг мелькнуло рядом в тот момент, когда Гуров споткнулся и упал. Сыщик не успел подумать о том, что это падение в его положении равносильно полному проигрышу, как вдруг рядом с бандитом возник какой-то человек. Последовала серия крепких ударов, и бывший противник Гурова полетел на землю.

Темная фигура мгновенно очутилась рядом с двумя другими бандитами, которые держали женщину. В темноте послышались хриплые резкие выдохи и глухие удары.

Потом женщина звонко крикнула:

— Получи, козел!

Послышался топот. Негодяи исчезли в темноте.

Гуров не спеша поднялся с земли и отряхнул брюки. Мужчина-освободитель и бывшая жертва о чем-то тихо переговаривались, потом подошли к машине. Кажется, спаситель рассматривал ссадины на ее лице. Лев Иванович почувствовал себя лишним в этом действии спектакля и даже чуть обиделся. Все-таки он приложил кое-какие усилия для спасения женщины. Этот герой с бицепсами без действий Гурова мог прийти на помощь слишком поздно. Не столько самолюбие, сколько желание понять, что же здесь сейчас произошло, заставило сыщика подойти к машине.

— Я дико извиняюсь, — послюнявив ободранные костяшки пальцев, с иронией сказал Лев Иванович. — Но, может быть, мне кто-то расскажет, что это было?..